#заяц_прозаек - Лариса Валентиновна Кириллина
Мой друг Сёмыч тоже слушал, правда скорее для приличия. Но ему-то просто, он с детства знает, что будет химиком. У него и отец химик, и дед, и даже прадед. У них в старом гараже даже есть небольшая лаборатория, где мы любим с ним ставить всякие опыты. Сёмыч говорит, чтобы я не маялся, а шёл с ним, за компанию, в биохимический класс.
После школы я попробовал снова полить корзиночку. Но безрезультатно. И тут ко мне в комнату зашел Гри, оказывается он приехал на пару дней!
— А, вечносухое корзинеще, узнаю! — заорал Гри и схватил корзиночку. — Даже не возись, режь корзинку, кидай в утилизатор. Сажай в новую землю. Листья на луковице точно будут!
Оказывается, Синий раздаёт всем эти корзиночки уже лет пять.
Я спросил, получилось ли, чтобы у кого-то в их классе луковица дала листья и расцвела. Выяснил, что листья дала у многих. Луковицы с цветами принесла примерно половина класса. Но у всех они были разного цвета. Высший бал ставили за красный. А белые — ну за белые он хвалил за находчивость и тоже хороший балл ставил. Это же кайманерия. Такие в оврагах часто растут. Наши быстро это просекли и накопали.
Вечером я поглядел в сети про кайманерию. И правда, любит тень, овраги и луковица похожа. Но мне стало интересно самому прорастить. Именно эту. В овраге я в любой момент смогу выкопать.
Я долго рассматривал корзиночку. Больше всего мне не нравились дырки в её боках. Дырки были мелкие, но их было много. И плетение у корзиночки было странное. Те, из краеведческих музеев, всегда выглядели аккуратно, плетение четкое, узор какой-нибудь сделан. Здесь ритм плетения часто нарушался, и тот, кто плёл корзиночку, не всегда умело подбирал толщину прутьев. «Наверное Синий договорился с начальной школой, — решил я, — и ему первоклашки сплели на уроках».
Сначала я думал замазать дырки в корзиночке глиной, но потом вспомнил, что дед как-то говорил, что от воды некоторые виды древесины разбухают. Я взял в сарае большое ведро, налил в него воду, притащил в свою комнату и полностью погрузил в него корзиночку. Её было удобно держать за ручки. Правда, пришлось сидеть рядом с ведром пару часов, ну, то есть как сидеть, одной рукой я топил корзиночку, другой играл по сети с Сёмычем. Наконец корзиночка перестала всплывать.
Утром я достал её, мне показалось, что за ночь дырочки стали меньше. Я закинул корзиночку обратно в ведро и пошел в школу. А там Мей Ли. Стоит рядом с Дэном хохочет. И Дэн весь такой их себя важный, куртка новая с золотым голографическим саблезубом, а на подбородке прыщ, явно чем-то замазанный. Я до этого утра и не подозревал, что мне Дэн не нравится. Надо же.
Через три дня земля в корзиночке размокла на столько, что я смог легко вынуть луковицу. К её корням прилипло несколько белых кристалликов. Интересно, зачем Синий смешал землю с какими-то кристалликами. Что это? Удобрение? Часть субстрата? Я достал несколько кристалликов и решил, что завтра отдам Сёмычу, пусть скажет, что это такое. Потом сходил в лес, набрал земли и посадил луковицу в обычный горшок.
Корзиночка, вместе со старой землёй, осталась лежать в воде. Она пропиталась водой и стала красивого, густо-фиолетоваго цвета. Прутья в ней разбухли. Дырочки между ними почти пропали. А где не пропали — пространство затянулось какой-то тонкой плёнкой.
Через несколько дней я увидел, как Мей Ли идет в школу вместе с Дэном. У Дэна были белые светящиеся кроссовки, а у Мей Ли шарфик с красно-желтыми пятнами и зигзагами. Наверное, она сама его разрисовала! Я видел на днях, как она похожими зигзагами украсила лист в тетрадке. И как это я ни разу не подумал про то, что можно проводить её в школу? Ведь рядом с её домом есть небольшой парк. Можно было бы присесть на лавочку, типа, шнурок развязался. А потом проводить. Эх…
Вечером мы с дедом программировали работу теплицы с грибами. Мы уже несколько раз писали такие программы. То для томатов, то для астрозии. Это легкотня, тут главное не забыть про подачу воды, про то, когда будет включаться освещение в зависимости от длинны светового дня, какой оно будет интенсивности, про подкормку и прочее. Я написал половину, и тут позвонил Сёмыч. Сказал, что я его за заисся, типа, держу, треухого. Зачем я ему дал обычную соль на анализ? Я так удивился, что в корзиночке была соль, что написал в программе неправильное время полива и теплица у меня утонула. Вместе с грибами. А ведь корзиночка так и валяется в ведре, спохватился я. Сказал деду, что потом перепишу и помчался к себе.
Корзиночка мирно лежала на дне ведра. Её верх, там, где раньше была видна земля, тоже затянулся тонкой сиреневой плёнкой.
Мысль о соли не давала мне покоя. Я снова порылся в сети. Кайманерия не любит солёную почву. Ого! Значит в горшке с ней соли точно не должно было быть. Сёмыч, вон, даже обиделся, что простая задачка.
Но соль была. Зловредным характером Синий никогда не отличался. Все его задания всегда были простыми и понятными. Ну, во всяком случае, я их всегда мог сделать. Я снова достал корзиночку. Потрогал пальцем плёнку сверху. Зачем-то же она появилась. Может быть, чтобы не давать воде попадать внутрь. Странная штука. Ну попадет вода и что? Попадёт вода, земля совсем размокнет и соль… соль начнёт растворяться. Тут и Сёмычем быть не нужно. Значит этой штуке нужна соль. Корзиночке нужна соль! Ээээ…
Я вдруг подумал, а как собственно, Синий сформулировал задание? «Ухаживать за растением». Он не сказал «за луковицей». Он не сказал за «кайманерией». Стенки корзиночки были фиолетовыми и шершавыми. Пленка тускло поблёскивала при свете лампы.
Я аккуратно опустил корзиночку в ведро и полез в сеть.
Запрос «фиолетовая корзиночка» выкинул мне кучу поделок с сайтов, на которых мама любит сидеть по вечерам. «Плетеная фиолетовая корзиночка», понятно, выдал гору сайтов краеведческих музеев. «Растение корзиночка» — и я утонул в горе фоток с праздничными букетами той или иной степени ужасности.
Но раз корзиночка любит соль и бережёт ее, я сходил на кухню, принёс пачку и высыпал половину в ведро.
На следующий день осторожно поспрашивал, как у кого дела с корзиночками. Выяснил, что почти все просто пересадили луковицы. Корзиночки — кто-то выкинул,
