Кир Булычев - Детки в клетке
«Не кормить. Не дразнить. Конфет не предлагать. Опасно для жизни»
Люди шли сплошным потоком. И все с детьми. Папы и мамы не жалели Катеньку и Маратика, потому что знали о горькой судьбе их родителей и боялись сами стать жертвами. Родители останавливались перед клеткой и говорили своим детям:
– Смотри, Ванечка, смотри, Ритуля, до чего доводит непослушание. Ты хотела бы пожить в клетке?
Дети отвечали по-разному. И среди них даже встречались такие, что и не отказались бы там пожить, только чтобы не готовить уроков, не мыть рук, не чистить зубов и не слушать маминых нотаций или папиных нравоучений. Некоторые дети приносили с собой конфеты и кидали их издали Катеньке и Маратику. Катенька и Маратик собирали конфеты, некоторые – шоколадные – ели сами, другие, которые попроще, складывали в яму, которую ноготками выцарапали в бетонном полу и замаскировали сверху крышкой от унитаза.
В клетке у них редко устраивали уборку, потому что двум уборщицам пришлось уйти на пенсию после того, как дети искусали им ноги. Теперь уборщица если и входила, то только в ватных штанах и бронежилете, а снаружи наготове стоял пожарник со шлангом.
Сначала за границей было много шума: писали, что в России угнетают детей, и даже было создано общество для спасения Катеньки и Маратика. Делегация этого общества во главе с леди Ленорван-Гленорванян приезжала в город, чтобы добиться освобождения детей и наказания преступников. К удивлению делегации, директор зоопарка сразу согласился расстаться с детьми. Он привел делегацию к клетке и спросил, не приближаясь к ее решетке:
– Дети, не хотели бы вы поехать в Англию, где живут ваши защитники и защитницы?
– О, йес! – сказали защитницы, и громче всех сказала это леди Ленорван-Гленорванян. – Мы имеем резолюцию Совета Безопасности с одним только голосом против.
– Во дает, – произнес Маратик.
– А що? – сказала Катенька. – Смотаем, покажем этим брокерам, с какой стороны мажут масло.
– На кого мажут? – рассмеялся Маратик.
– На нос ихнему королю! – ответила веселая Катенька.
Детишки подошли к решетке и встали рядышком, держась за ручки. Слезы текли по их щечкам, и ответные слезы потекли по щечкам леди Ленорван-Гленорванян. И ножки леди задрожали.
Директор зоопарка сам отпер клетку и, зажмурившись, убежал к себе в кабинет. Но не успел добежать, потому что получил по затылку кочаном капусты, который метнула ему вслед девочка Катенька.
Детишки послушно пошли следом за леди и доехали до страны Англии – им очень хотелось посмотреть, как живут простые английские дети.
Половина населения Англии пришли на набережную встречать пароход, на котором привезли угнетенных детей из варварской России.
Играла музыка, и детям в Англии понравилось.
После этого связь с Англией временно прекратилась.
А когда ее восстановили, оказалось, что Лондон лежит в развалинах, башня Тауэр – гордость английского народа – упала набок, часы Биг-Бен разбились, на площади Пикадилли разлилась большая лужа бензина с вареньем, река Темза куда-то утекла, а большая часть населения на лодках, плотах или просто вплавь сбежала во Францию и на остров Исландия.
Отважный адмирал лорд Маунтбэттен не испугался маленьких русских хулиганов и предложил им возвратиться домой. А так как дети уже нашалились всласть, они согласились прокатиться на крейсере «Инвизибл». По дороге домой они отъели адмиралу ухо, обрили наголо и надели ему на голову ботинок. И все же адмирал спас свою страну и возвратил детей в наш зоопарк. И Катенька с Маратиком вновь поселились в клетке, к страшному разочарованию директора зоопарка, который тут же ушел на пенсию, хотя ему оставалось до нее лет двадцать.
С большим трудом удалось отыскать ему замену. Этой заменой стал студент Эдуард Жито-Житинский, который хотел стать академиком и очень нуждался в деньгах. А еще он любил животных и знал их языки, что редко встречается среди людей.
В день, когда Эдуард вышел на работу, он осмотрел зоопарк. Все звери и птицы уже знали, что это новый директор, и кланялись ему или улыбались, потому что с директором ни одно разумное животное ссориться не будет. Но когда Эдуард подошел к клетке Катеньки и Маратика, то дети начали прыгать, кривляться и показывать директору фиги.
– Это наше несчастье, – сказал уходящий директор, который сопровождал нового в его обходе. – Мы хотим возвратить их родителям.
– А родители? – спросил Эдуард.
– Родители возражают, – ответил старый директор. – Вот, кстати, их мама, Прасковья Яковлевна.
И уходящий директор показал на нестарую и недавно еще красивую женщину, которая сидела, пригорюнившись, на скамейке.
Эдуард Жито-Житинский подошел к женщине и сразу понял, насколько она несчастна.
– У вас горе, – сказал Эдуард.
– Как вы точно угадали! – воскликнула мать Катеньки и Маратика. – Как только я вышла из больницы, я стала приходить в зоопарк. Я смотрю на моих детей и удивляюсь: как могло случиться, что они стали такими плохими? Ведь я себе во всем отказывала, чтобы они выросли достойными людьми, инженерами, врачами, учителями и космонавтами. А они стали хулиганами.
Женщина заплакала, а директор Эдуард поглядел на клетку. Катенька и Маратик радовались, что довели маму до слез. Они прыгали по клетке и становились ботинками на кровать.
– Не надо расстраиваться, – сказал тогда молодой директор зоопарка. – Это как болезнь, а каждую болезнь можно вылечить.
– Как называется эта болезнь? – спросила Прасковья Яковлевна.
– Эта болезнь называется свинство. У некоторых она проходит, у других переходит в хроническую форму. Вы знаете, что такое хроническая форма?
– Это когда надолго? – спросил Прасковья Яковлевна.
– Да, это когда болезнь течет медленно, как болотная вода. Но у ваших детей очень острая форма, и потому можно надеяться на излечение.
– Может быть, пригласить зарубежного специалиста?
– Вы с ума сошли! Ваши дети, пока вы лежали в больнице, уже побывали в Англии, и все зарубежные специалисты от них разбежались.
– Ха-ха-ха! – закричали хором из клетки Катенька и Маратик.
– Но что делать? Как помочь?! – заплакала Прасковья Яковлевна.
– Я подумаю, – сказал директор зоопарка. – А вы идите домой и отдыхайте.
Конечно же, Прасковья Яковлевна не пошла домой, а ринулась снова к клетке, простирая к ней руки и умоляя детей сжалиться над несчастной мамой.
А дети смеялись над ней так громко, что все вороны города поднялись в небо, потому что решили, что на них несется стая собак.
Эдуард осмотрел зоопарк, принял дела у старого директора и заперся в своем кабинете, чтобы придумать, как перевоспитать малышей. Не может быть, чтобы они были такими неизлечимыми хулиганами. Ведь у них хороший папа, хорошая мама, хорошие бабушки и славные дедушки. Конечно же, они подцепили вирус хулиганства и злобы, когда гуляли по улице. Ведь на улицах теперь развелось много этого вируса. Может быть, мама на прогулке зашла в магазин и оставила малышей возле очереди за тапочками. А может быть, она гуляла с ними по бульвару, а мимо шли пьяницы или грабители ларьков. А может, наконец, совсем рядом состоялась демонстрация и грудные дети увидели плакаты и лозунги со словами «Долой!», «На плаху!», «Убьем!», «Уничтожим!». Сейчас уже трудно решить, отчего началась болезнь. Но если она есть, то надо не плакать, а лечить. И чем сложнее заболевание, тем хитрее должен быть доктор.
В среду двадцатого числа, когда стемнело и из зоопарка ушли не только посетители, но и сторожа, к клетке Катюши и Маратика подошел верблюд Али-хан и сказал:
– Кончай волынку, братва. А то причешем.
Катеньке и Маратику как раз стало скучно. И они даже обрадовались, что звери ими недовольны. Вот можно будет посражаться! Раньше они со зверьми не ссорились. Ведь звери могут и укусить... Но теперь дети совсем обнаглели.
– А чо те нужно? – спросил Маратик.
– А то, что хозяин зовет, – сказал Али-хан и сплюнул на землю.
– Зовет-зовет, – сказал Маратик. – Я не пойду.
– Как не пойдешь? – удивился Али-хан. – Ведь зовет.
– Слышишь, что мой братишка говорит? – рассердилась Катенька. – Так что беги к своему хозяину и вели ему сюда идти. Да побыстрее, а то я рассержусь.
Али-хан удивился и пошел к хозяину.
А хозяином зверей был старый павиан Велосипед. Шерсть у него была длинная, зеленая, морда собачья, а сзади красная мозоль.
– Не идут, – сказал Али-хан. – Человечья кровь.
– А что говорят?
– Тебя зовут, – сказал Али-хан.
– Не дождутся, – отрезал павиан. – А ну-ка позови ко мне вот кого... – И перечислил имена.
Не дождавшись хозяина, Катенька и Маратик стали укладываться спать.
Но не тут-то было.
Только Катенька откинула одеяльце, чтобы лечь в кроватку, как увидела, что ее место уже занято. Там лежит, свернувшись, небольшая змея.
