Михаил Атаманов - Прорыв в Эрафию

Прошло где-то два часа, когда в дверь таверны зашёл Тумик Тяжёлый и, оглядев присутствующих в зале, что-то сказал на своем языке. Дварфы стали вставать и выходить на улицу. Тумик перешёл на общий язык и специально для нас троих сказал, что он благодарит за выполнение его просьбы.

Мы также вышли из таверны в посёлок. Дварфы не расходились по шахтам и чего-то ждали. Тут вдали показался Ярик Тяжёлый со свёртком в руке. Он сегодня был при параде — в рогатом шлеме, в блестящей кирасе, с тяжёлым тёмным топором за поясом. Дварфы замолчали и внимательно смотрели на него.

Ярик подошёл к своему брату, низко поклонился, торжественно протянул свёрток и долго что-то говорил на непонятном для нас языке. Тумик развернул свёрток — в нём, как я и думал, был арбалет. Я едва узнал своё оружие — матовая дужка вся была украшена вытравленным на металле причудливым узором, ручка для взвода стала длиннее и была сделана в виде лапы хищной птицы, прицельная планка была выполнена в виде головы ворона. Это было произведение искусства, а не просто оружие. Тумик минут пять молча внимательно осматривал оружие, потом подозвал троих самых старых и опытных дварфов и передал им арбалет, указав пальцем куда-то на травленый рисунок. Мастера придирчиво осматривали оружие ещё несколько минут, что-то советовались с Тумиком, потом вернули оружие Ярику. Тумик произнёс нарочито громко:

— Оружие сделано красиво. Но не в ущерб ли меткости и мощи? Пусть хозяин оружия, именуемый друзьями Серый Ворон, сам проверит. Пусть попытается попасть по тем грибам, — указал Тумик на колонию грибов на противоположной стороне подземной реки. До грибов было около сорока метров.

Ярик Тяжёлый передал мне арбалет:

— Я сделал его легче и мощнее, Серый Ворон. Ты еще растёшь, поэтому ложе рассчитано на руку чуть длиннее твоей. Уже сейчас оружие должно быть удобным, но станет оно предназначенным именно для тебя лет через пять.

Я не сразу сообразил, что дварфы стали меня называть «Серый Ворон», так как Фея и Пузырь меня звали «Серый» или «Воронин». Новое прозвище мне понравилось, хотя я заметил про себя, что нам нужно осторожнее болтать в присутствии чужих. Я взял оружие в руку. Если раньше мне очень нравился мой арбалет, то сейчас он меня просто восхищал. Я взял болт и сквозь распахнутый клюв металлической птицы зарядил оружие. Зарядка не требовала больших усилий. Прицел стал другим, целиться нужно было через глаза металлической птицы, мне нужно было привыкнуть к этому. Я сказал собравшимся, что мне требуется один пристрелочный выстрел. Я прицелился в одиночный гриб на тонкой ножке метрах в двадцати от меня и попал в него.

Перезарядил оружие и навскидку выстрелил по указанной Тумиком цели, попав в самый центр грибной колонии. Затем ещё раз зарядил оружие и сказал, что хочу попробовать выстрелить по самой дальней в этой пещере мишени — к примеру, разбить самый дальний фонарь у входа в туннель, если собравшиеся не возражают.

Собравшиеся не только не возражали, но даже начали спорить между собой и активно делать ставки. До фонаря было шагов двести, я перевёл прицельную планку на два зубчика повыше, тщательно прицелился, выровнял дыхание и выстрелил. Болт не попал в огонёк, а зацепил металлический крючок, на котором висел фонарь, это сантиметров на двадцать выше, чем я метился. Но при этом фонарь всё-таки упал на каменный пол и разбился. Раздались довольные возгласы половины дварфов — тех, кто ставил на то, что я смогу погасить фонарь. Судя по всему, никто из собравшихся не смог заметить, что попал я не совсем туда.

— Так, насчет точности понятно. А как по поводу мощи? Пробивает ли твоё оружие доспехи? — поинтересовался Тумик.

Один из дварфов зашёл в дом и вынес оттуда старый шлем и тяжёлый исцарапанный щит в рост дварфа. Ярик достал из сумки и дал мне бронебойный болт. Я выстрелил в шлем с тридцати метров и пробил его насквозь. Раздались одобрительные возгласы собравшихся. Ярик, замешкавшись на пару секунд, протянул мне второй болт. В щит я также попал, бронебойный болт глубоко воткнулся, но не пробил препятствие. Тумик повернулся к брату и сказал:

— Брат, ты доказал, что умеешь делать прекрасное оружие. В какой-то момент я даже понял, что уровень твоего мастерства в некоторых деталях превысил мой собственный. Пробить тяжёлый щит из легкого арбалета невозможно, но твоё оружие почти смогло совершить это чудо. Ты достоин ставить клеймо мастера на изделия. Но вот чего я никак не пойму, почему ты поставил на оружие не клеймо нашего клана Тяжёлых, а другой знак?

Все дварфы замолчали и уставились на Ярика. Мастер ещё раз поклонился брату и сказал:

— Кузнецу всегда приятно получить похвалу от более опытного мастера. Я сам понял, что повзрослел и освоил многие из ваших уроков, братья. Но также я понял, что мой уровень мастерства остановился и не растёт больше. Некоторые ваши шедевры я никогда не смогу повторить, даже оставайся я здесь ещё хоть двести лет. Поэтому я давно принял решение покинуть клан и пойти по Эрафии набираться опыта и знаний. Хочу посетить Камень-на-Реке и упросить наших сородичей — дварфов из клана Водных Мастеров и проживающих там гномов обучить меня тонкостям холодной закалки и внутреннего рисунка на металле. Хочу дойти до Медных гор и уговорить мастеров клана Железной Руки показать искусство работы с магической рудой. И хочу спуститься в катакомбы тёмных дварфов, пусть даже это и будет стоить мне жизни, и узнать особые секреты производства их смертоносных клинков. Если мне удастся осуществить эти планы, то я вернусь к вам, братья. Если же учителя посчитают мои способности недостойными, то я не хочу портить славное имя нашего клана Тяжёлых, поэтому я и беру псевдоним Ярик Пытливый, который я изобразил на оружии.

Повисло долгое молчание. Потом вперёд выступил один из старых дварфов и сказал:

— Древний закон дварфов гласит не мешать сородичам, собирающимся искать новые знания. Если таков твой выбор — мы поможем тебе всем, что только потребуется. А по поводу клейма — я уверен, что знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты не замараешь имени нашего клана в своих странствиях. Если остальные мои собратья считают так же, то прошу тебя продолжать считать себя членом нашего клана и носить имя Ярик Тяжёлый. Носи, как и прежде, это имя с честью и прославляй наш общий клан своими изделиями во всех уголках великой Эрафии!

После этих слов Ярик ещё раз поклонился всем и сказал, что он так и сделает. Он собирался уходить вместе с обозом через день. Все дварфы по очереди стали подходить к Ярику, хлопать его по плечам, поздравлять с признанием мастерства и желать успехов в его странствиях. Фея тем временем, воспользовавшись всеобщей суматохой, подошла к Тумику и попросила разрешения увидеться с его женой. Тумик растерялся и не знал, что и ответить. Он явно обдумывал достойную причину для отказа, но Фея продолжала:

— Один встреченный нами друид утверждал, что во мне есть способности к волшебству, советовал идти в Холфорд и поступать в школу магии. Я поверила, уговорила своих родителей, я бросила всё и даже уговорила идти со мной своих друзей. Но при этом я не чувствую ничего, никаких способностей, я растеряна. Может, это всё неправда? Мне очень нужно поговорить с кем-то, кто хоть немного разбирается в чарах.

Тумик подумал ещё немного и согласился:

— Ты можешь общаться с моей женой сколько хочешь. Тем более что жена сама интересовалась тобой и замучила уже меня своими расспросами. Так что можешь идти к ней, но только одна, без своих друзей.

Весь остаток дня Фея отсутствовала. Пришла она глубокой ночью и, невзирая на все наши расспросы, пожелала нам спокойной ночи и легла спать. Когда я проснулся утром, Феи уже не было. Трактирщик сказал, что она давно встала, быстро позавтракала и пошла в дом Тумика.

Я в это время сходил в мастерскую Ярика и заплатил остаток суммы за арбалет. Мастер был рассеянным и не выспавшимся. Он готовился к странствиям, собирал свои вещи в сумки, потом доставал что-то и заново перекладывал. Я сказал по секрету мастеру, что при стрельбе по дальнему фонарю реально я промахнулся, а фонарь разбился по счастливой случайности. Ярик усмехнулся и сказал, что Тор, бог дварфов, благоволит мне и ему. Он взял у меня оружие, зажал в тиски на верстаке и пару минут корректировал напильником прицельную планку. Потом достал откуда-то из-под верстака тяжёлую сумку и вручил мне:

— Я ведь сделал тебе и набор болтов для этого арбалета. Тут половина — утяжелённые бронебойные болты против врагов в панцирях. Обычные латы прошивает навылет. Щит, может, и не каждый пробьёт, но вчерашний щит на испытаниях пробил бы легко, — Ярик показал на стоящий в углу мастерской пробитый многократно навылет щит. — Я тебе намеренно вчера дал другой тип болта, чтобы Тумик не чувствовал себя слишком раздавленным. Вчера Тумик и так был ошарашен. Он ведь из-за своего зазнайства и не подозревал, насколько моё мастерство возросло. Но думаю, завтра после моего ухода он зайдет в мою мастерскую, увидит пробитый щит и сразу всё поймёт. В твоей сумке есть болты охотничьи широкие и гарпунные зазубренные, есть с кольцом для крепления верёвки. Есть свистящая сигнальная стрела, есть с камерой для горящей смеси. Это всё — мой подарок тебе. Я рад, что твой заказ дал мне шанс утереть нос старшим братьям. А когда на испытаниях я понял, что ты ещё и отличный стрелок, я просто пел про себя от радости.