Елена Артамонова - И снова пятница, тринадцатое...
Мила не знала, сколько времени она провела у запертой входной двери, ожидая новой атаки. Потихоньку напряжение стало спадать, и тут из темноты бабушкиной комнаты выкатился и замер посреди прихожей маленький резиновый мячик. Кукольное личико девочки побелело, зрачки превратились в огромные черные дырки, сердце, кажется, перестало биться. Мила смотрела на мяч так, словно тот был нашпигован ядовитыми пауками. В какой-то момент нервы ее не выдержали, и она, завизжав, бросилась в глубь квартиры.
Только влетев в гостиную, девчонка поняла, какую ошибку совершила: пространство прихожей просматривалось хорошо, а здесь, в комнате, было слишком много вещей, за каждой из которых мог скрываться хитрый и осторожный враг. Пока Мила пыталась понять, что делать дальше, под ноги ей метнулась черная тень. Она попятилась, поскользнулась на рассыпанных стеклянных шариках, отчаянно взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, но, не удержавшись, грохнулась на ковер.
Ее спасло то ли чудо, то ли обострившаяся в критическом положении быстрота реакции – в какую-то долю секунды девочка сумела увернуться от угла тумбочки, стремительно приближавшегося к ее виску. Смертельная опасность миновала, однако падение получилось не слишком удачным, о чем свидетельствовала боль в правом колене.
– Оставьте меня в покое! Пожалуйста! – крикнула в напряженную тишину квартиры до последней степени испуганная Мила.
Слезы сами закапали из ее глаз, однако плакала она недолго, понимая, что не должна раскисать в опасной ситуации. Кем бы ни был враг – куклой или человеком, но он находился рядом, и следовало найти любой способ защититься от него. Например, забаррикадироваться в помещении, где точно нет посторонних, – в ванной комнате, а еще лучше в крошечном туалете, где даже маленькие куклы не смогли бы устроить засаду.
Пренебрегая болью в ноге, девочка вскочила с ковра, вихрем промчалась по квартире и, наконец, ворвалась в спасительный закуток ванной комнаты, дверь которой была ближе. Только закрыв дверь на защелку, а затем внимательно обследовав пространство под ванной, Мила позволила себе перевести дыхание. Теперь она находилась в относительной безопасности и могла спокойно дожидаться возвращения мамы.
– Зря стараетесь! Вам меня не достать! – произнесла Мила, услышав за дверью топот маленьких ножек.
Впрочем, радовалась она недолго – тревога за безопасность мамы заставила ее нахмурить светлые брови. Прежде все помыслы девочки были сконцентрированы на том, как избежать встречи с невидимым противником, но теперь она сообразила, что живая кукла или кто-то еще, хозяйничавший в квартире, может напасть и на вернувшуюся из больницы маму. Ее следовало предупредить, но, как это сделать, Мила пока не знала.
Еще раз проверив, насколько надежно заперта дверь, девчонка припала к крану и долго пила холодную воду, потом плеснула пригоршню себе в лицо, что, однако, не прибавило ясности мыслям. У Милы не было часов, и порой ей казалось, что время идет слишком быстро, а порой – топчется на месте. Мама могла вернуться в любую минуту, и кто знает, что ожидает ее за порогом собственного дома…
Поглощенная своими мыслями, девочка вначале не обратила внимания на запах газа, потихоньку просачивавшийся в ванную комнату. Когда же до нее дошло, что происходит, Мила испугалась не на шутку:
– Вы хоть понимаете, что делаете?! С газом не шутят! Перестаньте! Вы и сами взорветесь!
Так и не дождавшись ответной реакции, пленница проворно вскарабкалась на стиральную машину, заглянула в кухню через разделявшее помещения стеклянное окошко. Худшие предположения оправдались – все четыре крана на газовой плите были открыты, а форточка захлопнута.
Потрясенная увиденным, девочка опустилась на край ванны. Она пыталась сохранять хладнокровие, унять бешеный стук сердца. Первым делом следовало выключить газ и проветрить квартиру, однако для этого Миле необходимо было покинуть свое убежище. Похоже, именно на такой поворот событий и рассчитывала Байкерша, вместе со своей бандой тихонько поджидавшая за дверью.
Запах становился все сильнее, вместе с ним пришли легкая тошнота и головная боль, а заодно и страх смерти. Опасность была огромна, ведь если даже Мила не задохнется до прихода мамы в этой газовой камере, в которую превратилось ее убежище, хватит одной случайной искры, чтобы весь дом взлетел на воздух. Куклы (а теперь надышавшаяся газом девочка не сомневалась, что имеет дело с ожившими игрушками) явно не могли осознать своими пластмассовыми мозгами возможные последствия собственных авантюрных действий.
– Послушай, Байкерша, или как там тебя! Может, газ и не действует на твой резиновый организм, но, если здесь все взорвется, ты вместе со мной разлетишься на лоскутки. И ты, и другие куклы тоже в западне – из квартиры невозможно выйти. Поэтому давай поступим так: скажи, что именно ты от меня хочешь, мы начнем переговоры и найдем подходящее для всех решение. А сейчас, пожалуйста, выключи газ и открой окна. Договорились?
Хотя из-за двери не доносилось ни звука, Мила была уверена, что ее внимательно слушают. Вот только подействуют ли ее аргументы на Байкершу? Девочка представила взгляд живой куклы – серьезный, но в то же время озорной и бесстрашный. Нет, такие, как Байкерша, не боятся риска – они любят ходить по краю бездны, смеяться в лицо смерти. Им ничего не стоит устроить перекур в пороховом погребе или начать охоту на человека в наполненной газом квартире.
– Эй, Байкерша, не молчи! Ты же не просто так все затеяла! Скажи, чего ты хочешь?! Я на все согласна.
Ответ на отчаянные слова девочки был страшным – в ванну со звоном посыпались осколки стекла, а в помещение хлынул поток газа. Хитрая и безжалостная кукла отлично знала, как выманить свою жертву из убежища – для этого ей оказалось достаточно разбить оконце между кухней и ванной комнатой.
Мила закашлялась, почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, слабеющей рукой повернула защелку на двери. Девочкой руководил инстинкт, стремление любой ценой вырваться из смертельной ловушки. Она выскочила из ванной, и в этот момент в ее голове вспыхнул целый фейерверк сияющих звездочек. «Хорошо, что от искр, которые сыплются из глаз, не может взорваться газ», – возникла в мозгу нежданная рифма, а потом все погрузилось во мрак.
Болел затылок. Почувствовав это, Мила не сразу поняла, в чем дело, но потом вспомнила все, что случилось с ней вечером в пятницу, тринадцатого. К счастью, газом в квартире уже не пахло, а в остальном положение трудно было назвать обнадеживающим. Куклы сумели взгромоздить свою пленницу на стул, и теперь она сидела, обмотанная по рукам и ногам шелковыми ленточками и кружавчиками. Столь легкомысленные на вид путы не позволяли ей даже шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы оказать сопротивление. Перед глазами плыло, предметы не имели ясных очертаний, а когда Миле удалось сфокусировать взгляд, она увидела стоящую перед собой шеренгу кукол. Здесь собрались все ее фаворитки – золотоволосая Вероника, скромная, одетая в школьное платьице Анюта, черноглазая цыганочка Изабелла, высокая красавица Лидия и пухленькая коротышка Даша. Взгляд у всех кукол был вполне человеческий – строгий, без тени жалости и сострадания. Только в темных глазах Изабеллы Мила уловила легкое сочувствие. Как ни странно, зачинщицы кукольного бунта – смуглой блондинки Байкерши – в этой компании не было. Вспомнив о ней, Мила начала озираться по сторонам, гадая, куда запропастилась ее главная противница.
– Я здесь! Не суетись… – Резкий гортанный голосок донесся откуда-то сверху.
Мила подняла голову и увидела: затянутая в черную кожу кукла сидела на краю шкафа, покачивая ногой в изящном сапожке. Видеть собственными глазами настоящую живую куклу – ухмыляющуюся и вполне довольную собой – было настолько дико, что в какой-то момент Мила подумала, будто все это ей снится. Однако шелковые ленточки чувствительно стягивали запястья, а голова болела от удара тяжелым предметом, напоминая о реальности происходящего.
Байкерша легко спрыгнула со шкафа, затем, заложив руки за спину, прошлась по комнате, остановившись возле стула, на котором сидела связанная пленница. Кукла снизу вверх посмотрела на Милу, но вид при этом у нее был гордый и весьма высокомерный:
– Вот ты и попалась! Мой план, как всегда, блестяще удался. Сначала я избавилась от взрослых, а потом, когда ты осталась одна, поймала тебя без особых хлопот. Готовься к справедливому суду, вероломная предательница.
– За что?
– До сих пор не догадалась, бестолковая девчонка?
Миле не нравился тон, которым говорила с ней эта нахальная, наполовину облысевшая кукла, однако кротко ответила:
– Нет, не догадываюсь. Я никому не делала ничего плохого.
– Даже так? – Байкерша пожала плечами.
– А… Кажется, я понимаю… Все дело в том, что мне захотелось забрать твою одежду?
