Эрин Хантер - Отверженные
Но он не собирался ничего объяснять своей наставнице. Чувствуя на себе ее недовольный взгляд, Воробушек молча откатил палку вверх по берегу и бережно спрятал под корнями. Затем повернулся спиной к дереву и поплелся к озеру, приоткрыв пасть, чтобы не пропустить нужный запах.
Пройдя несколько шагов, он остановился, устремив незрячий взгляд на воду. Ветер отдувал назад его шерсть, прижимая ее к бокам.
«Где же вы? — мысленно обратился он к давно умершим котам. — Отзовитесь, пожалуйста!»
* * *— Воробушек! Воробушек!
Но это был совсем не тот голос, который он хотел услышать. Подавив раздраженное шипение, Воробушек обернулся к Орешинке. Он чувствовал ее запах, слышал шорох приближающихся шагов. «Несется сквозь папоротники, как взбесившаяся лиса!»
— Ты только посмотри, что у меня! — невнятно прокричала Орешинка, и Воробушек догадался, что ее пасть занята дичью.
Слепой целитель не стал напоминать ей, что он никак не может ни на что посмотреть. Кроме того, сильный запах полевки уже сообщил ему, какой радостью хочет поделиться с ним Орешинка.
— Это мое последнее охотничье испытание, — хвастливый голосок Орешинки теперь звучал намного отчетливее, и Воробушек догадался, что она положила добычу на землю. — Если так пойдет и дальше, то уже сегодня мы с Мышонком и Ягодкой станем воителями!
— Здорово, — с деланной радостью пробурчал Воробушек, с трудом подавляя раздражение. «Вот навязалась на мою голову! Только мешает думать о призрачных котах!»
— Уверена, что Дым будет мною доволен, — восторженно продолжала верещать Орешинка. — Видел бы ты, какая огромная эта полевка! Да ее одной хватит, чтобы накормить новорожденных Ромашкиных котят!
— Новорожденные котята не едят полевок, — терпеливо напомнил ей Воробушек. — «Совсем она мышеголовая, что ли?» — Они родились всего четыре дня тому назад.
— Значит, я угощу Ромашку! — ничуть не огорчилась Орешинка. — Ей нужно хорошо питаться, чтобы кормить своих малышей. Ты уже видел их? Они такие миленькие, в жизни не видела таких славных малышей! Ромашка назвала их Попрыгушей и Шиповничком!
— Я знаю, — холодно ответил Воробушек.
— Скорее бы они подросли, чтобы с ними можно было играть! — без умолку трещала Орешинка. — Как ты думаешь, Огнезвезд даст мне в оруженосцы кого-нибудь из них? К тому времени, как они подрастут, я буду уже опытной воительницей.
— Не забывай, что они приходятся тебе братом и сестрой, пусть и наполовину, — безжалостно разрушил ее мечты Воробушек. — Огнезвезд не…
— Орешинка! — оборвал его резкий голос, и Воробушек без труда узнал решительные шаги Дыма, сурового наставника Орешинки. Волны раздражения разбегались от шкуры старшего воителя. — Ты охотишься или чешешь язык? — грозно обратился он к своей ученице.
— Ой, прости меня, Дым… Ты видел мою полевку? Она просто гигантская, честное слово!
Воробушек услышал, как Дым обнюхивает пойманную дичь.
— Очень неплохо, — удовлетворенно пробурчал он. — Но это вовсе не означает, что ты можешь вернуться в лагерь и вылизывать лапки. В лесу еще полно дичи. Я отнесу полевку в лагерь, а ты продолжай охотиться.
— Хорошо! Пока, Воробушек!
Воробушек вежливо пожелал Орешинке удачи и тут же забыл о ее существовании, углубившись в размышления о давно умерших котах. Их молчание не на шутку его тревожило.
«Может быть, я сделал что-то плохое? Вдруг Листопад и Утес рассердились на меня?»
Продолжая размышлять над этим вопросом, он набрел на кустик мальвы и принялся безучастно перегрызать стебли, складывая их в кучку.
— Ты умница, Воробушек, — раздался за его спиной довольный голос Листвички. — Давай отнесем все в лагерь!
Воробушек молча взял в пасть стебли. «Хороший предлог не поддерживать разговор!» — хмыкнул он мысленно и задумчиво побрел через лес следом за наставницей, не замечая ни запахов дичи, ни шороха мелкой живности в траве и кустах. Мыслями он был далеко-далеко отсюда.
Из оцепенения его вывел тревожный птичий крик. Воробушек испуганно отпрянул назад и выронил стебли, а птица шумно пролетела прямо перед его носом.
— Что же ты натворил! — раздался рядом возмущенный вопль Ягодки. — Зачем ты спугнул моего дрозда? Неужели не видел, что я его выслеживаю?
— Нет, я не видел! — злобно зашипел Воробушек, вымещая на бедном Ягодке раздражение и чувство вины за собственную неловкость. — Ты не забыл, что я слепой!
— Но в другие дни это тебе не мешает, — с неожиданной резкостью вмешалась Листвичка. — Ты сегодня очень рассеян, Воробушек. Все утро бродишь, как полоумный кролик.
— Что ж, надеюсь, он не окончательно погубил мое испытание, — пробурчал Ягодка. — Я ведь почти поймал этого дрозда!
— Я знаю, — раздался чуть поодаль спокойный голос Ежевики.
Воробушек почувствовал запах глашатая и прижал уши. Неподалеку стояли Мышонок и его наставник Долголап.
«Вот несчастье! Неужели тут собралось все Грозовое племя?»
— Бессмысленно оплакивать упущенную добычу, — продолжал Ежевика, подходя ближе. — Настоящий воитель не станет вешать нос из-за одной-единственной неудачи. Пойдем, Ягодка, посмотрим, сможешь ли ты поймать мышь в корнях вон тех деревьев.
— Ладно, — буркнул Ягодка. Было ясно, что мудрые слова глашатая не слишком его успокоили. — А ты, Воробушек, постарайся держаться от меня подальше!
— С превеликим удовольствием, — процедил ему вслед Воробушек.
— Нам пора возвращаться в лагерь, — сказала Листвичка, подталкивая его вперед. — Сюда.
«Спасибо, я и без тебя могу найти дорогу в лагерь!»
Воробушек молча подобрал с земли стебли мальвы и следом за наставницей потрусил через колючие кусты в каменный овраг. Раздвинув густые плети ежевики, преграждавшие путь в пещеру целителей, он сложил свою ношу в дальней ее части.
— Пойду подкреплюсь, — бросил он Листвичке, поворачиваясь к выходу.
— Погоди, — остановила его наставница. Она тоже положила принесенные травы на пол и уселась перед Воробушком, преграждая ему путь. Воробушек мгновенно почувствовал исходившие от нее волны недоумения и тревоги. — Я не понимаю, что с тобой творится в последнее время, — начала Листвичка. — С тех пор, как вы спасли котят племени Ветра…
В ее словах он уловил скрытый вопрос и сильный привкус какого-то странного любопытства. Листвичка явно чувствовала, что в прошлый раз они рассказали своему племени далеко не всю правду. Но не мог же Воробушек признаться ей, что пропавшие котята вовсе не строили лагерь на берегу озера, а заблудились в лабиринте туннелей, соединявших некогда территории Грозового племени и племени Ветра! В конце концов, это была не только его тайна, и они все поклялись хранить ее, чтобы не выдавать Львинолапа и Вересколапку, которые тайком от своих соплеменников каждую ночь встречались и играли в подземных коридорах.
— Воробушек, с тобой все в порядке? — спросила Листвичка, и он почувствовал, что раздражение наставницы исчезло, уступив место искренней заботе. Удушливый поток ее сочувствия грозил захлестнуть его с головой, подобно воде в тех проклятых туннелях. — Ты ведь расскажешь мне, если случилось что-то плохое?
— Конечно, — буркнул Воробушек, надеясь, что наставница не почувствует его лжи. — Но мне не о чем рассказывать. У меня все отлично.
Листвичка застыла, и Воробушек тоже замер, чувствуя, как раздраженно шевелится ее шерсть. Но целительница вскоре овладела собой, кротко вздохнула и сказала:
— Ну хорошо, иди, поешь. Попозже, когда спадет жара, мы сходим к заброшенному гнезду Двуногих за кошачьей мятой.
Она не успела закончить фразу, как Воробушек сорвался с места и выскочил наружу. Подойдя к куче с добычей, он нашел по запаху аппетитную сочную мышку и отнес ее на солнечное местечко, чтобы там полакомиться. Полдень только что миновал, и каменный овраг так и дышал теплом. Насытившись, Воробушек растянулся на боку и принялся лениво умываться одной лапой.
Вскоре он услышал, как Пепелинка с Остролапкой выбираются из колючего туннеля на поляну. Со своего места Воробушек учуял сильный запах мха, исходивший от их нагретых солнцем шубок.
— Ты не сердишься, что я все время тебя побеждала? — спрашивала Остролапка. — Нет, правда, ты не держишь на меня зла?
— Какие глупости! — отмахнулась Пепелинка. — Я бы злилась, если бы ты нарочно мне поддавалась или сражалась не в полную силу.
Голосок ее звучал бодро, но Воробушек сразу обратил внимание на звук неуверенной походки ученицы и понял, что ее еще беспокоит покалеченная лапа. Что ж, тут целители были бессильны. Только время может окончательно залечить и укрепить недавно сросшиеся кости. Кто знает, как распорядится судьба? Возможно, Пепелинке, как и Пепелице, просто не суждено стать воительницей?
