Эдуард Веркин - Пятно кровавой луны
– Собаку сегодня запускали, – сказала я. – Пять часов искали.
– Ну? – спросили Жук с Дэном одновременно и переглянулись, решая, загадывать желание или нет. Дураки, так желания все равно не исполняются.
– Баранки гну. – Я показала им язык. – Не нашли. Милиция считает, что в записке он неправду написал. Что он не в школу пошел, а просто из дому сбежал. У него ведь отец сами знаете какой. Я сама слышала, один милиционер сказал другому, что будто бы Вовка сбежал на юг и его надо искать на поездах…
– На каких поездах! – возмутился Жук. – Вот дураки-то! Он в школу ушел…
– Это мы знаем, что он в школу ушел, а милиция думает, что на юг сбежал! И мама его считает, что он на юг убежал.
– И что делать? – Дэн хрустнул суставами, он научился этому неделю назад и теперь хрустел при каждом удобном случае, такая гадкая привычка, должна вам сказать. Я лично, когда слышу, как кто-то хрустит суставами, всегда вспоминаю про Ивана Грозного, он, я читала, тоже любил суставами похрустеть.
– И что делать? – повторил Дэн.
Я не знала, что делать, я пожала плечами и прикусила губу.
Мы сидели в комнате Дэна уже третий час, скучно пили вишневую колу и думали, что нам предпринять. Я в промежутках между колой жевала бутерброды, Дэн кусал воротник, а Жук вот ногу чесал. Думать, что нам делать дальше, было страшно, поэтому мы и не спешили и думали медленно. Хотя, наверное, надо было спешить. Иногда в комнату заглядывала мама Дэна и спрашивала, не надо ли нам чего-нибудь. Мороженого? Чипсов? Мороженого и чипсов не хотелось. Нет, Жук не отказался бы от чипсов, но одному ему было их стеснительно жевать. Разговаривали мы почему-то шепотом. Нет, я этого не слышала, конечно, но видела. И сама тоже шепотом разговаривала.
– Зря мы это все, – сказал Дэн. – Зря мы с ним поспорили. Никто ведь не считал его трусом, да?
– Нет, конечно, – сразу же сказала я. – Я совсем не считала.
Это было немного неправдой.
– Ну, если только чуть-чуть… – начал Жук, но я сразу на него свирепо посмотрела, и Жук замолчал и снова стал чесать ногу.
– Не считала, а сама ему и говоришь: «Слабо тебе в подвале переночевать?» – сказал Дэн. – Ты виновата.
Я и в самом деле была виновата, поэтому я ничего не ответила и отвернулась, стала смотреть на аквариум. Тогда Дэн встал из-за стола и стал кормить рыбок. А Жук стал обчесывать ногу с другой стороны, он делал это чересчур старательно, опасаясь вмешиваться в спор, чтобы не попало ни от меня, ни от Дэна. Жук по природе миролюбив, хотя и походит здорово на хулигана. Правда, иногда и на него накатывает, а на кого, скажите, не накатывает?
Вообще-то мы дружим уже давно, почти с детского сада. У нас получается, как у трех мушкетеров: Дэн – Атос, Жук – Портос, Володька – Арамис, а я вроде как Д'Артаньян. А теперь вот наша четверка неожиданно распалась.
Дэн накормил рыбок и сразу успокоился.
– А Петрушка когда… ну, это? – сказал он, устанавливая перемирие. – Сами знаете что.
– Год назад… – Я сразу же с его перемирием согласилась, не время нам ссориться. – Как раз год назад. Из-за этого-то все и началось, я ему говорю, в школе привидение Петрушки живет, он как раз год назад… ну, это… помер… А Вовка мне говорит, никаких привидений не бывает. А я ему говорю, как не бывает, бывает. Многие слышали, оно воет по ночам. А он мне говорит…
Я сама не очень-то в привидения верю, просто понесло тогда, что теперь поделаешь? Бывает. Со мной тоже бывает. Начнешь спорить и споришь, споришь, иногда даже забудешь, из-за чего споришь, а все равно споришь. Как пишут в книжках, «таков человек».
– А он мне говорит… – громко шептала я.
– Давай помедленнее, – сказал Жук. – А то я ничего не понимаю.
– Ладно-ладно, помедленнее. – Я продолжила: – А Володька мне говорит – это не Петрушка воет, это ветер в трубах воет. А я ему – никакой это не ветер… А он рассмеялся и чуть меня дурой не назвал. Я и сказала: если там никого нет, слабо тебе ночь в подвале просидеть? А он говорит: не слабо. Только если я просижу, ты мне свой пейджер подаришь. А мне что, мне на день рождения мобильник обещались купить… Хорошо, говорю, тогда, если там нет никакого привидения, ты мне будешь целый год в магазин ходить. Ну и поспорили.
Вот и поспорили, а я теперь мучаюсь угрызениями совести…
– Вот так и поспорили… – протянул Дэн. – А записка?
– А. – Я махнула рукой. – Это на всякий случай. Вовка придумал. Напишу, говорит, записку – «В моем исчезновении прошу никого не винить. Иду в подвал в гости к Петрушке». Написал и сунул в книгу.
– В какую? – спросил Жук. – В какую книгу?
– Да какая разница, в какую книгу! – громко сказала я, крикнуть бы, но чего родителей волновать. – В зеленую. Вот все тебе надо знать…
– Да я так… – Жук сделал примирительное движение. – Я просто…
– В «Приключения капитана Врунгеля», если это так важно…
– Ладно, – сказал Дэн. – Вовка, он сам тоже виноват. Никто его туда не тащил, сам поперся. Сам виноват. Вернее, никто не виноват… Но надо что-то делать…
Я стала внимательно изучать рыбок, а Жук вернулся к своей ноге. Правда, он забыл, что раньше чесал левую, и стал чесать правую. Дэн стучал ногтями по крышке стола.
– Да что ты там все чешешься? – Я не вытерпела и ткнула Жука локтем в бок. – Клещ там в тебе, что ли?
– Да не, – покраснел Жук. – Это… нервное это. Мне сон приснился….
– Надо идти, – решительно сказал Дэн. – Тут по-другому никак нельзя.
И он стукнул ногтями особенно решительно, так что даже рыбки в аквариуме подскочили и булькнули. А мы все вздрогнули.
– Куда идти? – промямлил Жук.
– Жук, не прикидывайся давай, – я ущипнула его за руку. – Ясно же, куда идти.
– Куда? – упорно прикидывался Жук.
– Куда-куда, туда! – Я указала пальцем в пол, специально так указала, будто мы собираемся идти в подземное царство.
Мы снова замолчали. Дэн захрустел суставами особенно громко, мне даже показалось, что я слышу этот неприятный костяной хруст. А Жук смотрел в ковер, будто бы ему вот прямо сейчас надо было начинать продираться сквозь этот пол, сквозь бетонные плиты, сквозь квартиры, а потом и дальше в подвал, а в подвале сами знаете, чего только быть не может. Все в подвале может быть. От представления этой мрачной картины Жук, видимо, сильно страдал и, чтобы не было так страшно, робко оглядывался по сторонам. Искал поддержки у Дэна и у меня. Самой бы тут найти какой-нибудь поддержки, от этих ведь не дождешься.
– Туда? – прошептал Жук тише, чем обычно, и осторожно кивнул вниз.
– Туда-туда, – подтвердила я. – Вот именно туда, под ковер…
– А какой день завтра, вы помните? – прошептал Жук и сделал большие глаза.
– Какой день? – Дэн хрустнул уже шеей. – День обычный, пятница. В субботу выходной, кстати.
– Не, не пятница, – теперь Жук шептал уже зловеще. – Во-первых, завтра как раз тот день, когда повесился Петрушка! А во-вторых, завтра Хэллоуин! А в третьих-то, сон мне очень плохой приснился, очень…
– Ах ты! – сказала я безо всякой иронии. – Ах как неудачно-то!
И все мы посмотрели на календарь и обнаружили, что и в самом деле завтра как раз Хэллоуин, День Всех Святых. Дэн поморщился, а мне даже показалось, что в комнате стало как-то прохладно. Дэн взглянул на окно, но оно было закрыто. Я стянула с кресла плед и закуталась. Хэллоуин – это плохо. В такие дни всякое случается. По-настоящему случается.
– Мертвецы завтра выходят из могил, – продолжал нас пугать Жук. – И ходят по миру, охотясь на живых. Они выгрызают у них глаза…
– Хватит! – Мне это уже не нравилось. – Никого там в подвале нет!
– А сама говорила, что есть, – ухмыльнулся Дэн. – Сама говорила, что там Петрушка мертвый живет!
– А он там и живет… – Жук страшно зашевелил пальцами. – Об этом все знают…
Бзыньк. Что-то ударило в стекло, и звук прорвался сквозь мою глухую тишину и ужалил мне нервы. Я даже ойкнула, если бы не мальчишки, я бы ойкнула гораздо громче.
Дэн тоже дернулся, а Жук, тот вообще подскочил на диване. И сразу стало тихо, я это почувствовала. Очень тихо, только с кухни, наверное, слышался звон посуды и разговор родителей Дэна.
– Это знак, – сказал Жук. – Знак…
Тогда Дэн потихоньку подошел к окну, отдернул штору и выглянул. Он смотрел долго и все молчал. Я покрепче заворачивалась в плед, а Жук ерзал на диване. Я даже огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого и обнаружила в углу под кроватью гантелю Дэна. Так обнаружила, на всякий случай. Дэн все смотрел в темноту.
– Не знак это. – Дэн наконец задернул штору. – Это береза просто. Растет под окном.
– Береза… – протянул Жук. – Ага… Из березы надо делать колья, их в грудь мертвецам забивают…
– Дура я. – Тут я вдруг чуть не расплакалась. – Из-за меня Вовка пропал…
Мне и в самом деле хотелось плакать, я не кривлялась. Дэн сунул руку в карман и протянул мне платок, но у меня был свой, с вышитой розой, перекрещенной с револьвером. Мой любимый платок, я его сама полгода вышивала. Я стала тереть глаза, и они у меня, кажется, покраснели.
