Борис Батыршин - Египетский манускрипт
— Может и так, — покачал головой Дрон. — Только найти по его описаниям подземный портал — это задачка не для слабонервных. Они с тем парнишкой из нашего времени, вроде и набросали кой-какие кроки, но я бы им не доверял. Мало ли что пацаны, в первый раз оказавшиеся под землей, намалюют? Да еще и по памяти? Правда, они, вроде, ставили маркера — причем весьма толково, в ультрафиолете…
— А они долго продержатся? — хмуро поинтересовался доселе молчавший Виктор. — Как я понимаю, прошло больше месяца. Может и маркеров никаких уже нет?
— Может и нет, — не стал спорить Дрон. — Хотя — это зависит от того, что за спрей они применяли. Некоторые марки держатся подолгу, причем на любой поверхности — знаете, спецразработки для вояк и спелеологов. Раз парень страйкбольшик — вполне мог и раздобыть через своих.
— Кстати, это интересная мысль, — Геннадий снял круглые, старомодные очки и склонился к карте. Было видно, что он близоруко щурится, вглядываясь в квадраты между Никольской и Ильинкой. — Не ли выйти на его приятелей по команде? Вряд ли, конечно, он с ним настолько откровенничал, но мало ли?
— Можно, — кивнул Дрон. — Команда, правда, небольшая, я с ними толком не общался — так, сталкивался пару раз на играх. Но общих знакомых найду.
— Ладно, с этим ясно, — подытожил Геннадий. — Думаю, портал мы найдем. В крайнем случае — попросим парнишку с нами пойти, придумаем что-нибудь. А вот дальше как? Даже я понимаю, что под землёй в двух шагах от Кремля шалить чревато…
— Еще как чревато, — согласился Дрон. — Даже если мы впрямую и не нарвемся, то первый же, кто увидит разобранную кладку, поднимет хай — и через полчаса там будет не протолкнуться от ФСБшников. Или того хуже: всадят парочку камер… нет, в наглую долбить стену — это на один раз. Надо как-то по другому…
— А с видеокамерами — это мысль, — откликнулся Виктор. — Помнишь, гимназист говорил, что они слышали из-за стены шум? Значит кладка — или что там еще? — не толстая. Можно попробовать просверлить ее микро-сверлом — скажем, у самого пола, или, наоборот, под потолком, чтобы в глаза не бросилось. И вывести на ту сторону микрокамеру на оптоволоконном кабеле. Потом — понаблюдаем часиков несколько, поймем, что там за тоннель и как часто им пользуются — а там и решим.
— Толково, — кивнул Геннадий. — Так и поступим. А пока придется ходить через наружный портал. Тут придется соблюдать крайнюю осторожность — тем более, что мы уже засветились. Сделаем так: Ольга, — и он мотнул головой в сторону сидевшей на диване девушки, — будет ходить на ту сторону открыто, вроде как в гости к своему лейтенанту. Сможешь изобразить, что не можешь выучить улицы Москвы? Ну, той, старой?
— Еще как смогу, — усмехнулась девушка. — У меня и по жизни топографический кретинизм, даже прикидываться не придется. Только зачем?
— А затем, — назидательно помахал карандашом Геннадий, — что парнишке придется сопровождать тебя на свидание с лейтенантиком, — ну, чтобы ты не потерялась. Ясно? А мы, пока его нет, проходим на ту сторону и так же тихо возвращаемся. Вообще-то его необязательно спроваживать из дому, входить все равно будем со стороны улицы — но мало ли? Дворник там больно въедливый…
— И как же вы пройдете? — нахмурилась Ольга. — Шарик-то у нас один — и он будет у меня. Как иначе я попаду в прошлое?
— В том-то и цимес. — осклабился Геннадий. — Шарик твой будет у нас. Договорись с Николкой, чтобы он каждый раз встречал тебя на нашей стороне — ну, вроде как в наряде своём ты не уверена, и вообще, портала боишься… короче, включай дурочку. И пусть он водит тебя туда— сюда. Тут еще один полезный момент есть…
— Какой? — не поняла девушка.
— А такой, что он пару-тройку раз вот так тебя сводит, а потом ему это надоест — глядишь, и выдаст вам с лейтенантом еще одну бусинку, чтобы тот сам тебя встречал— провожал. Ну а уж как сделать, чтобы она тебе досталась — усмехнулся молодой человек, — ты, я думаю, и сама сориентируешься.
Ольга поморщилась — разговор был ей неприятен. Тем не менее, девушка кивнула, соглашаясь. Геннадий продолжил:
— Значит так. Другая задача — поддерживать у Никонова живой интерес к военно-морской теме. Думаю, подхлестывать его особо не придется и все же, не вздумай устроить ему сцену типа «ах, дорогой, мне это неинтересно». Если будет рассказывать о радужных перспективах строительства флота — слушай, кивай, поддакивай, соглашайся. Попросит помощи — обещай, а как же. Если захочет на наш сторону сходить — постарайся затянуть этот вопрос, ссылайся на занятость, говори, что должна посоветоваться со мной. Что-нибудь придумаем — а вообще, чем меньше он будет тут шляться и самостоятельно доискиваться — тем лучше.
Ольга надменно вскинула голову:
— Ну, знаешь, о чем с ним говорить — я уж как-нибудь и без твоих советов разберусь!
— Вот, значит, как? — Геннадий недобро взглянул на мятежницу. — Сама, говоришь? Может, ты там вообще остаться хочешь со своим разлюбезным морячком, а мы — выкручивайся, как знаешь? Ты уж не молчи, просвети товарищей…
Ольга, упрямо сжав губы, промолчала. Геннадий понял это как знак капитуляции, усмехнулся и продолжил:
— Теперь, друзья мои, главный вопрос — где нам взять средства для работы на «той стороне»? А заодно — и на этой? Что бы мы не решили предпринять, без серьезных трат нам не обойтись. Так что — жду конструктивных, и, по возможности, толковых идей.
Дрон встрепенулся и открыл, было, рот, но Геннадий взглядом остановил его.
— Сразу предупреждаю — не предлагать патентовать канцелярские кнопки, скрепки и двигатели внутреннего сгорания. Я эти книш-шки тоже читал. Оставим эту честь герру Бенцу — тем более, что он-то свой бензиновый двигатель уже запатентовал. Нам с вами нужно нечто такое, чтобы результат был сразу — и, по возможности, без стартовых вложений.
— Какие вложения в патенты— то? — недовольно буркнул Дрон. Он, похоже, как раз и собирался предложить нечто подобное. — Написал бумажку — и греби бабло. Не быстро, да — зато верняк! На будущее пригодится.
Геннадий с жалостью посмотрел на соратника.
— Во первых, друг мой Андрей, — Дрон сразу набычился. Лидер группы называл его по имени только когда собирался выставить идиотом. — у нас нет документов. «Нет» — от слова «вообще». То есть — никаких. Здесь, конечно, не принято спрашивать паспорт на каждом шагу, большинство населения его и в руках-то ни разу не держало. Но поверь — при подаче патентной заявки документы у тебя спросят. Во вторых — позволь поинтересоваться, из каких капиталов ты собрался платить за регистрацию патента, не говоря уж о всяких там гербовых сборах? Я не знаю, как там полагается подавать патентные заявки — но у нас это крайне хлопотное и, поверь, недешевое занятие. Ну, хорошо — вот ты подал патент. И что — будешь ходить как дурак с мытой шеей и ждать, когда озолотишься?
Услышав этот пассаж вожака, Виктор, оторвавшийся, наконец, от смартфона, хихикнул. Дрон погрустнел еще больше.
— Видишь ли, дорогой Андрей, — мягкий голос Геннадия был полон яду. — подобные фокусы легки и приятны только в книжках про попаданцев. Причем — в плохих книжках, глупых. Авторы ведь тоже не все идиоты — таких элементарных косяков они давно уже себе не позволяют. Вот представь: запатентовал ты канцелярскую кнопку — так ведь ее надо еще прорекламировать! Объяснить потребителю, что без этой самой кнопки не жизнь была у него, а сплошное мучительное прозябание. А значит, надо выпустить пробные партии. — ладно, в нашем случае без этого можно обойтись, привезем из будущего, — Затем — распространить изделия среди потенциально заинтересованных людей, создавать интерес, изучать возможный спрос, отзывы собрать… А это все — время, деньги, и, главное — немалый, высококвалифицированный труд. Вот скажи — ты готов И ТАМ сделаться «успешным манагером»?
Дрон подавленно молчал. Крыть, как всегда, было нечем. Впрочем, Геннадий ему слегка польстил — здесь, в двадцать первом веке Дрон был кем угодно, только не успешным менеджером.
— Вот именно это я имел в виду, когда упомянул, что жду толковых идей, а не тех, что сразу приходят в голову. — продолжил Геннадий. — Так что, повторяю вопрос — КАК раздобыть денег, желательно, без стартовых вложений — и быстро?
А что тут думать? — вновь оторвался от смартфона Виктор. — Трясти надо. «Грабь награбленное», как говорил Ульянов-Ленин.
— Слышу речь не мальчика, но мужа. — довольно кивнул Геннадий. — Другие мысли есть?
— Ну вот, я так и знала, что дело закончится примитивной уголовщиной, — презрительно заметила Ольга. — И стоило для этого отправляться в прошлое?
Это называется «экспроприация». — терпеливо разъяснил Геннадий. — Если кто не в курсе, революционеры, — что большевики, что твои, Дрон, любимые анархисты, — только так деньги и добывали. Сталин, вон, и вовсе на каторгу попал за ограбление Тифлисского казначейства. Так что ничего нового мы с вами не придумали. Но, как и было сказано, решение это — самое очевидное, а я предлагал вам подумать. В крайности удариться мы всегда успеем, а пока — поищем не столь радикальные решения. Время есть. Но учтите — это только пока. И уже скоро нам придется считать каждую минуту. Всем всё ясно?
