Ллойд Биггл-младший - Все цвета тьмы. Часовой галактики
Затем ему сделалось ясным, что трубка означает пищу или питье. Ради проверки он пососал ее — и тут же выплюнул клейкую жидкость, хлынувшую в рот. Жидкость оказалась едва теплой, обжигающе кислой на вкус — настолько, что из глаз брызнули слезы. Слабый запах, издаваемый ею, больше подходил топливной добавке, чем веществу, предназначенному в пищу человеку.
Трубка снова поползла в рот, но он отпихнул ее, изо всех сил стиснув зубы. Пробудившееся сознание придало сил; он попытался вскочить, открыть глаза — и тут же в отчаянии принялся ощупывать голову. На глаза его была наложена тугая повязка. И голова, и руки, и, насколько он мог судить, все туловище были обмотаны многими ярдами мягкой, эластичной марли.
Даржек прекратил попытки подняться. В рот снова уперлась трубка; на этот раз он принял ее и глотнул, сколько смог.
— Апельсинового сока это не заменит никогда, — пробормотал он сквозь бинты. — Где мы?
— В капсуле снабжения, — ответил чей-то голос.
— Та-ак, — потянул Даржек. — В той комнате находились двое тех существ, мисс Икс, мадам Зет и молодой человек — то есть, вы. И — что же? Все пятеро — в полном порядке?
— О, да. Все мы — в полном порядке.
— Капсула снабжения… — Даржек помедлил, оценивая информацию. — То есть, та металлическая штука в углу, откуда оно… она достала лекарство, когда я стрелял в мисс Икс?
— Мисс Икс? Не совсем вас понимаю… Да, это и была капсула снабжения.
— По-видимому, при взрыве пострадали мои глаза.
— Не думаю. Ваши веки были сильно обожжены — вероятно, вы успели закрыть глаза. Обожжена также голова, плечи, кисти рук, часть туловища. И еще нам пришлось остричь то, что оставалось от ваших волос, но все это очень скоро будет восстановлено — за исключением, быть может, волос. Нам неизвестно, сколько времени им требуется, чтобы восстановиться. Такой проблемы прежде не возникало, поэтому никакими данными мы не располагаем.
— Боюсь, времени потребуется много, — сказал Даржек. — Хотя мне раньше тоже не приходилось задаваться такими вопросами.
— Я часто думал о том, не доставляет ли сей злосчастный рудимент сопутствующих неудобств…
— Ваш английский и в самом деле выше всяких похвал! — заметил Даржек. — Он безупречен, если не считать некоторых интонационных нюансов, которых я бы и не заметил, если бы повязка на глазах не заставила сосредоточиться на слухе. Где вас учили?
Ответа не последовало.
— Вы уверены, что мои глаза целы? — спросил Даржек.
— Мы обработали, на всякий случай, и их, но я не думаю, что они повреждены.
— Отчего я потерял сознание?
— Думаю, что-то ударило вас по голове.
— Очень мило с вашей стороны, что позаботились обо мне. Учитывая обстоятельства.
— Вам не следовало так поступать, — отвечал молодой человек. — *** никогда не простит вам этого.
Вот эта высокая нотка — не означала ли она злость?
— Кто? — переспросил Даржек.
Молодой человек еще раз повторил незнакомое слово — невероятное, невоспроизводимое звукосочетание.
— Командир нашей группы и ее главный техник, — пояснил он.
— Та, что вылечила рану мисс Икс?
— Да, — ответил молодой человек после долгой паузы.
— Повторите-ка ее имя еще раз.
Попытавшись воспроизвести услышанное, Даржек издал лишь невнятное шипенье.
— Если вы не возражаете, — сказал он, — я буду называть ее Алисой.
— Я не возражаю, но, возможно, она будет возражать.
— Алиса — вполне пристойное имя. У меня есть тетка по имени Алиса. Кстати: что, собственно, произошло?
— Наша энергоустановка взорвалась. Вам не следовало так поступать.
И снова — эта высокая нотка!
— Должен признать, что не стремился к такому результату, — сказал Даржек. — Что же именно я сделал?
— Я и сам точно не понял. Подобного вообще не должно было произойти. Там — множество аварийных устройств, но то, что вы сделали, просто никому не могло прийти в голову.
— Что-то из брошенного мной туда вызвало короткое замыкание? — спросил Даржек.
— Возможно. В ваших терминах, возможно, что-то действительно замкнуло обмотку трансформатора. И замыкание вышло масштабным.
— Еще бы. Как-то уж слишком мне повезло… Согласен, мне не стоило так поступать.
Голос молодого человека вновь стал непереносимо высоким:
— Вопиюще нецивилизованный поступок. Уничтожение чужого имущества…
Даржек рванулся и сел.
— Постой, дружок! А кто уничтожил массу дорогостоящего оборудования, принадлежавшего «УниТел»? Это, выходит, было поступком цивилизованным?
— Два эти деяния нельзя сравнивать. Конечно, вы не способны этого понять.
— Конечно, не способен. Вандализм есть вандализм, независимо от того, кому принадлежит уничтожаемое и кто его уничтожает. Впрочем, неважно. Помнится мне, взрывом разорвало и крышу. Если мы, как утверждал кто-то из вас, на Луне, то вы, должно быть, спасли мне жизнь, перенеся меня сюда. Не говоря уж о том, что обработали мои ожоги. За это — благодарю вас и поблагодарю остальных, когда у меня будет такая возможность.
Молодой человек великодушно промолчал. Даржек потянулся, по достоинству оценил роскошную, мягкую постель, на которой лежал, и улегся снова. При этом он обнаружил, что капсула снабжения явно не предназначалась для сна: ноги коснулись чего-то твердого, а когда он попробовал подвинуться вверх, голова тоже съехала с постели. Однако сама постель была просто роскошной…
— Хотел бы я купить себе такой матрас, — заметил он.
— Это — всего лишь подстилка для сна.
— Все равно. Никогда ни с чем подобным не сталкивался!
— На Земле она показалась бы вам куда менее удобной. Там вы весили бы гораздо больше.
— Облом. Интересно, не настанет ли время, когда люди будут отправляться спать на Луну… Так — откуда вы?
— Этого я вам сказать не могу. Но, думаю, если бы даже и сказал, для вас это не имело бы никакого смысла.
— Скорее всего. Ваши названия мне незнакомы; и, если даже ваша планета известна нашим астрономам, мне неизвестно, как они ее назвали. Она — за пределами Солнечной системы, верно?
Последовала продолжительная пауза.
— Пожалуй, от моего ответа не будет вреда, — сказал молодой человек. — Да, моя родина находится за пределами вашей Солнечной системы. Дать вам еще еды?
— Нет уж, спасибо. Мой желудок еще не разобрался, как поступить с уже съеденным.
— Тогда я рекомендовал бы вам отдохнуть.
Даржек запротестовал, заметив, что только-только проснулся, но ответа не последовало. Наконец, уверившись, что остался в одиночестве, он принялся, насколько позволяли бинты, исследовать свои раны. Боли не было вовсе — лишь кожа лица и головы слегка зудела. В конце концов, поскольку более интересного занятия не предвиделось, Даржек уснул.
Через некоторое время он проснулся, его накормили, и он снова заснул. Даржек полностью утратил ощущение времени, и даже не мог сказать, сколько дней прошло с момента взрыва. Все началось в четверг, напомнил он себе, в четверг утром, в Нью-Йорке, а в Брюсселе был уже полдень. Он принялся гадать, сколько времени могло быть на Луне, и этими рассуждениями занял мысли на час — а может, всего на несколько минут.
Молодой человек продолжал добросовестно ухаживать за ним, но разговорить его Даржеку больше не удавалось. Все его слова были вежливы, но безлики, а от вопросов он уходил столь неуклюже, что казалось, будто воспоминания о первом разговоре причиняют ему физическую боль, и притом — невыносимую.
Наконец настало время снимать бинты. Все пятеро сгрудились вокруг Даржека в тесном пространстве капсулы. Мало-помалу бинты были сняты, причем молодой человек бегло описывал результаты лечения. Все зажило прекрасно. И шрамов не осталось. Не так уж сильно он обгорел…
Где-то в отдалении слышалось негромкое жужжание и шипение: там шла беседа на чужом, непривычном языке.
С глаз бинты были сняты в последнюю очередь. Вот они отброшены в сторону, и в глаза хлынул ослепительно белый свет. Даржек на миг зажмурился, но вскоре глаза привыкли к свету, испускаемому, как оказалось, тем же слабо мерцающим белым материалом, что покрывал стены и потолок помещения, уничтоженного взрывом. Он несколько раз моргнул, но, стоило ему взглянуть в лица пришельцев, все пятеро резко отвернулись, избегая встречаться с ним взглядами.
Очевидно, изумление явственно отразилось на его лице.
— Поддерживать иллюзию больше нет смысла, — пояснил один из них. — Так нам гораздо удобнее.
— Вполне понимаю, — пробормотал Даржек, думая, что не скоро научится их различать.
Маски были сброшены. Теперь все пятеро, без какого-либо выражения на лицах взиравшие на него сверху вниз, были теми самыми существами.
Впрочем, двоих, не менявших облика, отличить было легко. Они были более чем на два фута выше ростом и гораздо шире. Трое, маскировавшиеся под людей, стали просто тремя одинаковыми существами куда меньшего размера.
