Мария Крюгер - Ухо, дыня, сто двадцать пять!
– Разве это возможно? – снова спросила мама Юзека.
– Не исключено, не исключено, уважаемая пани. И в этом случае вы можете с чистой совестью взять деньги. Ну, пошли, пёсик! Идём! – свистнул он Космале, как свистят всем собакам на свете.
«Поглядим, как ты будешь свистеть, когда я от тебя сбегу, – подумал Космаля, – только сначала отработаю деньги, которые за меня заплачены. Должен же я отплатить добром за добро. Ну, привет, Юзек!»
Он вскочил парнишке на колени и лизнул его в щёку, по которой текли солёные слёзы.
– Пёсичек! – пробормотал Юзек, всхлипывая.
– Ох, пригодятся денежки, пригодятся, – радовалась бабушка. – Домик надо ремонтировать да Юзеку пальто на зиму купить.
– Вот и хорошо, – утешился Яцек, залаял на прощание и позволил директору взять себя на руки.
– Моё почтение! – сказал директор, поклонившись. – Моё почтение! – И уже собирался выйти, унося Космалю под мышкой, но вдруг остановился в дверях. – Извините, – шепнул он, – извините. Я только хотел ещё сказать, что мне в голову пришла прекрасная идея. Мы прицепим пёсику крылышки. И скажем всем, что это крылатый пёс с Венеры.
21. НАСТОЯЩИЙ ПЁС С ВЕНЕРЫ
Цирк был переполнен. Все смотрели на круглую арену, где на высоком столике, на красной бархатной подушечке сидела маленькая жёлтая такса с голубыми крылышками.
– Сколько будет два плюс два? – спрашивал директор цирка, одетый для выступления в великолепный малиновый фрак с золотыми нашивками.
Космаля, злой, как сто чертей, громко пролаял четыре раза:
– Гав! Гав! Гав! Гав! Директор обернулся к публике:
– Как вы имели возможность убедиться,
пришелец с Венеры по имени Амур правильно ответил на заданный вопрос. А теперь – внимание: сколько будет семь минус пять?!
– Гав, гав! – дважды пролаял Космаля, думая при этом: «Строю из себя идиота, но ничего не поделаешь, надо выйти с честью из этой истории. Хотя бы ради Юзека. Я наверняка уже отработал ту тысячу злотых. Вон сколько народу набилось. Только бы поскорее кончилось представление, а то я выгляжу с этими голубыми крылышками как последний дурак. Пёс с Венеры! Смех подумать. Небось никто в это не верит! Ой, не выдержу, почешусь. Крылышки ужасно щекочут. Нет, не могу больше выдерживать».
И пёс с Венеры принялся чесать шею задней ногой, как самая простая собачонка. В публике раздался смех.
– Внимание! – воскликнул директор. – То, что вы здесь видите, лучше всего доказывает, что собаки на Венере ведут себя так же, как и на Земле. Прошу соблюдать спокойствие, так как громкий смех нервирует это необычное создание. А теперь, – добавил он, когда смех утих, – я предлагаю, чтобы кто-нибудь из вас задал ему математический вопрос.
Раздался шум, но вопроса не последовало. Директор ждал.
– Смелее! Учёный пёс отвечает на вопросы из области четырёх действий арифметики, а также знает на память таблицу умножения. Каждый может в этом убедиться. Правда, Амур?
С этими словами он обернулся к Космале, ожидая подтверждения.
– Гав! – послушно тявкнул Яцек. – Оставь меня, наконец, в покое! Пора кончать с этим балаганом.
– Ну, – снова обратился к публике директор,- смелее. А может, девочка из левой ложи хочет задать пёсику вопрос?
Он оставил Яцека в одиночестве и направился к ложе.
– Пожалуйста, спроси пёсика. Можешь смело выйти на арену! Пёс хоть и с Венеры, а не кусается! Он очень добрый.
Девочке, видно, вовсе не хотелось участвовать в представлении, а директор продолжал уговаривать:
– Смелее, девочка, смелее! Мамочка позволит тебе подойти к пёсику и задать ему какой-нибудь вопрос. Если ещё не все уроки на завтра сделаны, так пёсик поможет решить задачку.
Эта идея так всем понравилась, что публика стала шумно аплодировать.
– Я уже все уроки сделала, – ответила девочка. Она была явно обижена подозрением, будто не приготовила уроков.
Наконец вмешалась мама девочки.
– Иди, Юлечка, – сказала она. – Дядя тебя так просит.
Девочка неохотно встала и вышла вместе с директором на арену.
– Погляди только, какой милый пёсик, – приговаривал директор.
Девочка медленно приближалась к высокому столику, на котором сидела крылатая такса.
«Теперь ещё эта девочка начнёт ко мне приставать, – раздражённо думал Космаля, даже не глядя в её сторону. – Если уж очень надоест, специально отвечу неверно, и конец!»
Вдруг он замер. Он не верил своим глазам. Возможно ли это? Нет, не может быть. Это просто необычайное сходство. Или… Но он не ошибался.
По красному ковру, которым была покрыта арена, медленно шла Юлька. Та самая, которая сидела в среднем ряду парт и, как подозревали, входила в Команду: Героев, да не только входила, а, возможно, была адъютантом Петрека. Теперь она смотрела на Яцека широко раскрытыми глазами и, как ему показалось, узнала его. Ну конечно же, она поняла, что это он сам, Космаля, вождь Команды Силачей, сидит как маленькая жёлтая такса с прицепленными голубыми крылышками и выглядит просто по-идиотски!
Яцек почувствовал, что жутко краснеет, ему стало жарко, он готов был провалиться сквозь землю.
Жалобно взвыв, он стремительно соскочил со своего столика.
Юлька смотрела на него немного испуганно. Ни на секундочку, ни даже на полсекундочки ей не пришло в голову, что этот маленький убегающий пёсик – тот самый зазнайка Космаля, таинственно исчезнувший Космаля, которого все так ищут. Просто она решила, что собачка испугалась аплодисментов. И ей стало жаль, что она не погладила её по головке, не поговорила с ней, как говорила со всеми собаками. Она стояла посреди арены, не зная, что делать, а публика, видя бегство диковинного пса, стала ужасно шуметь. Одни кричали «браво», другие требовали немедленно вернуть пса на арену.
Яцек бежал не оглядываясь. Он слышал за собой шум, крики и хотел скрыться от них как можно дальше, но прежде всего он хотел исчезнуть из поля зрения Юльки. Ему и в голову не пришло, что она никак не могла его узнать.
Он мчался во все лопатки, проскочил занавес и попал в систему каких-то коридоров, закоулков, тупиков, умудрившись по дороге сбросить крылышки. Ему хотелось поскорее найти какое-нибудь надёжное укрытие или, ещё лучше, выход из цирка.
Вдобавок ему казалось, что за ним гонится директор. Миновав несколько тёмных коридоров, Яцек наткнулся на железные прутья.
«Наверно, это ограда цирка! – обрадовался он.- Наконец-то я выберусь отсюда!»
Расстояние между прутьями было невелико, но ведь и такса собачка небольшая. Не прошло и минуты, как Космаля был уже по другую сторону ограды.
Тут он почувствовал, что ноги его вязнут в чём-то, похожем на песок, только более мягком. «Наверно, это опилки, – сообразил он. – Рассыпались, когда их несли на арену».
Космаля провалился в опилки по самое брюхо, и ему не так-то легко было из них выбраться. Порядком запыхавшись, он оказался наконец на твёрдой земле и остановился, чтобы немного осмотреться, ведь до сих пор он бежал просто наугад.
«Должно быть, я уже выбрался на какую-то улицу за цирком…» – подумал он. Однако то, что его окружало, вовсе не походило на улицу. Это был узкий проход, за которым опять торчали железные прутья.
– С ума сойти можно! – не на шутку разволновался Космаля. – Выберусь я отсюда когда-нибудь? Делать нечего! Надо лезть дальше сквозь эти ограждения. В конце концов куда-нибудь вылезу. Главное, никто за мной не гонится. Видимо, потеряли мой след.
Он попытался пролезть между прутьями, громко сопя от натуги и высунув язык: это было совсем не так просто. Проскочив на другую сторону, он с разгона пробежал ещё несколько шагов и остановился на чём-то мягком, напоминавшем ковёр с длинным ворсом.
– Уф! – вздохнул он. – Наконец-то я отдохну.
Но в тот же миг почувствовал, что лохматый коврик зашевелился, подбросив его в воздух. Одновременно раздалось нечто похожее на раскат грома.
– Гроза или землетрясение! – испугался Яцек и быстро огляделся.
Но это была не гроза и не землетрясение. Это попросту был лев.
22. ГАПА НЕ ГАПА, А СОБАКА УМНАЯ
Как уже известно, Яцеку Космале, превращенному в жёлтую таксу, никак не удавалось вернуться ни домой, ни в школу. Мама, папа, тётка и Божена, а также ещё две тётки, о которых говорилось вначале – Люцина и Эрнестина, – ужасно переживали исчезновение Яцека, а Команда Сыщиков под предводительством Петрека и с участием Гапы не прекращала поисков. Правда, Вальдек, например, совсем уже не верил в способности Гапы, но Юлька ещё немного верила. Петрек и Мачюпа тоже верили чуть-чуть. Но меньше, чем Юлька. Во всяком случае, каждый день после обеда они собирались возле школы, а Юлька приводила Гапу. Но что можно было сделать, если поиски милиции и объявления по радио не давали результатов, а Гапа просто не хотела больше искать? Она виляла хвостом, вертелась, потом садилась и не двигалась с места.
