Мэгги Стивотер - Большая охота
– Я на самом деле не сплю? – спросил Конор. – Похоже на сон.
«Рамфусс», – просто подумал Роллан. Именно в таком месте и мог находиться Великий зверь.
Абеке, с маленькой черной кошкой на плечах и Уразой, стоящей возле нее, только покачала головой. Мейлин и панда задумчиво рассматривали Глендавин.
– Сады напоминают мне о доме, – сказала Мейлин с неприсущей ее тоской в голосе.
Каменный особняк был окружен акрами ухоженных растений и дорожками, усыпанными дробленым гравием. Каждый куст был подстрижен в виде геометрической фигуры. Каждая роза – отрадно выпестована. Засаженные лавандой квадратные участки обрамляли подъезд к главному входу.
Все это вызвало у Роллана странное ощущение. Беспризорник со стажем, он прилагал все силы, чтобы ничем не восхищаться, ведь тогда и расстраиваться не приходилось. Но сейчас Роллан подумал, что, наверное, на этот раз он действительно испытывает восхищение. Возможно, он даже сражен. А может, просто голоден.
– Леди Эвелин сказала, что Лорд Глендавин окажет нам гостеприимство, – с сомнением проговорил Конор.
– Может, пошлешь вперед Эссикс? – предположил Финн. – Возможно, она сообщит нам, если там что-то не так.
Роллан запрокинул голову. Эссикс, как обычно, парила наверху. И наверняка все слышала, хотя это не гарантировало, что она тут же бросится выполнять.
Мейлин скрестила руки и повернула голову, выжидающе уставившись на Роллана.
«Великолепно, – подумал он. – В присутствии публики всегда это делать проще».
И с напускной небрежностью позвал:
– Эй, Эссикс.
Ястреб продолжал кружить, лишь еле заметно повернув голову на голос. Птица его услышала. Но не собиралась ничего делать. Роллан позвал немного громче:
– Эссикс!
Она все так же летала кругами. Теперь уже все смотрели на него.
– Какие-то проблемы? – спросила Мейлин с приторным сарказмом в голосе.
– Нет, – ответил Роллан. Он взмахнул рукой так, словно предлагал не обращать на это внимание. – Я не указываю ей, что делать. А она не указывает мне. У нас прекрасная связь. Просто супер. А знаешь что? Я пойду и проверю Глендавин сам.
Скрывая собственное раздражение, он о слабил узел на веревке, завязанной вокруг его талии, и начал скользить вниз по склону к стене. Он успел сделать всего несколько шагов, как Эссикс вскрикнула и замахала крыльями впереди него.
Финн засмеялся – редкий для него случай.
– А вы – двое своевольных животных – прекрасно друг другу подходите, не так ли?
– Знаешь, – ответил Роллан. – Нам нравится, когда в наших отношениях все свежо.
– Тогда у вас все прекрасно – выглядит уж очень свежо, – пробормотала Мейлин.
Наморщив нос, Роллан заметил:
– Я собираюсь быть умнее и ничего не скажу о том, как свежо пахнешь ты и дух твоего зверя.
Мейлин на самом деле не пахла – Роллан подозревал, что девочки не потеют, – но панда распространяла вокруг себя отчетливый мускусный запах. Мейлин лукаво парировала:
– Да ты что? Правда? И это все, что ты можешь сказать? Плохо пахнем?
– Нам всем неплохо бы искупаться, – прервал их Финн. – Надеюсь, что в Глендавине нас примут достаточно тепло, и мы сможем позволить себе такую роскошь, как ванна.
Похоже, на это можно было надеяться, так как, вернувшись, Эссикс не выглядела озабоченной. Успокоенные, ребята приблизились к воротам. Над ними висела дощечка, на которой было написано: «Три неопровержимые истины: любовь, смерть и закон Глендавина. Все три следует знать хорошо».
Такой девиз показался Роллану не слишком вдохновляющим. «С любовью все в порядке, – подумал он. А вот смерть не особо привлекала. Трудно было сказать, на какую из сторон склонялся закон Глендавина, но скорее всего не к той, где обнимашки.
Однако двое стражников оказались не просто милыми, они чуть не прыгали от радости при виде странников. Хватило самого короткого объяснения Финна, чтобы ребят пропустили внутрь.
– Для нас великая честь приветствовать вас в Глендавине! – заявил один из стражников. У него была огромная рыжая борода и кустистые рыжие брови. Роллан подумал, что если вдруг понадобится, в такой бороде можно запросто спрятаться им пятерым. Сильнее бороды впечатляли кожаные доспехи стражника. Это было самое замысловатое кожаное изделие из всех, что доводилось видеть Роллану. На каждом дюйме было сложное тисненое изображение, во многом похожее на татуировки Финна. Доспехи выглядели как вещь, которую нужно надевать только при особых случаях, а не носить каждый день. На обоих стражниках также были клетчатые килты и кожаные сумки, отороченные мехом – симпатичные мешочки, свисающие намного ниже талии. Короткие ножи лежали в ножнах, привязанных к их лодыжкам.
«Воюют здесь очень красиво», – решил Роллан и снова вспомнил о дощечке над воротами.
– До нас донеслись слухи о четырех героях, – сказал кудлатый стражник. – Но мы также слышали, что один из них призвал черную пантеру.
– Слухи были неверными, – холодно произнесла Мейлин. – Как видите, эти животные – Четверо Павших.
Финн добавил гораздо мягче:
– Также надвигается Большая тьма. Где герои, там и злодеи. Нам всем приходится проявлять мудрость, чтобы вести себя осторожно с приспособленцами.
– О да, – весьма дружелюбно согласился рыжебородый стражник и приблизился, чтобы погладить черную кошку, которую держала Абеке. – Это не Великий Зверь.
– Нет, – ответила Абеке. – Ее зовут Кунайя.
– Ты дала ей имя? – спросила Мейлин, закрывая лицо рукой.
– А у нее есть особые силы? – поинтересовался стражник.
Мейлин сделала кислое лицо:
– Линяет. Царапается. Ужасно тяжелая. Абеке только загадочно улыбнулась. Ей это хорошо удавалось. Как и Уразе. И как маленькой черной кошке по имени Кунайя. Загадочные улыбки были, похоже, в числе магических сил всех кошачьих.
Роллан кошкам не доверял, но считал их нормальными. Они уж наверняка лучше, чем куницы.
К ним подбежал посыльный, слегка запыхавшись.
– Лорд МакДоннелл рад приветствовать героев! Сегодня вечером он устраивает банкет в вашу честь. Хотели бы вы посмотреть ваши комнаты?
Четверо детей с удивлением переглянулись. Они и надеяться не могли на прием, настолько противоположный Трансвику.
В животе Роллана заурчало. Банкет!
Посыльный неправильно понял их молчание.
– Комнаты очень даже милые, – поторопился добавить он. – Со всеми удобствами!
– О нет, – пробормотал Финн. – Это просто…
Роллан закончил за него:
– Это просто замечательно, что вы оказываете нам такое гостеприимство!
Когда они направились к основному замку, Роллан обернулся. С этой стороны дощечка, гласящая о трех истинах, не была видна, но он о ней не забыл.
Прием и в самом деле был теплым. Роллану и Конору дали комнату на двоих. И хотя они были из разных мест, обоих мальчиков одинаково поразил ее размер. А кровати! – великолепные кровати под балдахинами, которые по углам поддерживали столбики.
По кровати – каждому. В большинстве гостиниц Амайи не найдешь номеров с двумя кроватями, а если где-то и были такие, то лишь для того, чтобы впихнуть туда по пять-шесть человек – иногда совершенно незнакомых друг другу. В этой чудесной комнате к тому же стоял отдельный умывальник, рядом с которым висели мягкие полотенца. Также тут нашлась чистая одежда – по два костюма для каждого мальчика: первый – темно-зеленое верхнее парадное платье и килт – такой же, как у стражников; второй – более привычные для эвранских жителей куртка и штаны.
– Я ни за что не надену килт, – при знался Роллан.
Конор прикоснулся к клетчатой шерсти.
– А по-моему, интересно. Почему бы и нет?
– Слишком похоже на униформу. Ты знаешь, как я к подобным вещам отношусь. Что думаешь о дощечке над воротами?
– Э-э, напомни-ка, что там написано? – робко попросил Конор, и с уколом совести Роллан вспомнил, что его товарищ был не силен в чтении.
– Что-то насчет Закона Глендавина. А еще про смерть и обнимашки.
Конор пожал плечами:
– Похоже, тут следят за порядком. Это имеет смысл, если хочешь, чтобы люди следовали законам. А почему ты о ней вспомнил?
После печального случая, когда он попросил Эссикс проверить Глендавин, Роллан почти забыл о ее сверхъестественной способности наблюдать. Казалось, подобный момент единения у них был давным-давно.
– Я просто не люблю правила, – наконец ответил Роллан. – Они как униформа.
Мальчики продолжили рассматривать комнату. Вся мебель была очень красивой и, похоже, дорогой, но она произвела на Роллана меньшее впечатление, чем подушки.
– Наверное, они ободрали пух с тысячи гусей, чтобы набить эту штуку, – сказал он Конору, зарываясь лицом в мягкую подушку. Она была словно облако – бесконечно совершенна.
– Две тысячи, – сонно ответил Конор. Они не спали в нормальных условиях еще задолго до прибытия в Трансвик. – А ты видел умывальник? Можешь избавиться от своего свежего запаха.
