Серж Брюссоло - Красные джунгли
И, подкрепив свои слова делом, девушка исчезла в зарослях лиан, направившись назад, к бункеру.
– Ну что ж, – вздохнул Наксос, – жребий брошен, и нам осталось только двигаться вперед.
Трое друзей пустились в дорогу. Из ультрафиолетовых ламп, закрепленных на потолке, струился невыносимый зной. В ближайшие часы жара, и без того почти нестерпимая, должна была только усиливаться, поэтому они шли молча, сберегая дыхание. Кроме того, все то, что Лоба успела рассказать о здешних опасностях, тоже не располагало затянуть в пути веселую песню.
Как и всякий раз, когда голова Пегги была ничем не занята, мысли ее вернулись к Себастьяну. Где-то он сейчас? По-прежнему ли питает пылкие чувства к Изи – юной колдунье, залучившей его в свои сети?
«Должна ли я простить его, если бы он сейчас вернулся? – размышляла девочка. – Забыть обо всем и вести себя так, словно ничего не произошло… Не уверена, что я на это способна. Его невольное предательство всегда будет стоять между нами, даже если мы никогда о нем не заговорим».
Чтобы утвердиться в своем решении, Пегги принялась перечислять в уме все недостатки своего бывшего возлюбленного. Он был вспыльчив, необуздан, не умел признавать своих ошибок. Но самое главное – прожив семьдесят лет под грузом заклятия, которое не давало ему физически стареть, Себастьян утратил энтузиазм и способность радоваться жизни, свойственную настоящим подросткам. С самого начала между ним и Пегги не было взаимопонимания: они воспринимали мир слишком по-разному. Постепенно девочка осознала, что Себастьян давно утратил свежесть чувств, свойственную ей самой: в душе он был уже изношен, пресыщен. То, что девочка открывала для себя впервые, ему было известно уже много лет. Разность в восприятии приводила к частым обидам и ссорам. В конце концов Пегги Сью поняла: втайне Себастьян глубоко сожалел, что не может вырасти, стать настоящим взрослым мужчиной и вести нормальную жизнь честного труженика, который каждый день ходит на работу.
«Вероятно, он вообразил себе, что Изи, будучи колдуньей, способна избавить его от заклятия, которое не дает ему стареть», – подумала девочка.
«Перестань терзаться! – вмешался в ее мысли синий пес. – Лучше смотри внимательнее по сторонам, а то еще наступишь на змею. Себастьян остался в прошлом! Он всего лишь один из юношей, которые встретятся тебе на пути. Ты слишком молода, чтобы считать его единственной любовью в своей жизни».
Он был совершенно прав, и Пегги постаралась встряхнуться. В самом деле, ей не следовало забывать, что они пробираются через враждебную территорию, где смерть подстерегает их на каждом шагу.
– Почему ты хочешь начать именно с овец? – вдруг спросил Наксос, золотые волосы которого сияли в ярком полуденном освещении.
– Потому что они – мирные животные, добрые, – объяснила Пегги Сью. – Овцы не могут причинить нам вреда, а мне достаточно остричь трех или четырех из них, и дело будет сделано. Я смогу связать себе костюм-невидимку, не пролив ни капли крови.
– Это верно, – признал Наксос. – Но все-таки невидимость немножко устарела… Я хочу сказать, мне такой способности недостаточно, я хочу чего-то более существенного.
– Понимаю, – вздохнула Пегги, – ты мальчик, и тебя привлекают способность к разрушению, физическая мощь, схватки с монстрами. А мне такие возможности совсем не нужны. Я предпочитаю действовать хитростью. Если я стану невидимкой и смогу проходить сквозь стены, то сумею быть полезной очень многим людям. Я буду чем-то вроде призрака-шпиона… И мне это очень нравится.
В ответ Наксос только скептически хмыкнул. Доводы Пегги явно казались ему не слишком убедительными. Он на мгновение задумался, затем прибавил:
– А как ты будешь стричь овец, если они невидимые?
Пегги пожала плечами.
– Лоба объяснила мне, что их можно увидеть, когда они спят, – сказала она. – Во сне животные не могут контролировать свою способность оставаться невидимыми, и она перестает действовать. Засыпая, овцы сразу становятся заметными.
– Понятно, – отозвался Наксос. – Все равно как езда на велосипеде, верно? Как только перестаешь крутить педали, он останавливается. А крутить педали во сне очень трудно…
Они умолкли, потому что приближалась граница территории, где обитали змеегривые львы и которую им надлежало старательно обойти.
– Если мы пойдем вдоль гряды из белых камней, то останемся вне их досягаемости, – заключила Пегги Сью, сверившись с картой. – По словам Лобы, львы никогда не пересекают эту преграду, потому что за ней растет трава, ядовитая для рептилий.
Пригнувшись, троица двинулась вдоль каменистого гребня. Время от времени они поглядывали в щели между камнями в надежде увидеть хищников, занятых своими делами. И увидели. Львы оказались огромными, размером не меньше быков. Вокруг их ужасной морды с угрожающим шипением копошились змеи, образуя густую шевелящуюся гриву.
– Против таких тварей у нас не было бы ни единого шанса, – шепнула Пегги. Повернулась к Наксосу и добавила: – Надеюсь, ты не собираешься шить себе тунику из львиной шкуры, как Геракл?
Мальчик не ответил. При виде жутких монстров он заметно побледнел, и эта бледность странным образом подчеркнула его необычную красоту. Теперь он больше чем когда-либо походил на эльфа, выходца из другого мира. Его полупрозрачные нос и уши казались вылепленными из алебастра. Пегги Сью вдруг заметила, что с момента их проникновения на второй этаж золотые волосы ее спутника невероятно отросли – достигали уже плеч. Наксос перехватил ее взгляд, и на его губах появилась горькая улыбка.
– Ну вот, – сказал он, – теперь ты понимаешь, почему люди в моей стране постоянно преследовали меня? Я был для них настоящим ходячим сокровищем. Я провел долгие годы взаперти, в застенке, и каждое воскресенье мне обривали голову наголо. Я не хочу, чтобы это повторилось! Я не Джефф, и суперспособности нужны мне не для того, чтобы стать вожаком. Нет, только для самозащиты. Понимаешь? Для самозащиты…
Он выглядел таким потерянным, что Пегги почувствовала желание крепко обнять его. Но в последнюю секунду сдержалась.
* * *Они шли, и шли, и шли… Как-то в пути на них напали странные на вид рогатые кролики, но лая синего пса оказалось достаточно, чтобы зверьки бросились наутек. Наконец, когда трое путников добрались до вершины невысокого холма, до них донесся волчий вой.
Пегги замерла. Протяжные тоскливые звуки пробуждали в ней грустные воспоминания о приключениях, пережитых ею на планете Зантора[12]. По большей части они были связаны с тем, что Себастьян разлюбил ее именно тогда, когда превратился в волка-оборотня.
– Дело пахнет керосином… – проворчал синий пес. – Что ж, давно пора, а то до сих пор все шло как-то слишком хорошо.
Присев за камнями, подростки попытались осмотреться. Наксос, сохранивший свой бинокль, принялся внимательно изучать пейзаж.
– Я их вижу! – сообщил он. – У волков зеленоватая шерсть, длинная морда и невероятное количество зубов. Их там целая стая, десятка два. Размером они не уступают нашим земным львам. Кажется, звери нервничают…
– Они чего-то боятся, я чувствую, – сказал синий пес. – От них исходит запах тревоги. Что-то их сильно напугало.
– Наверное, еще более сильный монстр, – предположила Пегги.
– Я их больше не вижу, – проронил Наксос, – волки скрылись за деревьями. В любом случае, нам придется считаться с их присутствием. Не знаю, достаточно ли наших луков и стрел, чтобы отпугнуть их. Придется стрелять очень быстро…
Пегги промолчала. Она тоже не знала, сумеют ли они отразить атаку, если волки вздумают напасть.
Усталость уже одолевала их, и трое путешественников решили устроить привал на вершине холма. Обзор оттуда открывался великолепный, и они могли рассчитывать вовремя заметить приближение опасности. Из опасения выдать свое присутствие развести костер не отважились. Над их головами перепархивали пернатые существа, не похожие ни на одну из знакомых им птиц.
– Один караулит, остальные двое спят, – постановил синий пес. – Я устал меньше вас, поэтому заступлю на дежурство первым.
Ребята даже не попытались спорить и через две минуты уже крепко спали.
Пегги Сью проснулась, как от толчка. Ей приснилось, что марсианский слон чихнул прямо в лицо Себастьяну, и мальчик, утратив память, позабыл Изи. Разучившись даже разговаривать, он потерянно бродил по безлюдной равнине. Пегги перехватила его в тот самый миг, когда тот был готов пересечь границу обиталища змеегривых львов. Теперь она собиралась учить его, как маленького ребенка…
С бьющимся сердцем девочка приподнялась и села.
– Я прочел твои мысли, – сказал синий пес раздраженно. – Очень глупый сон. Потеря памяти ничего не изменит в природной сущности Себастьяна. Не забывай, что он уже однажды предал тебя. И непременно сделал бы то же самое снова. Ты больше не можешь ему доверять.
