Сергей Георгиев - Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв
— Это инструмент, да? — бубнил он. — Что, вот таким рубанком можно победить Чудовище из Синей пещеры?
— Таким рубанком очень хорошо обстругивать ножки для табуретки, получится гладко и красиво, — миролюбиво урезонивала волшебника Клавдия Леонтьевна. — Возможно, конечно, прибор этот называют фуганком, я точно не знаю… Вы же в этом деле теперь специалист!
— Специалист, специалист! — продолжал раздраженно бурчать Валерий Иванович. — Видал я таких специалистов!
Но стружка из-под его рубанка выходила все более длинной и тонкой, скручиваясь в элегантные колечки, что, по всей видимости, говорило как раз о растущем мастерстве. Пожалуй, именно так, похвалы и волшебникам небезразличны!
— Такая работа меня раньше времени в гроб загонит, — жалобным голосом вещал волшебник Кириллов, уже почти в совершенстве овладев азами столярного дела.
И, не переставая ширкать рубанком, сопел, терпеливо дожидаясь, что же возразит ему Клавдия Леонтьевна.
— Что-то никого еще не загнала, — неаргументированно отвечала Клавдия Леонтьевна. — Я вот всю жизнь на ответственном трудовом участке провела — и ничего, живу до сих пор! На пенсию благополучно вышла! Вам-то, сударь, вам-то скоро ли на пенсию?
Валерий Иванович тщательно обмерил со всех сторон заготовки, отчеркнул что-то карандашом и лишь после этого сообщил:
— Нам, волшебникам, пенсия не положена! Потому как работ творческая!
— Любая работа творческая! — нашлась и Клавдия Леонтьевна. — Такого, бывало, навытворяют!
— Ну, уж?! — позволил себе усомниться волшебник. И зловеще пообещал:
— От своей любимой работы я если бы и сделался когда-нибудь инвалидом, то, разумеется, умственного труда! А здесь самым что ни на есть натуральным стану! Безруким и поцарапанным!
— А пальцем в небо не хотите! — пустила тогда в ход свой самый сильный и надежный аргумент пенсионерка.
Больше Валерий Иванович не проронил ни слова. То есть не то чтобы он вообще умолк. Нет, он усердно сопел, пыхтел и изредка произносил что-то вроде: «Бу-бу-бу».
А на «бу-бу-бу» отвечать можно разве что тоже «бу-бу-бу», но до этого Клавдия Леонтьевна никогда в жизни не опустилась бы.
— Хотя бы на старости лет да человеком станете, плохо разве? — резонно заметила Клавдия Леонтьевна, когда пленный волшебник, слегка устав, перестал бубнить.
— А я кто, не человек, что ли?! — обиделся волшебник.
Как раз этот самый вопрос страшно, просто до ужаса интересовал Клавдию Леонтьевну. Это ж любой встречный может сказать: «Что я, не человек?!» Сказать нетрудно!
А вы — человек вообще-то? М-да…
Валерий Иванович создал к тому времени кособокую табуретку, осторожно присесть на которую решился бы, наверное, только самый отчаянный каскадер.
— Валерий Иванович, — подчеркнуто безразличным тоном начала Клавдия Леонтьевна. — Я вот давно хочу у вас спросить…
— М-мы… — ободряюще промычал волшебник.
— С какой вы планеты, если это, конечно, секрет?
— Не секрет… — Валерий Иванович оторвался от почти готовой первой своей табуретки. — С планеты Земля…
— Скрываете, — понимающе кивнула Клавдия Леонтьевна. — Ну что ж…
— Да ничего я не скрываю! — в который раз обиделся старый волшебник.
— Я понимаю, понимаю, не надо оправдываться… Служба у вас такая, — Клавдия Леонтьевна постаралась сделать вид, что ей это ничуточки не интересно, ну совсем ничуточки! У меня у самой троюродный племянник в милиции работает! — неожиданно даже для себя самой закончила она.
— При чем тут милиция?! — изумился странной логике собеседницы чародей. — Я в Шутихинске родился, здесь вырос и всю жизнь живу! В школе № 23 лет сорок проучился!
— Ладно вам, Валерий Иванович, — скорбно поджала губы настойчивая пенсионерка. — Я ведь понимаю, не маленькая… В Макаркино, к примеру, вы станете всем говорить, будто макаркинский вы… И что закончили тамошнюю школу №23…
— Я никогда никому не говорил, будто закончил школу № 23… — тихим скорбным голосом прервал Клавдию Леонтьевну волшебник.
И сказано это было так, что женщина сразу же замолчала.
— Сказал только, что долго учился! Сорок лет!
Остренький подбородок Валерия Ивановича мелко дрогнул, но волшебник быстро взял себя в руки, даже попытался улыбнуться.
— Второгодник вы наш… — скорбно ойкнула добрая пенсионерка.
— Хотите узнать, как я стал волшебником? — улыбка у старика получилась горькой.
— Нет, если вам неприятно вспоминать об этом… — вдруг почему-то шепотом ответила Клавдия Леонтьевна.
— Я не закончил этой замечательной школы, да… Да, я учился в ней… Меня обидели, очень жестоко обидели… Лишь от обиды мне захотелось стать сильнее и могущественнее всех на свете!… И ведь у меня почти получилось… — вздохнул волшебник.
— Вас?! — содрогнулась сердобольная Клавдия Леонтьевна. — Вас обидели?! Как они могли?! И что же произошло?!
— А, чепуха! — хотел было отмахнуться волшебник. — Просто на школьном собрании вручали грамоты за учебу… Ну, и за все такое прочее…
— Замечательная традиция, — успела вставить пенсионерка.
— Ну, сначала наградили всех отличников… — продолжил рассказ Валерий Иванович.
— Как всегда, — согласилась Клавдия Леонтьевна.
— Потом всем спортсменам тоже дали по грамоте… У нас их много было, спортсменов! Затем пришла очередь тех, кто без троек учился…
— Тоже неплохо, — ожидая какого-то неожиданного и страшного поворота истории, замерла Клавдия Леонтьевна.
— Со временем уже двоечников и троечников вызывать стали. То есть сначала троечников, конечно, а после них отпетых двоечников… И тоже каждому почетную грамоту вручили!
— Им-то грамоты за что? — ахнула Клавдия Леонтьевна.
— Тоже люди, — развел руками волшебник.
Он вдруг схватил рубанок и начал осторожно пальцем для чего-то проверять остроту лезвия…
— А дальше, — потрясенная рассказом, прошептала пенсионерка.
— Все… Из тысячи учеников нашей школы не вызвали меня одного!… Я же говорю, чепуха, пустяки — не стоило и вспоминать…
В следующий момент дом сильно тряхнуло.
— Ы-ых! — скривился Валерий Иванович. — Ы-ы! Мой палец! Я порезал палец!
— Что?! Что с вами?!
— Вызывайте немедленно «скорую помощь»! — прохрипел волшебник. — Сейчас начнется землетрясение в Сахаре! Или еще что-нибудь похлеще! Скорее, мне очень тяжело! От боли волшебная сила удесятеряется!
Врач был молодым и с виду талантливым.
— Безобразие! Вопиющее! — мигом поставил он диагноз. — Ложный вызов! Из-за царапины на пальце вызывать карету «Скорой помощи»! Вы за это ответите!
— Доктор, спасите его, умоляю! — просила заплаканная Клавдия Леонтьевна.
— Включите радио, — простонал Валерий Иванович.
Радиоприемник немедленно заработал, хотя до него никто и не дотронулся.
— Сильнейшее землетрясение в Сахаре! — хорошо поставленным бархатным голосом сообщил диктор.
— Резко поднялся уровень воды в Тихом и Индийском океанах, — подсказал волшебник, скрипя зубами.
— Резко поднялся уровень воды в Тихом и Индийском океанах, — подтвердил радиоприемник.
— Я не владею собой, сделайте же что-нибудь! — тонким петушиным голосом закричал волшебник Кириллов. — Видите, что творится! Моя энергия выходит неизвестно куда!
— Нужно было не нас вызывать, а бригаду из психушки… — несколько смягчился врач.
В ответ на эти слова волшебник быстро покрылся толстым голубоватым слоем инея.
— Так лучше? Вас устроит? — простуженным голосом прохрипел он изнутри ледяного панциря.
— Ого, — поправил модные очки врач. — Совсем другое дело, это уже по нашей части! Редкое заболевание, называется термолепсия… Температура живого человека опускается до 38 градусов ниже нуля… Хм, по Цельсию! Давно страдаете? Сразу бы сказали, а то землетрясения какие-то, цунами!…
— Забинтуйте палец! — раненым медведем взревел волшебник. — Пока не проснулся вулкан Попокатепетль!
— Он порезал палец о лезвие рубанка, — причитала тем временем Клавдия Леонтьевна. — Это я, я одна во всем виновата! И не подумала сразу забинтовать!… Растерялась!
— Распространенная бытовая травма, — врач достал из кармана белого халата крошечный рулончик бинта. — При термолепсии это неудивительно…
Волшебник застонал, и халат врача мгновенно превратился в красивую, отливающую серебром соболиную шубу.
— Не надо, я этого не люблю, — устало попросил доктор, но шубы не снял.
Он ловко перевязал волшебнику палец.
— Выпуск «Вечерних новостей» закончен, уф-ф… — сообщил по радио бархатный баритон.
— Слава Богу, — Клавдия Леонтьевна без сил опустилась на смастеренную собственноручно волшебником табуретку. — И без того несчастий в мире предостаточно…
