Дмитрий Емец - Пленники лазерного диска

Голопуп оборвал его коротким взмахом кулака в воздухе.

– Идиот! Раньше не мог сказать? Где она?

– В раздевалке, где все вещи пациентов. Записную книжку и все ценные вещи я выгреб, а карту оставил в кармане. Вы же велели только вещи профессора осмотреть, а про шофера не сказали. Вот я и подумал, что…

– Не надо думать! Думаю здесь я! Если еще раз ты…

Внезапно полковник вздрогнул. Лицо его изменилось и приобрело отрешенное выражение, будто он прислушивался к чему-то, что, кроме него, никто больше не слышал и не мог слышать.

Голопуп решительно, по-военному повернулся на каблуках и направился к окну. У окна он замер, низко опустив голову и словно ожидая чего-то.

Несколько секунд – и палату залило острым сиреневым сиянием, от которого слезились глаза.

Прильнув к своей дырочке в простыне, Пузиков замер. Ему показалось, он близок к тому, чтобы спятить. Он был глубоко убежден – да так оно и было, – что то, что видит сейчас он, до него никогда не видел ни один землянин.

Прямо за окном больничной палаты неподвижно завис сверкающий шар, из которого бил бледно-голубой луч. Стекло палаты расплавилось, и в палату, будто соткавшись из этого луча, скользнуло невысокое, но очень широкое существо.

Оно вышло на середину палаты и деловито осмотрелось, причем голова его проворачивалась назад на значительно больший угол, чем у человека.

У существа была маленькая, втиснутая в плечи голова и длинные, как у обезьяны, руки. Его синяя кожа – Борька готов был поспорить на содержание своей копилки, что это именно кожа, а не скафандр, – мерцала, и через каждые несколько секунд по ней словно пробегали пепельные волны.

Голопуп, казалось, совсем не был удивлен его появлению. Как и прежде, он смотрел себе под ноги, словно не замечая ничего происходящего вокруг. Зато майор Трофимов, его заместитель, видимо, совершенно не был готов к тому, что видел.

– Что это такое? Что? Я ничего не понимаю! Не-ет! – крикнул он со страхом в голосе.

В ужасе майор заслонился рукой, попятился, а затем схватился за кобуру. Однако вытащить пистолет он не успел. Гуманоид быстро – Пузиков даже не осознал, насколько быстро – придвинулся к майору и сомкнул свои ладони на висках человека.

Вначале оба – и пришелец, и человек – замерли в этой странной позе, а потом рука Трофимова, царапавшая кобуру, внезапно обмякла и безвольно повисла вдоль туловища.

Только тогда гуманоид отпустил его и отошел, не отрывая от него взгляда своих маленьких, глубоко утопленных в черепной коробке глазок. Майор продолжал стоять, как и стоял прежде, тупо глядя прямо перед собой. Наконец он пошевелился и, недоуменно озираясь, словно видел все впервые, стал осматриваться.

Когда он повернулся вполоборота, Борька заметил за ухом у оцепеневшего заместителя Голопупа небольшое вздутие, похожее на комариный укус.

«И этого зомбировали! Вставили ему датчик подчинения! – сообразил Пузиков. – Ой-ой-ой, как бы теперь до меня очередь не дошла!»

Борька опасался не напрасно. Пришелец, направившийся было к расплавленному окну, откуда продолжал бить сиреневый луч с его тарелки, внезапно остановился и резко повернулся в сторону кровати профессора Слощея, под которой притаился наш упитанный восьмиклассник.

«Заподозрил! Он что-то заподозрил! Елы-палы! День так плох, чтоб я сдох!» – испугался Пузиков.

Взгляд пришельца, похожий на два зеленоватых фонарных луча, медленно пополз по палате. С каждым мгновением он все ближе подбирался к простыне, за которой дрожал Борька.

В то время, пока Пузиков, рискуя нажить себе неприятности, сидел под кроватью, Федор и Катя ожидали его двумя этажами ниже. Они стояли на лестнице и чутко прислушивались, не донесется ли сверху громкий вопль или топот – верный признак того, что их приятель засыпался.

– Как ты думаешь, он справится? – с беспокойством спрашивала Катя.

– Должен справиться. Пузиков пронырливый, – убежденно говорил Макаров.

По неизвестной причине в пронырливости Пузикова он был абсолютно уверен. Где нормальный человек просунет палец, там Борька втиснет всю руку.

Однако время шло, а Пузиков все не показывался. Ребята начали уже нервничать, как вдруг на лестнице послышались шаги, и Федор увидел, как в просвете лестничного пролета мелькнули спускавшиеся ноги в милицейских брюках. Сообразив, что начинается очередной обход, ребята нырнули за угол и притаились, ожидая, пока охрана пройдет вниз.

Через минуту, когда шаги смолкли, они вновь вернулись на свой наблюдательный пост.

– Пузикова еще не было?

– Похоже, что нет. Мы же договорились, что он будет ждать нас здесь, – ответила Катя, разглядывая гладкошерстного больничного кота, который в поисках внимания и пропитания вылез на площадку и терся теперь о Катину ногу.

Внезапно кот зашипел и, вспрыгнув на подоконник, выгнул спину. Шерсть у него на загривке встала дыбом.

Резко повернувшись к окну, Федор увидел, что с той стороны рамы на высоте примерно семи этажей от земли повисло вытянутое прозрачное тело, похожее на большую каплю ртути.

Все это длилось не больше нескольких секунд. Сразу после этого прозрачная капля дрогнула и растаяла. Только чиркнул, удаляясь, длинный серебристый хвост.

«Глазам своим не верю. Или я спятил, или это действительно другая тарелка! Пузиков не обманывал! Так значит… значит, все, что он говорил, правда!» – мелькнуло в голове у Макарова.

Когда близорукая Катя вслед за Федором подбежала к окну, за стеклом ничего уже не было. Шерсть на загривке у кота опала, и он перестал шипеть.

– Кого ты видел, агнеров? – крикнула Катя.

Макаров покачал головой.

– Нет, – сказал он задумчиво. – Это были не агнеры. Это было нечто другое. Но вот что? Думаю, если бы мы смогли это узнать, многое бы прояснилось.

Пока перед ними были одни загадки. Множество загадок и ни одной разгадки. Куда агнеры будут устанавливать свой пространственный передатчик? Когда? Кто находился во второй тарелке?

От всех этих вопросов распухала голова. И угораздило же их свернуть не на ту лыжню!

Глава IX

ПОЧЕМУ ВОЮТ СОБАКИ?

Когда сверкающий диск появился над табуном, жеребцы, обезумев, встали на дыбы и стали грызть друг друга. Затем весь табун понесся к реке, и опытные пастухи никак не могли усмирить его…

Борька Пузиков был уверен, что ему пришел конец. Сейчас пришелец увидит его своим всепроникающим взглядом и встроит ему в череп датчик подчинения с той же легкостью, с какой он встроил его майору Трофимову, и тогда… Тогда шансов у них уже не будет. Никаких.

Но буквально за секунду до того, как агнер сфокусировал взгляд на кровати профессора Слощея, небольшое передающее устройство, находящееся у него на плече, запульсировало, издав серию коротких сигналов, похожих на комариный писк. Борька понял, что это только те частоты, которые он слышит, – основная часть сообщения находилась за пределами восприятия человеческого слуха.

Сложно сказать, в чем именно заключалось сообщение, но оно заставило агнера поменять свои планы. Пришелец быстро подошел к окну и поднял над головой руки. В следующее мгновение он был втянут льющимся из сверкающего шара лучом. Сразу после этого луч стал бледнеть и наконец погас совершенно. Несколько мгновений шар еще висел неподвижно, а затем стремительно стал подниматься и вскоре совершенно затерялся в облачном мартовском небе.

«Елы-палы! Стекло-то целое!» – поразился Пузиков.

Действительно, двойной стеклопакет палаты странным образом восстановил свою первоначальную форму.

В следующую минуту обнаружив, что оба зомби – майор Трофимов и начальник милиции Голопуп – по-прежнему стоят неподвижно и, видимо, не получили еще от агнеров приказа на подключение, Пузиков быстро выкатился из-под кровати и на четвереньках неуклюже побежал к дверям.

Уже оказавшись в коридоре, по звукам, раздавшимся из палаты, он сообразил, что Голопуп и Трофимов очнулись.

«Что б я сдох! Это ж надо так! Еще б секунда, и я б засыпался!» – с дрожью во всем теле подумал Борька.

Не снижая темпа, он проскочил по коридору к лестнице. Стоявший там на посту милиционер преградил было ему дорогу.

– Стой! Куда?

– За капельницей! В операционное! – по наитию крикнул Пузиков, заметивший, что милиционер смотрит на его синий халат все же с неким уважением.

«Хорошо еще, что я выгляжу года на два старше!» – подумал Борька, впервые обрадовавшись своим пробивавшимся усам.

Проскочив мимо отодвинувшегося старшины, он выскочил на лестницу и буквально скатился по ней вниз, едва не налетев на Федора и Катю. Не узнав их в первую секунду, Пузиков шарахнулся было в сторону, но Макаров ухватил его за рукав.

– Ну! – нетерпеливо крикнул Федор.

– Баранки гну! – прохрипел Пузиков, не утративший, несмотря на переживания, своих любимых фразочек.