Йон Колфер - Артемис Фаул
– Пора бай-бай! – рявкнул Дворецки и могучим плечом распахнул дверь.
Подкинутый мощным ударом, эльф воспарил над крыльцом и улетел в кусты. Джульетта будет в отчаянии. Она так любит рододендроны. Итак, один готов. Следуем дальше.
Дворецки накинул на голову капюшон куртки и вышел на крыльцо. Они рассредоточились перед домом, по обеим сторонам аллеи, как самое настоящее боевое подразделение. Если бы не оружие, которым они были увешаны с ног до головы, это зрелище показалось бы Дворецки довольно смешным.
Как бы случайно положив палец на предохранитель, Дворецки двинулся вперед и остановился прямо по центру веселой компании. Судя по всему, приказы отдавал упитанный человечек, что стоял справа от него. Об этом свидетельствовали повернутые в ту сторону головы остальных членов отряда.
Вот командир отдал команду, и взвод взялся за оружие ближнего боя. Что ж, резонно, паля из огнестрельного оружия, они только друг друга перестреляют. Пора действовать.
– Добрый вечер, джентльмены, – произнес Дворецки.
Эта фраза вырвалась у него случайно, но была сказана очень к месту, так как позволила ему выиграть целую секунду, пока незваные гости боролись с оцепенением. Ружье Дворецки начало изрыгать огонь.
Первой жертвой стал капитан Келп, дротик с титановым наконечником пробил ворот его комбинезона. Обмякнув, Труба осел на землю, словно шар, из которого выпустили весь воздух. Затем, даже не успев понять, что происходит, упали еще двое спецназовцев.
«Ты считал, что у тебя преимущество, пользовался им веками… Должно быть, это очень неприятно, терять веру в собственные силы», – равнодушно подумал Дворецки.
Остатки Быстрого реагирования успели-таки вытащить электрошоковые дубинки, но совершили фатальную ошибку: они стали ждать приказа; которого, естественно, не последовало. И Дворецки не преминул воспользоваться своим преимуществом. Впрочем, преимущество так и так было на стороне Дворецки.
И все же какое-то мгновение слуга колебался. Эти создания были такими крошечными… Ну совсем как дети. Но тут Шкряб ткнул его в локоть электрошоковой дубинкой, и тело Дворецки прошил тысячевольтный разряд. Всякое сочувствие к маленькому народцу мгновенно испарилось.
Дворецки схватил вредоносную дубинку и раскрутил оружие вместе с его владельцем, словно связку шаров «бола». После чего отпустил. Шкряб, визжа как резаный, по инерции отлетел в сторону и угодил прямехонько в трех своих товарищей.
Продолжая вращать рукой, Дворецки сбил с ног еще двоих противников. Какой-то из спецназовцев вскарабкался на него сзади и принялся всаживать в Дворецки заряд за зарядом. Человек повалился на спину, раздался громкий хруст, и уколы разом прекратились.
Но вдруг Дворецки почувствовал рядом со своим подбородком холодок дула. Спецназовец многозначительно покачал оружием.
– Замри, вершок, – прозвучал голос из-под шлема. Оружие выглядело самым серьезным образом, по всей длине ствола вскипали пузырьки какой-то охлаждающей жидкости. – Только дай мне повод, и я вышибу тебе мозги.
Дворецки скосил глаза. Другая раса, но все те же суперменовские ухватки. Он отвесил спецназовцу гулкую пощечину. Наверное, маленькому человечку показалось, будто на голову ему рухнуло само небо.
– Надеюсь, это достаточно веский повод?
Дворецки поднялся с земли. Вокруг валялись тела спецназовцев – кто-то еще шевелился, кто-то был в полной отключке. Пуганул он их прилично. Убитых вроде бы нет. Словом, задание выполнено.
Но один малыш – судя по тому, как дрожали его коленки, – только притворялся, будто пребывает без сознания. Дворецки указательным и большим пальцем обхватил его шейку и поднял беднягу над лужайкой.
– Имя?
– Ш-шкряб… То есть капрал Келп.
– Так вот, капрал, иди и доложи своему начальству, что если я хоть еще раз увижу на территории поместья ваших вооруженных солдат, то уложу всех до единого из снайперской винтовки. Дротики я все расстрелял. Дальше в ход пойдут бронебойные пули.
– Есть, сэр. Снайперская винтовка. Понятно. Это справедливо.
– Вот и прекрасно. Раненых можете забрать.
– Это очень благородно с вашей стороны, сэр.
– Но если у кого-нибудь из санитаров обнаружится оружие, боюсь, я не совладаю с искушением взорвать пару-другую мин из тех, что расставлены по поместью.
Шкряб судорожно сглотнул, лицо его покрылось смертельной бледностью.
– Санитары должны быть не вооружены. Что ж тут непонятного?
Дворецки опустил спецназовца на землю и крепкими, массивными пальцами поправил на нем комбинезон.
– И последнее. Ты меня слушаешь?
Энергичный кивок.
– Мне нужен представитель для переговоров. Кто-нибудь, уполномоченный принимать решения. Он должен быть из высших эшелонов, чтобы ему не приходилось бегать на базу после каждого выдвинутого нами требования. Понятно?
– Отлично. То есть я уверен, что все будет отлично. Но, к сожалению, я не из тех… ну, не из эшелона, стало быть. Поэтому, надеюсь, вы понимаете, я не могу гарантировать, что все будет отлично и…
– Да, да, понимаю. Ты, главное… в общем, заткнись!
Дворецки испытывал сильное искушение дать этому малышу хорошего пинка, чтобы тот поскорее улетел к себе в лагерь.
Шкряб собрался было что-то ответить, но вовремя захлопнул рот.
– Прекрасно, до тебя начало доходить, – похвалил его Дворецки. – А теперь, перед тем как уйти, собери все оружие и шлемы и сложи их вот здесь, в кучку.
Шкряб набрал в грудь побольше воздуха. Аи, была не была, попробуем выйти из этого положения героем.
– Не могу.
– Как так? Почему же?
Шкряб выпрямился в полный рост.
– Лепрекон никогда не расстается со своим оружием, – пролаял он.
– Что ж, справедливо, – кивнул Дворецки. – Я просто спросил. Тогда можешь идти.
Не веря в свою удачу, Шкряб со всех ног рванул к командному пункту. Ну надо же, он единственный убрался из этого жуткого места на своих двоих. Труба громко храпел на гравии главной аллеи, в то время как он, Шкряб Келп, отважно противостоял ужасному и опасному вершку. То-то мама удивится, когда узнает!
Элфи поудобнее устроилась, уперлась ногами в пол и крепко вцепилась обеими руками в металлическую раму. Наконец, глубоко вдохнув, она начала подниматься, таща за собой тяжеленную кровать. Жуткий вес чуть не выдрал ей руки из плеч. Где-то с секунду Элфи держала этот груз на весу, после чего разжала пальцы. В воздух взметнулась пыль, во все стороны полетела бетонная крошка.
– Отлично, – удовлетворенно выдохнула она и бросила взгляд на видеокамеру.
Конечно же, за ней наблюдают. Поэтому нельзя терять времени. Она напрягла мышцы и повторяла свой маневр до тех пор, пока от стальной рамы на сгибах пальцев не появились глубокие красные вмятины. С каждым ударом от бетонного пола откалывалось все больше кусочков.
Через несколько секунд дверь ее камеры распахнулась, и в комнату влетела Джульетта.
– Что ты делаешь? – запыхавшись, спросила она. – Хочешь разрушить весь дом?
– Я есть хочу! – заорала Элфи. – И я устала махать руками перед этой дурацкой видеокамерой! Вы что тут, морите заключенных голодом? Дайте мне поесть!
Пальцы Джульетты сжались в кулак. Артемис просил ее сохранять вежливость, но всему есть предел.
– Не нужно так нервничать. Что вы, волшебный народец, обычно едите?
– Дельфинье мясо, – издевательски ответила Элфи.
– Да ты просто животное! – содрогнулась Джульетта. – Такого у нас нет.
– Тогда принеси фруктов. Или овощей. Только проследи, чтобы их хорошенько помыли. Не хочу отравлять свою кровь вашей ядовитой химией.
– Ха-ха, да у нас, оказывается, характер! Не волнуйся, все наши продукты выращены без химикатов. – Джульетта направилась было прочь из камеры, но на пороге остановилась. – И не забывай о правилах. Все равно удрать из дома тебе не удастся, так что нечего ломать мебель. Или ты хочешь, чтобы я продемонстрировала на тебе двойной «нельсон»?
Как только шаги Джульетты затихли, Элфи снова принялась долбить ножками кровати бетонный пол. Правила волшебного народца были не так просты, как казалось Джульетте. Приказ следует отдавать, глядя прямо в глаза волшебному существу, и формулировка его должна быть очень точной. Нельзя сказать, мол, не делай того-то и того-то, вас никто не послушается.
С другой стороны, Элфи вовсе не собиралась убегать. Но это не означало, что она и дальше будет сидеть в этой чертовой камере.
Артемис добавил к имеющимся мониторам еще один. К нему была подсоединена видеокамера, установленная в спальне Ангелины Фаул. Его несколько смущало то, что он разместил камеру в комнате собственной матери: очень уж это смахивало на подглядывание. Но ведь он поступил так исключительно ей во благо. Она могла случайно пораниться, сделать с собой что-нибудь… Однако сейчас Ангелина Фаул мирно спала, проглотив таблетку снотворного, которую оставила на ее подносе Джульетта. Таблетка тоже была частью плана. И как вскоре выяснится, существенной частью.
