Роберт Хайнлайн - Астронавт Джонс
– Почему же, – спросил он, – вы не проголосовали против меня?
Саймс рассмеялся.
– Неужели я похож на дурака. Капитан согласен, астрогатор тоже, зачем мне ломать себе шею? Проще подождать, когда ты сделаешь это сам. Я хочу, чтобы ты знал: этот маленький кусочек золотого шнурка ровным счетом ничего не значит. По сравнению со мной, ты сопляк, не забывай этого.
– Так точно, мистер Саймс, – заставил себя ответить Макс. – Никогда не забуду.
Оставшись один, Макс сжал кулаки. В этот момент в дверь постучал Грегори.
– Обед через пять минут, сэр.
Макс старался задержаться как можно дольше, втайне желая спуститься на палубу "Е" и занять свое привычное место в теплой и шумной матросской столовой. В дверях кают-компании он остановился, скованный внезапным страхом. Прекрасная комната была ярко освещена и показалась ему совершенно незнакомой: раньше, когда он выносил отсюда ящики с песком, в кают-компании горел только дежурный свет.
Он пришел почти вовремя: некоторые дамы уже сидели за столами, но капитан еще стоял. Макс принялся лихорадочно оглядывать помещение в поисках своего кресла.
Внезапно кто-то громко позвал его:
– Макс!
К нему с сияющими глазами подбежала Элли и обвила руками за шею.
– Макс, я только что услышала; это чудесно!
Она расцеловала его в обе щеки, на что Макс покраснел до кончиков ногтей. Ему казалось, что все смотрят на него, что и было на самом деле. Его замешательство усилило то, что Элли была одета в платье принятое в высшем обществе Гесперы, которое не только делало ее старше и женственнее, но и шокировало пуританские взгляды Макса.
Она отпустила его, что само по себе было неплохо, но оставляло ему возможность опуститься от страха на колени. Элли принялась было что-то шептать ему, но в это время рядом с ними возник главный стюард Дюмон.
– Капитан ждет, мисс, – сообщил он.
– Увидимся после обеда, Макс, – бросила она, направляясь к капитанскому столику.
Дотронувшись до руки Макса, Дюмон прошептал ему:
– Сюда, сэр.
Его место было за столом главного инженера. Макс знал мистера Компаньона в лицо, но до этого никогда еще не говорил с ним. Посмотрев на него, главный произнес:
– Добрый вечер, мистер Джонс. Рад видеть вас с нами. Дамы и господа, наш новый офицер мистер Джонс. Справа от вас, мистер Джонс, находится миссис Дайглер, рядом с нею – мистер Дайглер...
И дальше вокруг стола: доктор и мистер Вебербауэр с дочерью Ребеккой, мистер и миссис Скотт, мистер Артур, сеньор и сеньора Варгас.
Миссис Дайглер сообщила, что как это мило иметь побольше молодых людей за столом. Она была намного старше Макса, но достаточно молода, чтобы быть привлекательной и сознавать это. В ее украшениях бриллиантов было больше, чем Макс видел за всю свою жизнь, а прическа, сооружение высотой около фута, была усыпана жемчугом. Она была совершенна и дорога как сверхточный прибор, что совершенно смутило Макса.
Однако, это было еще не все. Достав из сумочки носовой платок, миссис Дайглер развернула его и со словами: – «Стойте спокойно, мистер Джонс», вытерла Максу щеки.
– Так лучше, – объявила она. – Мамочка все уладила. Как вы думаете, мистер Компаньон, почему наука, выдумывая всякие сногсшибательные штуки, не может сделать помаду не оставляющую следов?
– Прекрати, Мэгги, – перебил ее муж. – Не обращайте внимания, мистер Джонс. У нее есть жилка садизма.
– Джордж, ты поплатишься за это. Итак, главный?
Главный инженер сжал губы.
– Я думаю, уже сделана, но не нашлось рынка сбыта. Женщинам нравится клеймить мужчин, пусть даже временно.
– О, Боже!
– Это мир женщин, мэм.
Она повернулась к Максу.
– Элдрет – душка, правда? Полагаю, вы познакомились еще на Земле?
– Нет, мэм.
– Тогда где же? Я имею в виду, что на корабле не так уж много возможностей для этого. Или есть?
– Мэгги, дай ему возможность отобедать.
Миссис Вебербауэр, сидевшая слева от Макса, оказалась, в противоположность миссис Дайглер, проста в общении. Под ее успокаивающим влиянием Макс приступил к еде. Но тут он обнаружил, что держит вилку не так как все остальные; попробовал было переменить, но только наделал шуму и, заметив свои нечищенные ногти, ощутил острое желание спрятаться под стол. В конечном итоге всю его трапезу составил хлеб с маслом.
В конце обеда миссис Дайглер вновь приковала к нему всеобщее внимание, хотя и обратилась к главному инженеру.
– Мистер Компаньон, существует ли традиция обмыть посвящение в офицеры?
– Да, – согласился главный. – Но заплатить должен он сам, таков обычай.
Макс подписал счет, мгновенно представленный ему Дюмоном. Его первое путешествие, несомненно, дало толчок профессиональной карьере, но ввергло его в финансовую пропасть. За счетом последовало шампанское в ведерке со льдом, которое артистично, с пеной открыл Дюмон.
Главный инженер поднялся и произнес:
– Дамы и господа, представляю вам астрогатора Джонса. Да не потеряет он десятичный знак!
– Ура!
– Браво!
– Речь, речь!
Поднявшись, Макс выдавил из себя:
– Благодарю вас.
Его первая вахта начиналась в восемь утра следующего дня. Он в одиночестве позавтракал, с удовольствием отметив, что теперь будет есть один довольно часто, до или после пассажиров. Он вошел в отсек управления за двадцать минут до начала вахты.
– Доброе утро, сэр, – приветствовал его Келли.
– Доброе утро, главный, – он заметил, как Смайт, стоявший за компьютером, усмехнулся.
– Свежий кофе, мистер Джонс. Выпьете чашечку?
Пока они пили кофе, Келли неторопливо вводил Макса в курс дела – график ускорения, величина и вектор, режим работы силовой установки, проведенные обсервации, отсутствие особых приказаний и прочее... Смайта сменил Ногуччи, а незадолго до восьми часов появился Хендрикс.
– Доброе утро, сэр.
– Доброе утро, доктор.
– Здравствуйте, джентльмены. – Налив кофе, Хендрикс обратился к Максу. – Вы уже сменили вахтенного?
– Нет, сэр.
– Так сделайте это, уже без одной минуты восемь.
Повернувшись к Келли, Макс отсалютовал ему.
– Сменяю вас, сэр.
Келли тотчас же ушел. Доктор сел и, достав книгу углубился в чтение. Макс понял, что ему предоставили карт-бланш, выплывет он или нет. Тяжело вздохнув, он подошел к Ногуччи.
– Ногги, давай подготовим пластинки для полувахтенной обсервации.
– Как прикажете, сэр, – Ногуччи бросил взгляд на хронометр.
– Хотя еще рано. Лучше поработаем на допплероскопе.
– Слушаюсь, сэр. – Ногуччи поднялся с операторского кресла.
– Послушай, Ногги, – прошептал Макс, – не нужно звать меня «сэр».
– Келли не пойдет на это, – тихо ответил Ногуччи. – Пусть все идет, как идет.
Макс нахмурился.
– Как к этому отнеслась «беспокойная» команда?
Ногуччи не стал делать вид, что не понял вопроса.
– Черт побери, можете не переживать, сэр, все мы рады за вас.
– Ты уверен?
– Конечно, если только не будете строить из себя чертовски важную шишку, как... некоторые. Правда, может быть, Ковак не шибко рад, ведь у него была своя вахта.
– Он переживает?
– Не совсем так, ведь это было временно, до первого прыжка. Он не доставит вам неприятностей, игра будет честной.
Спустя некоторое время Ногуччи окликнул Макса:
– Десять часов, сэр. Я займусь обсервацией.
– Действуй.
Макс решил не помогать Ногуччи менять пластинки в параллаксных камерах – это было прерогативой картографа, но он проверил качество работы, как всегда делал Хендрикс, изредка Саймс и очень редко Келли, в зависимости от того, кто занимался ею.
После получения новых данных Макс записал программу счета на бумаге(время позволяло это) и начал диктовать Ногуччи для ввода в компьютер. И хотя, как всегда, память подсказывала ему нужные цифры, он, как того требовал Хендрикс, брал их из переводных таблиц.
Результаты обеспокоили его, они ушли с «колеи». Не то чтобы «Асгард» сильно отошел от курса, но отклонение было ощутимым.
Он перепроверил расчеты несколькими способами, результат оказался прежним.
Вздохнув, Макс составил программу для коррекции курса и протянул ее Хендриксу. Доктор, казалось, по-прежнему был увлечен книгой. Макс решился.
– Простите, сэр, мне нужен пульт.
Хендрикс молча поднялся с кресла у пульта управления и, также не говоря ни слова, пересел в другое. Заняв кресло, Макс вызвал двигательный отсек.
– Говорит вахтенный офицер. В семь ноль-ноль я собираюсь увеличить нагрузку, приготовьтесь.
Астрогатор не мог не слышать его, но он как и раньше хранил молчание. Макс ввел программу в компьютер и согласовал его с хронометром.
Незадолго до полудня появился Саймс. Макс уже сделал необходимые записи в вахтенном журнале и подписался «М.Джонс, ответственный вахтенный офицер». Саймс подошел к Хендриксу и доложил:
– Готов сменить вас, сэр.
– Обращайтесь к нему, – это были первые слова Хендрикса, начиная с восьми часов.
