Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга 1
Кровомясники в Замонии считались среди говорящего населения существами с наименее развитыми социальными инстинктами. Большинство кровомясников работали там, где грубость и бесчувственность не только терпелись, но и даже требовались: охранники в кабаках и мойщики трупов, ярмарочные боксёры и солдаты пехоты, палачи. А кому даже для этой работы не хватало квалификации, те открывали кабаки, как, например, Кромек Тума.
Но так было не всегда, Кромек сделал достаточно солидную для кровомясника карьеру. Он двадцать пять лет служил в личной армии мелкого князя по имени Хуссаин Йенадепор. Службу он начал в возрасте десяти лет. Он побывал с князем Хуссаином во всех бесчисленных приграничных войнах, потеряв при этом один глаз, четыре пальца на ногах и два на руках. Его тело покрывали сто четырнадцать больших шрамов и несчётное количество маленьких. Он оглох на одно ухо, так как слишком часто стрелял из пушки. А также страдал от частых подёргиваний с тех пор, как ему в спину попала отравленная стрела.
Но всё это ни за что бы не привело Кромека к мысли сменить профессию. Нет, это сделали экономическая конъюнктура и судьба. В один прекрасный день князь Хуссаин вышел к своим солдатам и сказал: «Ребята! Я разорён! Мне очень жаль, что я не могу вам рассказать ничего радостного, но казна княжества пуста. Усовершенствование этой безумной огненной катапульты, которая всё равно стреляла назад, стоило бешеных денег, а нападение на Флоринт, к сожалению, не закончилось той победой, которой следовало бы ожидать от гения стратегии, разработавшего эту операцию. Короче, ребята, вы уволены!»
Кромек даже не мог себе представить, что князья могут разоряться. В сто восемьдесят лет он видел себя бодрым руководителем, в двести пятьдесят — военным пенсионером с пожизненной пенсией. А теперь ему только стукнуло сто двадцать и он уже безработный. Вместе с остальными кровомясниками они линчевали князя, затем ходили вокрyг пару часов с его головой, насаженной на пику, но это не вернуло им их рабочих мест. Так что они разошлись в разные стороны и по одному или группами бродили по Замонии.
Кромек отправился в путь со старым ветераном по имени Ток Текко. Пару лет они занимались грабежом на дорогах и, таким образом, оплачивали свои долги, но затем однажды в лесу оборотни так ужасно отделали Тока, что Кромеку пришлось похоронить его заживо. Это считалось единственным средством против того, чтобы укушенный сам не превратился в оборотня. Кромек пошёл дальше один, избивал время от времени путешественников, имевших несчастье попасться ему на пути, забирал у них деньги и еду и продвигался всё дальше на юго-запад Замонии. Однажды он подошёл к перекрёстку и задумался, в какую сторону ему идти. И вдруг он услышал голос.
— Кромек Тума, — произнёс голос.
— Хэ? — ответил Кромек Тума.
— Кромек Тума, — повторил голос, — Снрт финц.
— Что?
— Снрт финц. Ммфи. Дратбла.
Кромек Тума почесал затылок. Из сказанного он не понял ни слова, кроме своего имени. И это не удивительно. Дело было в том, что в данный момент он сошёл с ума. Конечно он этого не знал, но он страдал душевной болезнью, нередко встречающейся у кровомясников и вызываемой нарушением обмена веществ в мозге. Именно сейчас она у него и началась. Это была легко диагностируемая болезнь с достаточно типичными симптомами: её жертвы слышали обычные голоса и приказы или музыку других планет, иногда они кружились несколько дней по кругу или выли без перерыва. А затем несколько месяцев подряд опять всё было в порядке. То, что происходило в настоящий момент на перекрёстке, так это то, что болезнь пыталась сформулировать свои первые приказы. Следующие три дня Кромек стоял на перекрёстке, выл, кружился по кругу и пытался понять неразборчивое бормотание у себя в голове. Но вдруг голос стал кристально чистым и произнёс: «Я приказываю тебе построить на этом месте таверну.»
— Ты кто? — спросил Кромек.
— Я, э-э-э, я — Стеклянный человек, — ответил голос.
Этого объяснения хватило Кромеку Тума и он построил таверну. Можно сказать, что его болезнь протекала достаточно спокойно, так как многие её жертвы получали очень причудливые приказы, а некоторые приказы были по-настоящему кровавыми. В случае же Кромека его больной мозг создал мало-мальски сносную основу для собственного дела, поскольку таверны всегда пользовались спросом, особенно в таких отдалённых от цивилизации местах.
Цордас и Цорилла
Кромек Тума пребывал в достаточно стабильном для его болезни душевном состоянии, когда Смайк и Румо подошли к его трактиру. Вольпертингер, как договорились, рыча и на четырёх лапах. Последний припадок у Кромека был три недели назад, поэтому в ближайшие два-три месяца его ожидало спокойствие. В последнее время у него впервые появилось что-то типа постоянных клиентов — двое кровомясников по имени Цордас и Цорилла, нашедших его без сознания после последнего припадка и приведших его в себя. К своему ужасу Кромек установил, что эти бессовестные бандиты воспользовались его беспомощностью и опустошили ночью его запасы. К тому же теперь Цордас и Цорилла приходили к нему каждый день, что б проверить как идут дела. Вскоре они стали постоянными проверяющими таверны «У стеклянного человека», они много пили и ели и всё время играли в карты. Они не платили, а просто записывали долги на свой счёт, который рос с каждым днём.
В отличие от Кромека Цордас и Цорилла были раздражены, но они не показывали этого. Когда они пару недель назад впервые зашли в Стеклянного человека, Кромек стоял за стойкой и выл. Сначала их это развеселило, но когда они стали сами себе наливать вино из бочoнка и трактирщик не потребовал оплаты, тогда они поняли насколько тот беспомощен. Они уселись, пили вино, ели жаркое и ждали. Через пару часов Кромек, не переставая выть, начал вертеться вокруг своей оси. Всю ночь они смотрели на него, подзадоривали и зверски напились. Когда они утром проснулись, Кромек, скуля, всё ещё стоял за стойкой. Тогда они начали грабить его кладовую и пошли прятать добычу в свой тайник. Они вернулись в трактир, чтобы забрать остатки добычи, но в это время Кромек пришёл в себя. Они оказались в дурацком положении и начали нести что-то про бандитов, которые, увидев их, разбежались. Кромек поблагодарил их и Цордас с Цориллой стали приходить в трактир каждый день, ожидая, когда же он опять начнёт выть.
Но духовное состояние Кромека оставалось стабильным. Он замечал каждый напиток и каждый кусок еды, который они выпивали или съедали, и рисовал соответствующие значки на своей доске. Цордас как раз в этот момент обдумывал, что неплохо бы решить эту проблему традиционным путём — ударив Кромека винным кувшином. Таким образом он решaл большинство проблем в своей жизни. Но этому мешало то, что трактирщик был крепким парнем, ветераном войны и пребывал, всё ещё, в отличной форме. Поэтому результат был более, чем очевиден.
Клиентура
— Доброго дня вам, господа! — оторвал Цордаса от размышлений о насилии мелодичный бас Смайка. — Надеюсь, мне позволено войти.
Смайк и Румо огляделись вокруг. Таверна хоть и была примитивно обставлена, но соответствовала требованиям торговли спиртными напитками. Тут была и убого сколоченная стойка, и несколько кривых столов со стульями, сделанными, очевидно, из пней, и два початых бочонка — один с вином, другой — с пивом. Обгоревшая свинья жарилась над огнём в камине. Смайк часто мечтал о таком сидя в своём водоёме на Чёртовых скалах.
Кровомясники испуганно уставились на дверь. Цорилла инстинктивно схватил под столом свой моргенштерн, а Кромек уронил от страха стакан. Появление в этой глуши гостя было уже огромной редкостью, но такая необычная парочка ещё ни разу не переступала порога Стеклянного человека. Цордас и Цорилла ещё ни разу не видели вольпертингеров, не говоря уже о червякуле. В отличие от них Кромек уже встречал червякулов — один из них был долгое время военным министром у Хуссаина Йенадепора. Этот, тут, был очень похож на военного министра, но вероятно все эти чудовища были одинаковы. Румо же он принял за обычного дикого пса.
Смайк подполз к прилавку, в то время как Румо остался стоять у двери.
— Я надеюсь Вы позволите мне пару минут погреться у огня, — сказал Смайк.
Кромек неохотно хрюкнул:
— Пить будете?
— Э, нет, к сожалению нет. Мой пёс и я придерживаемся в настоящее время строгой диеты. Из-за, э, проблем со здоровьем, — взгляд Смайк приклеился к бочонку с вином.
Рот у него наполнился слюной, как только воспоминания, собранные ранее его вкусовыми рецепторами при питье сброженного виноградного сока, добрались из его мозга до слюнных желез: «Гралсундерский Жабий колодец» — отборное вино из вяленых ягод. Лёгкий привкус корицы в «Девичьих ягодах» из Орнишии. Охлаждённое в подвале белое вино в летнюю жару. Танин, деликатный тон горечи, тонкий привкус дубового дерева. Карминно-красный мидгардский «Трольберг» — словно бархатным шлейфом обволакивает язык мускатным ароматом. Три года уже не пил Смайк вина, не курил фогарр, не ел жареного мяса.
