Пол Стюарт - Громобой
— Держи прямо, Винчикс, — вновь последовали те же слова.
Прутик протянул руку и дотронулся до забрала. Ржавые хлопья слетели вниз. Осторожно, почти не дыша, Прутик поднял забрало. Пергаментная кожа, плотно обтягивавшая улыбающийся череп, безжизненно выпученные глаза и, самое ужасное, тонкие бескровные губы рыцаря, которые шевелились!
— Уже рядом, держи прямо.
Завопив от ужаса, Прутик отскочил, развернулся и помчался прочь в тяжелые позолоченные глубины Сумеречного Леса.
Он бежал и бежал по лесу один-одинешенек, в смутной надежде отыскать сноп грозофракса и уповая на то, что остальные члены экипажа поступят так же. Он бежал, а яркое золотое свечение через секунду сменялось черно-белыми мерцающими переливами. Глубокие тени и слепящие блики. Уголь и мел. Свет и тьма, игра оттенков и полутонов, искажающая все, что попадало в ее пределы.
Древние деревья с узловатыми стволами и кривыми ветвями, казалось, извиваются в жидком воздухе, принимая формы гоблинов, великанов-людоедов и жутких монстров.
«Это же всего лишь деревья, — говорил себе Прутик. — Просто деревья — только и всего». Слова звучали как музыка и почему-то успокаивали, когда он их повторял. «Всего лишь деревяшки, деревяшки-костяшки. Вот и все…»
— Прутик! — крикнул он и потряс головой. Он должен собраться с мыслями и не терять контроля над собой!
Прутик шел теперь по мягкому ковру опавших листьев, глядя под ноги. Земля была покрыта слоем мельчайших сверкающих кристаллов, похожих на мелкую соль — или на россыпь звездной пыли. Он улыбнулся.
— Только посмотри, как они сверкают, — прошептал он. — Как искрятся и мерцают. Посмотри, как они светятся… Прутик! — завопил он опять. — Прекрати!
Он ударил себя по щекам — один раз, второй, третий, четвертый, пятый. Он бил себя до тех пор, пока щеки не стали красными и не запылали от боли.
«Думай о деле, которое выполняешь, — твердо сказал он себе. — Не позволяй мыслям блуждать!»
Но сказать было легче, чем сделать, ибо Сумеречный Лес был колдовским местом. Он нашептывал слова, которые, отраженные эхом, завораживали и манили. Углубляясь все дальше в лесную чащу, Прутик с ужасом обнаружил, как легко запутать его мысли… разбросать их и… развеять в мире иллюзий…
— Ты Прутик, сын Облачного Волка, капитана небесных пиратов, — резко сказал он себе. — Ты в Сумеречном Лесу, тебя принесла сюда Великая Буря. Ты ищешь грозофракс и экипаж «Громобоя». И выход отсюда!
До тех пор пока он будет помнить это, с ним все будет в порядке. Но помнить становилось труднее с каждым шагом. Казалось, что лес обступил его со всех сторон, покушаясь на разум и чувства. Он наполнил глаза зыбкими видениями, уши — гулким шепотом, а нос и рот — ароматами и запахом тлена.
Внезапно Прутику почудилось, что сбоку что-то мелькнуло. Он украдкой взглянул через плечо, а затем недоуменно нахмурился. Ничего не было.
— Но я мог бы поклясться… — в тревоге пробормотал он.
Время от времени это повторялось. Там что-то есть, он уверен в этом! Но как быстро он ни оборачивался, ему никак не удавалось поймать ускользающее видение.
«Мне это не нравится, — содрогнулся Прутик. — Мне это совсем не нравится».
Вдруг за спиной он услышал тихое цоканье. Это застало его врасплох, и, не успев ничего сообразить, Прутик уже оказался в избушке лесных троллей, где провел детство. Спельда, лесная тролльчиха, воспитавшая его как собственного сына, занималась домашними делами, а ее сандалии цокали по деревянному полу. Видение было таким ярким, таким реальным. Он увидел дрова, горящие в печке, и ощутил запах маринованных водорослей в дыхании Спельды.
— Ты моя матушка, — прошептал Прутик.
— А ты Прутик, мой прекрасный мальчик! — прошептала она в ответ.
Прутик вздрогнул при звуке своего имени. Он уставился перед собой, не понимая ничего в этом мерцающем полумраке. Чьи-то глаза смотрели на него, куда он ни поворачивался, а эти когти и зубы сверкали, исчезая из виду.
— Ты Прутик, сын Облачного Волка, — повторил он снова. — Ты в Сумеречном Лесу. Ты ищешь своих товарищей и выход отсюда! — Он вздохнул. — Выход из этого кошмара!
Раздался негромкий, скрипучий, повизгивающий звук. Металл о металл. Прутик улыбнулся. На борту «Громобоя» ужин, и небесные пираты сидят на длинной скамейке, за обе щеки уплетая запеченных дроздов и пюре из земляных яблок. Стояла тишина, которую нарушало только постоянное скрип-скрип, скрип-скрип, когда жевал Железная Челюсть. «Такое впечатление, что среди нас летучая крыса, — заметил Тем Кородер и засмеялся. — Слышь, Прутик, я говорю, что кажется…»
Прутик поморщился — это случилось опять! Сколько ему еще мучиться, пока коварный лес полностью не отнимет у него разум?
— Ты Прутик, — неуверенно произнес он. — Ты в Сумеречном Лесу. Ты ищешь… ищешь…
Вдруг справа от себя он совершенно отчетливо услышал тихое ржание зубоскала. Прутик застонал. Он, должно быть, сделал огромный круг. Значит, он столько прошел и столько мучился, пытаясь сосредоточиться, только для того, чтобы выйти на то же самое место!
Он внимательно осмотрел верхушки деревьев, рассчитывая обнаружить признаки погибшего корабля, но ничего не увидел. Встревоженный и озадаченный, Прутик пожевал кончик шейного платка. «Возможно, мне это почудилось, — подумал он. — Возможно…»
Его начала охватывать паника.
«Спок… Спокойно, — сказал он себе. — Сосредоточься на том, что впереди тебя. Не оглядывайся. С тобой ничего не случится».
— Спокойно, Болникс, с тобой ничего не случится, — прохрипел старческий голос.
Прутик посмотрел вперед. Его взгляд сосредоточился, а сердце замерло.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. БУРЫЙ РЫЦАРЬ
Перед ним высился другой рыцарь. С ног до головы он был покрыт ржавыми доспехами и сидел на боевом зубоскале. Когда рыцарь шевелился в седле, тяжелая броня лязгала и бренчала, измерительные приборы щелкали, а соединительные трубки тихо посвистывали.
— Теперь держи прямо, Болникс, — промолвил рыцарь высоким скрипучим голосом.
Прутик увидел под опущенным забралом два горящих глаза. Ему стало не по себе, и он отвел взгляд. Старый и слабый зубоскал взволнованно переминался с ноги на ногу.
— Спокойно, Болникс, — снова сказал рыцарь. — Теперь не слишком близко.
Пыхтя от усилий, рыцарь стащил с себя железную перчатку. Прутик уставился на его руку. Она была узловатая, как ветка старого дерева. Бренча и лязгая доспехами, рыцарь стал возиться с забралом.
— Теперь спокойно, — произнес он.
Прутик замер, когда, ржаво скрипнув, забрало открылось. На него смотрели подобные драгоценным камням, наполовину погруженным в породу, два глубоко ввалившихся ярко-синих глаза.
— Это ты, Гарлиниус? Я так долго тебя искал. — Голос был такой же старый, как и лицо, только вдвое печальнее.
— Нет, — ответил Прутик, приближаясь. — Пожалуйста, сэр, я потерпел кораблекрушение. «Громобой»…
Рыцарь отшатнулся, трубки и приборы на доспехах тревожно загремели. Зубоскал беспокойно захрюкал.
— Ты говоришь мне о громе, Гарлиниус! Ты, который забрал у меня «Королеву Бурь» и до сих пор не вернул. О, Гарлиниус, я искал тебя так долго, если бы ты только знал!
— Пожалуйста, — произнес Прутик, делая еще шаг вперед. — Я не Гарлиниус. Я Прутик, и я…
— Гарлиниус! — вскричал рыцарь, и его голос неожиданно повеселел. Надев перчатку на руку, он спрыгнул с зубоскала и схватил Прутика за плечо. — Как я рад тебя видеть! Мы расстались, будучи в плохих отношениях. Но рыцарям не следует быть злопамятными. О, Гарлиниус, я так страдал с тех пор! Я бродил по этим лесам в бесконечных поисках.
Рыцарь уставился на Прутика, и его глаза полыхали ярко-синим огнем. Металлическая перчатка еще сильнее впилась в плечо.
Прутик вздрогнул и попытался высвободиться.
— Но я не Гарлиниус, — настойчиво повторил он. — Я Прутик. Я ищу своих товарищей по экипажу, мой…
— Потерянный и ищущий, — застонал рыцарь. — Такой же, как и я! Но теперь это не имеет значения, ибо мы снова вместе. Я и ты, Гарлиниус! — Рыцарь изо всей силы сдавил плечо Прутика. — Я и ты!
— Да посмотрите на меня! — вскричал Прутик в отчаянии. — Послушайте, что я вам говорю. Я не Гарлиниус!
— Если бы ты только знал, как долго я тебя искал, — вздохнул рыцарь. — Поиск, вечный поиск.
— Да отстаньте вы от меня! — заорал Прутик во всю глотку. — Отпустите же наконец!
Но рыцарь не отпускал его. И как Прутик ни корчился и ни извивался, он не мог освободиться от тяжелой рыцарской клешни.
Наоборот, к своему ужасу, он видел, что рыцарь притягивает его к себе все ближе, и уже ощущал на своем лице теплый дурной запах из его рта. Рыцарь поднял другую руку, и Прутика передернуло от отвращения, когда костлявые шершавые пальцы стали ощупывать его сантиметр за сантиметром.
