Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Комната Секретов
— А Чаруальд сказал, что ничего не слышит? — переспросил Рон. В лунном свете было видно, как он нахмурился. — Думаешь, врет? Только я не понимаю — даже кто-нибудь невидимый всё равно должен был открыть дверь.
— Это правда, — согласился Гарри, откидываясь на подушки и разглядывая полог над головой. — Я и сам не понимаю.
Глава восьмая
Смертенины
Наступил октябрь и принес с собой промозглую сырость. И во дворе, и в замке стало холодно. Мадам Помфри, фельдшер, оказалась загружена работой, поскольку среди учащихся, да и среди преподавателей тоже, прокатилась настоящая эпидемия простуды. Средство, которым она потчевала больных — «Перцусин» — действовало моментально, правда, у того, кто пил эту настойку, в течении нескольких часов из ушей шел дым. Джинни Уэсли последнее время выглядела бледной, и Перси почти что силой заставил ее принять лекарство. Надо было видеть, как из-под огненно-рыжих волос девочки валил дым — казалось, что в голове у нее пожар.
Крупнокалиберные капли дождя лупили по окнам замка днями и ночами; вода в озере поднялась, клумбы размыло до основания, а огридовские тыквы раздулись так, что стали похожи на садовые домики. Однако, никакие стихийные бедствия не могли поколебать решимости Оливера Древа во что бы то ни стало продолжать регулярные тренировки, и именно поэтому сегодня, ненастным субботним вечером, за несколько дней до Хэллоуина, Гарри возвращался в гриффиндорскую башню, промокший до нитки и весь облепленный грязью.
Тренировка, даже если отставить в сторону ливень и ураганный ветер, оказалась не слишком вдохновляющей. Фред с Джорджем, успевшие пошпионить за слизеринцами, своими глазами видели, какую невероятную скорость развивает «Нимбус 2001». Судя по донесению близнецов, команда «Слизерина» носилась в воздухе столь стремительно, что невозможно было даже толком разглядеть, какого цвета у них форма.
Шлепая по пустому коридору, Гарри наткнулся на существо, ничуть не менее погруженное в собственные мысли, чем он сам. На редкость угрюмый Почти Безголовый Ник, призрак гриффиндорской башни, неподвижно глядел в окно и бормотал про себя: «…не отвечаю требованиям… полдюйма, скажите, пожалуйста…».
— Привет, Ник, — поздоровался Гарри.
— Привет, привет, — пробормотал Почти Безголовый Ник, оборачиваясь и рассеянно вертя головой. Из-под сногсшибательно-прекрасной шляпы с перьями вились длинные локоны, а туника была украшена плоёным воротником, скрывавшим изуродованную шею призрака. Сквозь дымчато-бледного Ника Гарри мог видеть грозовое небо и мощные струи дождя.
— Ты чем-то озабочен, юный Поттер, — проницательно сказал Ник, сворачивая прозрачное письмо и пряча его во внутренний карман камзола.
— Ты тоже, — откликнулся Гарри.
— Ах, — Почти Безголовый Ник элегантно отмахнулся, — пустяки… на самом деле я и не собирался туда вступать… возможно, я бы и подал заявление, но, как выясняется, я «не отвечаю требованиям»…
Невзирая на небрежность тона, в глазах у Ника отражалось горькое разочарование.
— Но ведь ты же согласишься, правда, — взорвался он внезапно, снова выхватывая письмо из кармана, — что сорок пять ударов тупым топором по шее позволяют человеку считать себя вправе вступить в Безголовую Братию?
— Эээм… да, — согласился Гарри, потому что было очевидно, что от него ожидают подтверждения.
— Я хочу сказать, в чьих, как не в моих, интересах, в первую-то очередь, чтобы в своё время всё прошло чисто и гладко, и голова отлетела бы как положено, я хочу сказать, это избавило бы меня от лишних страданий и я не оказался бы в столь нелепом положении. Тем не менее…
Почти Безголовый Ник, встряхнув рукой, развернул письмо и возмущенно прочитал:
«В наше общество допускаются только те люди, чьи головы полностью прервали всякую связь с их телами. Вы согласитесь, что, в противном случае, членам общества было бы затруднительно принимать участие в таких играх как жонглирование головами на лошадях и головное поло. Таким образом, мы с величайшим сожалением вынуждены сообщить вам, что вы не отвечаете нашим требованиям. С наилучшими пожеланиями, Сэр Патрик Делано-Подмёр».
Дымясь от негодования, Почти Безголовый Ник запихал письмо обратно в карман.
— Полдюйма кожи и жил — вот на чем держится моя шея, Гарри! Большинство людей сочли бы меня вполне безголовым, но нет, сэру Как-надо-сделано-Подмёру этого недостаточно.
Почти Безголовый Ник несколько раз судорожно вдохнул, а потом спросил гораздо более спокойным голосом:
— Ну — а что с тобой, Гарри? Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет, — ответил Гарри. — Если только у тебя случайно не завалялось семь никому не нужных «Нимбусов 2001» для матча со слизе…
Остальные слова заглушило пронзительное мяуканье откуда-то снизу. Гарри опустил глаза. Его взгляд потонул в свечении двух желтых глаз, огромных как фонари. Возле его ног стояла миссис Норрис, тощая как скелет серая кошка. Она считалась полномочным представителем смотрителя, Аргуса Филча, в бесконечной войне последнего с учениками школы.
— Лучше бы тебе убраться отсюда, — забеспокоился Ник. — Филч не в духе — у него простуда, а какие-то третьеклассники случайно забрызгали лягушачьими мозгами потолок в пятом подземелье. Он всё утро это отчищал, и если теперь увидит, как с тебя капает грязь…
— Это точно, — согласился Гарри и попятился от пристального взора миссис Норрис — но попятился недостаточно быстро. Привлеченный, а точнее сказать, как на веревках приволоченный загадочными узами, которые связывали Филча с его противной кошкой, смотритель внезапно вырвался из-за гобелена, висевшего справа от Гарри. Он отдувался с присвистыванием и отчаянно озирался в поисках нарушителя. Голова Филча была как платком повязана клетчатым шарфом; нос имел необычный багровый цвет.
— Грязь! — проорал он, тряся вторым подбородком, и глаза его вылезли из орбит, когда он показал на лужу жидкой грязи, которая натекла с квидишной формы Гарри. — Кругом грязь, пакость! С меня довольно, говорю вам! Следуйте за мной, Поттер!
Гарри мрачно помахал рукой Почти Безголовому Нику и поплелся за Филчем вниз, в обратном направлении, тем самым удвоив количество грязных следов на полу.
Гарри еще ни разу не попадал в кабинет к Филчу; этого места все старались избегать. Мрачная, лишенная окон комната освещалась одной-единственной керосиновой лампой, покачивавшейся под потолком. Вдоль стен стояли высокие деревянные картотечные шкафы; судя по надписям, в них содержались досье на тех учеников, которых Филч когда-либо наказывал. Для Фреда с Джорджем был отведен отдельный ящик. Коллекция до блеска отполированных цепей и наручников висела на стене позади письменного стола. Было общеизвестно, что Филч неоднократно уговаривал Думбльдора позволить ему подвешивать провинившихся к потолку за ноги.
Филч выхватил перо из чернильницы и начал рыться в столе в поисках чистого пергамента.
— Навоз, — яростно бубнил он, — мерзкий липкий призрак дракона… лягушачьи мозги… крысиные кишки… с меня хватит… надо показать… где там бланк… ага…
Он достал большой пергаментный свиток из ящика стола, развернул его перед собой и окунул длинное черное перо в чернильницу.
— Имя … Гарри Поттер. Преступление …
— Подумаешь, накапал грязью! — воскликнул Гарри.
— Это для тебя «подумаешь, накапал грязью», а для меня — лишний час тяжелой работы! — разъярился Филч. На кончике толстого носа противно затряслась капля. — Преступление… осквернение замка… предполагаемое наказание…
Промокая рукой нос, Филч с неприятным выражением лица прищурился на мальчика, который, затаив дыхание, ждал, какое наказание сейчас последует.
Но, как только Филч опустил перо, с потолка раздалось оглушительное «бац!», и керосиновая лампа заходила ходуном.
— ДРЮЗГ! — зарычал Филч, швырнув перо в припадке гнева. — Ну, я до тебя доберусь, попомнишь ты у меня!
И, даже не вспомнив о Гарри, Филч, слоноподобно топоча, ринулся из кабинета, а миссис Норрис заскользила следом.
Дрюзг, летающий школьный полтергейст, злобное, вечно ухмыляющееся создание, был помешан на единственной цели — сеять повсюду хаос и разрушение. Гарри не очень-то любил Дрюзга, но сейчас не мог не поблагодарить его за своевременное появление. Оставалось надеяться, что то, что вытворил Дрюзг (а судя по звуку, на этот раз он сломал что-то крупногабаритное), ослабит гнев Филча по отношению к Гарри.
Решив, что ему в любом случае следует дождаться возвращения Филча, Гарри опустился в побитое молью кресло у стола. На столе, кроме полузаполненного бланка, лежала одна-единственная вещь: большой, глянцевый, пурпурного цвета конверт с серебряной надписью. Быстро оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что Филч еще не вернулся, Гарри взял конверт со стола и прочел:
