Крессида Коуэлл - Как перехитрить дракона
— Всем всё понятно? — спросил Брехун. — Я буду ждать вас тут. Возвращение через три часа. А я пока что ВЗДРЕМНУ... час-то еще ранний...
С этими словами Брехун Крикливый улегся поверх саней на косматые шкуры и сладко зевнул.
— Да, вот еще что... Как вы знаете, на острове Негодяевка никто не живет, но до острова Истерия оттуда рукой подать, так что должен вас предупредить: в эту пору тут могут попадаться Истерики...
— ИСТЕРИКИ? — истерически взвизгнул Рыбьеног. — Но разве Истерики не сидят под семью замками у себя на Истерии?
Надо пояснить: ИСТЕРИКИ — это чрезвычайно кровожадное и сумасбродное Племя Викингов. Их побаивались даже самые крутые викинговские Племена вроде Гостеприимцев. Иккинг Кровожадный Карасик III никогда в жизни не встречался с Истериками, но знал, что они сначала убивают, а потом уж задают вопросы.
Обычно Истерики не сильно беспокоили другие викинговские Племена, потому что их остров был на три четверти окружен головокружительными обрывами, уходящими глубоко в море, а на севере находился Пролив Торова Гнева, где обитал Невероятно Чудовищный Морской Дракон по имени Злокоготь.
К счастью для всех, благодаря этому никто не мог проникнуть на Истерию, а самое главное — Истерики не могли пробраться в окружающий мир.
Но в эту пору...
— Потому что в эту пору, — радостно прогудел Брехун Крикливый. — Пролив Торова Гнева замерз, и Злокоготь погребен под двухметровой толщей льда. Так что если вы наткнетесь на Истериков — хотя я в этом сильно сомневаюсь, уж больно час ранний... — то вот вам мой совет: мчитесь во весь дух в противоположную сторону.
И с этими словами Брехун Крикливый заснул.
2. САБЛЕЗУБЫЕ ЕЗДОВЫЕ ДРАКОНЫ
Громогласный храп Брехуна Крикливого походил на рев, каким один морж призывает другого моржа, находящегося в пятидесяти айсбергах от него.
Саблезубые Ездовые Драконы дружно, как один, уселись на лед и отказались двигаться дальше. Ну и ГРОМАДНЫЕ же это были твари, клянусь подмышками Одина!
Мальчишки посмотрели на драконов.
— Ну, Иккинг, давай командуй! — хрюкнул Кабанчик.
Иккинг прочистил горло и заговорил как можно убедительнее.
— Ладно, ребята, — сказал он по-драконьи. — Не хочу с вами ссориться...
— Сссмотрите, он разззговаривает... —прошипел самый громадный и свирепый на вид Саблезуб. У него не хватало одного глаза и держался он как-то особенно нагло — наверное, был Вожаком Стаи. — Этот жжжалкий головастик говорит на благородном драконьем язззыке[1]...
Остальные драконы осклабились.
— Мы все знаем свои обязанности... — продолжил Иккинг. — вот давайте ими и займемся...
— Про себя-то мы прекрасно знаем, чем МЫ сейчас займемся, — проворчал Ездовик. закрывая единственный глаз и устраиваясь поудобнее. - МЫ тут приляжем и сладко вздремнем, пока ВЫ попишите ваши тощие задницы на самую высокую гору внутренних островов...
— Разрази тебя Тор! — не выдержал Сопляк Мордоворот. — Хватит тут сюсюкать по-драконьи! Эти твари понимают другой язык!
Сопляк выхватил из обмякшей руки Брехуна Крикливого черный кнут и взмахнул им в воздухе.
Щщщщщщелк!
Ездовые Драконы приоткрыли глаза.
Сопляк щелкнул еще раз, на этот раз задев кончиком кнута морду одноглазого Саблезуба. Ездовик, взвыв от боли, вскочил на ноги; вслед за ним — остальная стая. Драконы порыкивали от ярости, но были исполнены уважения. Мальчишки одобрительно загалдели.
— Вот как надо! Учись! — осклабился Сопляк и (чисто ради удовольствия) хлестнул еще одного дракона, Зверь взвыл; Сопляк расхохотался: — Только попробуйте ослушаться МЕНЯ, вы, ПОЛЗУЧИЕ ШАКАЛЫ С РАЗДВОЕННЫМИ ЯЗЫКАМИ! Я вам покажу!
— Сопляк, не надо, — тихо попросил Иккинг. Обычно он старался не вступать в споры с Сопляком, но ему было больно смотреть, как гордых, благородных Саблезубых Ездовиков заставляют плясать, будто цирковых мартышек.
Сопляк отвернулся от драконов и переключился на Иккинга.
— Что я слышу? — ухмыльнулся он. — Неужели Иккинг Никчемный осмеливается учить меня, Сопляка ГЕРОИЧЕСКОГО? Поверь, Иккинг, скорее снег станет синим, как нос Брехуна Крикливого, чем ТЫ выбьешься в Вожди Племени Лохматых Хулиганов.
Сопляк щелкнул кнутом, тот взвился в воздух и ударил Иккинга в грудь.
Удар был бы болезненным, но Иккинга спасло то, что у него за пазухой сидел, свернувшись калачиком, маленький непослушный дракончик по имени Беззубик.
Острый кончик кнута ткнул Беззубик а в твердую чешую пониже спины и пробудил драконника от Зимней Спячки.
Беззубик выкарабкался у Иккинга из-за шиворота, уселся на плечо и в гневе раздул шею.
— К-к-кто посмел с-с-стук-к-кнуть б-б-беззубика в з-з-зад? Б-б-беззубик не м-м-может спать, когда в-в-всякие тут стукают его в з-з-зад!
— Почему твой беззубый лягушонок не впадает в спячку, как все нормальные драконы? — поинтересовался Сопляк.
— Я боялся, что он простудится, — ответил Иккинг и ласково почесал Беззубика между рожек, — Он не вырыл себе достаточно глубокую норку, а если дракон замерзнет, он может остаться в спячке на много веков. Поэтому я откопал его и теперь ношу с собой, чтобы согреть.
— А теперь б-б-беэзубика р-р-разбудили! В такую р-р-рань — бушевал Беззубик. — хо-лоод с-со-собачий!
— Что это?! — прыснул Сопляк, — Что ты сделал со своим жалким головастиком? — (Ибо Беззубик был самым крохотным охотничьим драконом, какие водились на свете во все времена.) — Что на нём надето?!.
На Беззубике была налета теплая меховая шубка.
Иккинг смастерил ее в безнадежной попытке хоть немного согреть своего питомца.
— Ох ты, разрази меня Top! Песьедух, держи меня! — покатывался Сопляк. — Иккинг нарядил своего масенького длаконцика в мохнатое плятьице!
— Эт-т-тo не п-п-платъице, эт-т-то ш-ш-шуба! - зашипел Беззубик. - Ш-Ш-ШУБА!
— Дракон в платьице! — орал Сопляк.
— ХА-ХА-ХА-ХА! — покатывались со смеху мальчишки. — Дракон в платьице!
Даже Саблезубые Ездовые Драконы не удержались.
— Ох, мои когти и челюсти! — завывал Одноглаз. — Вот это да! САМЫЙ маленький на свете охотничий дракон — и одет в ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ШМОТКИ!. Совсем стыд потерял!
Несчастный Беззубик гордо выпрямился на плече у Иккинга. От рожек до кончика хвоста он медленно заливался нежно-розовым цветом, Дракончик крепко стиснул челюсти и выпустил из ушей кольца дыма. — Это c-с-стильная мод-дная з-з-зимняя Ш-Ш-ШУБКА, — проворчал он. — А вам всем просто з-з-завидно.
Сопляк принялся раздавать приказы;
— Хватит, мы и так уже уйму времени потеряли. Всем разбиться на пары и взять под уздцы одного из этих Саблезубых. А вы, СЛАБАКИ, — повернулся он к Иккингу и Рыбьеногу, — займитесь полуслепым.
— Вы, драконы, недолюбливаете нас, людей, верно, Одноглаз? — спросил Иккинг, заняв вместе с Рыбьеногом боевую позицию позади огромного Саблезуба.
Одноглаз выплюнул в снег громадный сноп пламени.
— Недолюбливаем? - прошипел он, — Это ещще мягко сказано, Я вассс НЕНААВИЖУ каждой каплей моей чиссстейшей изумрудно-зеленой крови. Вы, человечишшшки, вероломны, невежественны, жадны и жестоки. Я сссорок лет был вожаком моей Ссстаи, возглавлял ее и в добрые бремена, и в сссуровые, А этот вашшш Сссопляк, что он понимает в НАССТОЯЩИХ вожаках? Гнусссная сссвинья с кнутом в руке. У меня от ненависссти зубы сссводит... Когти чешшшутссся рассстерзать всссех до единого Двуногих, Лупоглазых, Лопоухих людишшшек на этой планете...
— Красота, — нервно пробурчал Рыбьеног, — Нас угораздило заполучить Ездового Дракона, который нас ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ. Вот уж повезло так повезло... Наконец они тронулись в путь. Одноглазочень,ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО тащил их вверх по ущелью, через дремучий сосновый лес. К этому времени прочих мальчишек и след простыл.
Лес кончился так же внезапно, как и начался. Перед друзьями высился отвесный склон, ведущий на вершину Негодяевки, и на нём не росло ни единого деревца. На вершине горы Одноглаз остановился. Высшую Точку отмечал одинокий валун, Иккинг крепко уцепился за скалу, чтобы его не сдуло ветром и не закружилась голова, и осторожно выглянул на другую сторону, туда, где далеко внизу простирался Пролив Торов а Гнева.
Обычно в этом негостеприимном проливе бушевали и море, и Злокоготь, Они кружили, поднимали водовороты и свирепо дрались друг с другом, Но сейчас узкая полоска морской воды замерзла, стала тихой и белой, как сама Смерть, и единственным напоминанием о Злокогте были кошмарные стоны, гудевшие в ушах, как головная боль, да смутная тень, которая медленно ворочалась подо льдом, будто грозовая туча.
— Пошли поскорее отсюда, — поежился Рыбьеног. — В Варварском Архипелаге полным-полно зловещих, мрачных мест, но это — САМОЕ зловещее и САМОЕ мрачное.
