Фред Адра - Лис Улисс и потерянный город
– Если припретесь сюда еще хоть раз, пеняйте на себя! – пригрозил Папа Башенка.
– Мы не сдадимся! – ответил на это главный крыс. – Наше дело правое, мы хотим прокормить наш народ!
– Да на здоровье! – возмущенно воскликнул Теодор Башенка. – Ваш народ, вы и кормите! А мы-то с какой стати должны кормить ваш народ?
Главарь оскалился.
– Проклятые эгоисты! Раз построили дом на нашей земле, то ваши запасы принадлежат нам!
– На вашей земле?! – Папа Башенка угрожающе вскинул ружье. – Убирайтесь в свои горы, воры несчастные!
Главарь злобно прищурился. Вслед за ним злобно прищурились остальные крысы.
– Горы? Как бы не так! Знайте, мы везде. Под каждым домом. Каждая труба служит нам дорогой. Каждый подвал – укрытием. Нас сотни тысяч. И мы голодны. Нам нужны завтрак, полдник, обед и ужин. Поэтому лучше отдайте нам еду по-хорошему. Или…
– Или что? – холодно поинтересовался Папа Башенка.
– Или мы пожалуемся гуманитарным организациям, что вы морите нас голодом! Что они с вами сделают, даже страшно подумать!
– Ах, вы пожалуетесь? Воришки, которые жалуются на тех, кого они обкрадывают, вы только полюбуйтесь! Убирайтесь! Считаю до трех, потом стреляю!
Главарь сделал шаг назад и сказал:
– Мы вырвем ваши сердца и съедим их, запивая вашей кровью.
– Раз!
Главарь попятился еще на шаг.
– Мы покусаем вас своими острыми, как кинжал, зубами.
– Два!
– Мы перемелем вас в муку и испечем из нее бублик, который обглодаем со всех сторон своими острыми, как кинжал, зубами.
– Три!
В тот же миг крыс будто ветром сдуло – они стремительно скрылись в больших норах, проделанных в дальней стене.
Папа Башенка опустил ружье.
– За работу! – скомандовал он.
Башенки дружно сложили оружие и взялись за доски и инструменты. Было ясно, что они не в первый раз заделывают крысиные ходы.
– А вы что стоите? – накинулась Берта на Константина и Евгения. – Помогите им!
– С чего вдруг? – фыркнул кот.
– Надо загладить мою вину перед Башенками! – объяснила Берта, протягивая ему молоток. – Поэтому вы им поможете.
– Мы? А что ты будешь делать, чтобы загладить, свою – подчеркиваю, свою! – вину, а? – возмутился Константин, но молоток взял.
Берта уперла лапы в бока и строго уставилась на кота.
– Константин, скажи, если бы не моя вина, ты бы стал помогать Башенкам?
– Нет!
– Вот именно! И что, ты по-прежнему не понимаешь, как много я сделала, чтобы помочь Башенкам? Хорошо, объясню доходчивей. Ты, мой дорогой, чтобы помочь им, используешь молоток. А я – тебя.
Обалдевший Константин несколько раз открыл и закрыл пасть и наконец промолвил:
– Ну, знаешь… В хитрости ты самого меня сейчас обскакала!
– Ох… Ребята, ну они же нас кормили…
Кот и пингвин переглянулись.
– Да я и сам хотел помочь, – сказал Евгений.
– Я тоже! – заявил Константин. – И если бы наша красавица не просила меня помочь, то я бы уже давно помогал!
И они принялись вместе с тиграми заделывать норы, из которых доносились голоса крыс:
– Ничего-ничего. Мы еще вернемся. Мы еще оторвем вам лапы!
– Намотаем ваши хвосты на телеграфные столбы!
– Задушим в объятиях!
– Отравим ложью!
– Пожалуемся гуманитарным организациям!
– Острыми, как кинжал, зубами!
Наконец последняя нора была заделана и голоса крыс смолкли.
– И часто такое происходит? – спросил Константин.
– В последнее время – довольно часто, – мрачно ответил Теодор Башенка.
– Ничего, – сказала Мама Башенка. – Мы уже написали в мэрию, в полицию и даже в прессу, самой Катерине – в «Утреннюю правду». Или в «Вечернюю»? Не важно. Все объяснили как есть. Так что скоро нам помогут.
– Как помогут? – поинтересовалась Берта.
– Скажут крысам, чтобы прекратили.
– А-а-а… И крысы послушаются?
– Конечно! Ведь им власти скажут!
Берта ничего не ответила, решив, что сейчас не время бороться с чужой верой в добро и власти.
– Мы пойдем, – сказала она.
– А может, еще чаю? – предложила Мама Башенка. – Как же вы так сразу пойдете после работы?
– Давайте еще чаю! – немедленно согласился Константин, который после помощи Башенкам опять был голоден. Вслед за ним согласились и Евгений с Бертой.
Усталые, но удовлетворенные одержанной победой, все поднялись в гостиную. Берта подошла к окошку и вгляделась в слабо освещаемую редкими фонарями улицу. Силуэты Сабельных гор были уже почти черными. Внезапно лисичка ахнула.
– Константин, Евгений, смотрите!
Кот и пингвин подскочили к подруге. За окном они разглядели одиноко бредущего по улице тигра с трубой в правой лапе.
– Ну и что? – не понял Константин.
– Да вы присмотритесь к нему! – взволнованно призвала Берта.
Друзья присмотрелись. Тигр поравнялся с калиткой, и на него упал свет уличного фонаря.
– Ой! – вздрогнул Евгений. – Это же Флейтист-В-Поношенном-Пальто!
– Вот именно! – ответила Берта.
Константин скептически усмехнулся.
– С чего вы взяли? Он же не в поношенном пальто, а в потертой куртке. И в лапах у него не флейта, а труба.
– Ну и что? – сказала Берта. – Ты на морду его посмотри!
Кот снова пригляделся.
– Хм… А ведь и правда он…
Не сговариваясь, Несчастные бросились к выходу.
– Извините, – на лету бросил Евгений удивленным Башенкам.
Друзья выскочили наружу и огляделись по сторонам. Улица была пуста.
– Где же он? Куда он мог подеваться? – разочарованно спросила Берта.
– Может, он тоже бумажный? – предположил Евгений. – И сейчас повернулся к нам своей задней, плоской стороной?
– Нет, друг мой, – ответил Константин. – Насколько я помню, Флейтист не был бумажным.
– Тогда, может, его ветер похитил? – продолжал генерировать идеи пингвин.
– Нет, мой дражайший соратник, – в тон Константину ответила Берта. – Насколько помнится мне, Флейтист не похож на прекрасную девушку. Он же не я.
На улицу вышел Теодор Башенка.
– Что случилось?
– Мы увидели в окно Флейтиста-В-Поношенном-Пальто, – объяснила Берта. – А он куда-то пропал.
– Ребята, о чем вы? Флейтист-В-Поношенном-Пальто – мифологический персонаж, – тоном наставника заметил Теодор Башенка.
– Угу, – кивнул Константин. – Вот именно его мы и видели.
– Ладно, как скажете, – пожал плечами тигр. – Пойдемте в дом.
Он повернулся мордой к калитке и вдруг изумленно произнес:
– Странно, в почтовом ящике что-то есть. В такой час…
Он вытащил из ящика небольшой конверт, и его изумление возросло.
– По-моему, это вам, – сказал он Берте.
– Нам? – удивилась лисичка, принимая письмо.
Несчастные уставились на конверт, на котором было выведено: «Красивой лисице, ловкому коту и великодушному пингвину».
– Да, действительно нам, – согласилась Берта, вскрывая конверт. Она вытащила листок бумаги и прочитала вслух: «После полуночи приходите в дом Неизвестного Гения. Это очень важно. Искренне ваш, Трубач-В-Потертой-Куртке».
Друзья недоуменно переглянулись.
– И что это значит? – спросил Теодор Башенка.
– Сами не понимаем… – ответила за всех Берта. – Знаете что, мы действительно пойдем.
– Ладно, – кивнул Теодор Башенка. – Всего хорошего. Если будут проблемы – приходите, звоните… Чем сможем, поможем.
– Спасибо. До свидания.
Друзья зашагали прочь.
Теодор Башенка некоторое время смотрел им вслед, а потом ушел в дом.
Чуть позже из щели между калиткой и забором возникла бумажная фигура, напоминавшая не то тигра, не то ящерицу, и неслышно поплыла вдоль улицы к центру города…
Глава 9
Приход ночи
На Вершину опускалась ночь. Если бы кто-нибудь из зверей понимал ее язык, он бы разобрал довольное хихиканье и бормотание: «Ох, и повеселюсь же я сегодня». Вряд ли это заявление вызвало бы оптимизм: как известно, обычно ночь веселится за счет других.
В отличие от жителей Вершины, ночь прекрасно видела Бумажных Зверей и знала, что означает их появление. Ведал это и ветер, без устали обрушивающийся на улицы города. Он ухмылялся и говорил ночи:
«Поглядите-ка, госпожа Ночь, Бумажные Звери! Похоже, горожане включились в опасную игру и даже не подозревают об этом. А ведь я их предупреждал, чтобы не строили город в таком дурацком месте!»
Ночь отвечала: «Вы совершенно правы, господин Ветер. Зато теперь мы с вами хорошенько развлечемся».
«Уж вы-то развлечетесь, моя госпожа, я и не сомневаюсь, – смеялся ветер. – А я понаблюдаю. Ради такого дела я даже отвлекусь от своей любимой мечты о похищениях прекрасных девушек и превращении их в дождинки».
«О, дорогой мой Ветер, вы не поняли. Я не собираюсь ничего делать, я настроена, как и вы, наблюдать. Зверюшки сами все сделают. Я лишь слегка подтолкну их к действиям – одним лишь своим присутствием».
