Нил Гейман - Коралина
Звук не прекращался. «Кри-и-и-и-и-а-а-а-а-ак…»
Коралина встала и выглянула в холл, но там никого не было. Она прошла по холлу. Из спальни родителей доносилось похрапывание — это папа, время от времени слышалось сонное бормотание — это мама.
Коралина решила, что странные звуки ей приснились, но вдруг заметила какое-то движение.
Что-то похожее на тень, какое-то темное пятно проворно юркнуло в дальний угол холла.
«Лишь бы это был не паук», — подумала Коралина. В присутствии пауков она обычно чувствовала себя очень неуютно.
Тень скользнула в гостиную, и Коралина хоть и испугалась, но пошла за ней.
Если бы не свет из холла, в гостиной было бы совсем темно. Коралина остановилась в дверном проеме и вдруг заметила на ковре огромную искривленную тень, похожую на гигантскую худую женщину.
Пока Коралина раздумывала, не включить ли свет, черная тень высунулась из-под дивана и бесшумно пробежала по ковру в дальний угол комнаты, где не было мебели.
Коралина быстро включила свет.
В углу было пусто. Ничего, кроме открытой старой двери, за которой виднелась кирпичная стена.
Она была совершенно уверена, что мама закрыла дверь. Сейчас дверь была приоткрыта. Наверняка скрипела именно она. Коралина подошла к двери, заглянула в неё и увидела только стену из красного кирпича.
Закрыв старую деревянную дверь, она выключила свет и вернулась в кровать.
В эту ночь ей снились черные тени, которые скользили с места на место, прячась от света. Маленькие черные тени с маленькими красными глазами и желтыми острыми зубами. Потом тени слились в одно темное пятно и начали петь:
Много здесь нас, посмотри,Много нас, и мы малы.Смотрим мы, как ты растешь.Будем здесь, когда умрешь.
Их голоса были заунывными, похожими на шёпот.
Потом Коралине снилась какая-то реклама, а после вообще ничего не снилось.
II
На следующий день дождь прекратился, но на улице стоял густой белый туман.
— Пойду-ка я погуляю, — сказала Коралина.
— Не уходи далеко, — ответила мама. — И оденься теплее.
Коралина надела голубое пальто с капюшоном, красный шарф, желтые резиновые сапоги и вышла на улицу.
Мисс Спинк выгуливала собак.
— Здравствуй, Каролина, — сказала мисс Спинк. — Сегодня отвратительная погода.
— Да, — согласилась Коралина.
— Когда-то я блистала в роли Порции, — проговорила мисс Спинк, — и, хотя мисс Форсибл всё время вспоминает о своей Офелии, публика ходила смотреть именно на Порцию. В то время мы были очень знамениты.
На мисс Спинк было надето такое количество свитеров и кофт, что она казалась ещё более упитанной и низенькой, чем всегда. Она была похожа на гору взбитых сливок. Из-за очков с толстыми стеклами её глаза казались огромными.
— Они всегда посылали цветы мне в гримерную. Всегда, — продолжала вспоминать мисс Спинк.
— Кто? — спросила Коралина.
Мисс Спинк с опаской посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую, внимательно вглядываясь в туман, как будто боялась, что их разговор кто-то подслушивает.
— Мужчины, — прошептала она и, потянув собак за поводки, засеменила к дому.
Коралина продолжила свою прогулку.
Она уже почти обошла дом, когда увидела мисс Форсибл, стоявшую в дверях своей квартиры.
— Ты не видела мисс Спинк, Каролина?
Коралина ответила, что видела, как мисс Спинк гуляла с собаками.
— Надеюсь, она не заблудится в тумане, а то у неё опять начнется опоясывающий лишай, вот увидишь, — сказала мисс Форсибл. — Нужно быть настоящим исследователем, чтобы найти дорогу в этом тумане.
— А я и есть исследователь, — сказала Коралина.
— Кто бы сомневался, милочка, — заметила мисс Форсибл. — Только постарайся не заблудиться сегодня.
Коралина пошла бродить по саду, окутанному туманом. Она старалась не терять дом из виду. Через десять минут она неожиданно для себя оказалась на том же месте, откуда начала прогулку.
Её волосы намокли и повисли, а лицо стало влажным.
— Ау! Каролина! — позвал её сумасшедший старик из верхней квартиры.
— Здравствуйте! — ответила Коралина.
Она с трудом различала его фигуру сквозь туман. Он спускался по лестнице, которая вела от его двери к двери Коралининой квартиры. Он шел очень осторожно. Коралина ждала его внизу.
— Мышкам не нравится туман, — сообщил он. — Из-за него у них опускаются усики.
— Мне он тоже не нравится, — проговорила Коралина.
Наконец старик одолел лестницу и подошел так близко, что кончики его усов коснулись её уха.
— Мышки просили кое-что тебе передать, — прошептал он.
Коралина не нашла что ответить.
— Вот их слова: «Не входи в дверь». — Он немного помолчал. — Ты понимаешь, что это может означать?
— Нет, — ответила Коралина.
Старик пожал плечами:
— Они такие забавные, эти мышки. Всё понимают неправильно. Даже твое имя умудрились перепутать — назвали тебя Коралиной, а не Каролиной, совсем не Каролиной.
Он взял бутылку молока, стоявшую под лестницей, и пошел к себе наверх.
Коралина вернулась домой. Мама работала у себя в кабинете. Там пахло цветами.
— Чем бы мне заняться? — спросила Коралина.
— Когда начинаются занятия в школе? — поинтересовалась мама.
— На следующей неделе, — ответила Коралина.
— М-м-м… — задумчиво протянула мама. — Нужно купить тебе новую школьную форму. Напомни мне, дорогая, а то я забуду. — И она снова начала что-то печатать на компьютере.
— Чем бы мне заняться? — повторила Коралина.
— Вот, возьми, порисуй. — Мама протянула ей лист бумаги и шариковую ручку.
Коралина попробовала нарисовать туман, но лист бумаги так и остался белым, и лишь в самом углу появились едва различимые, кривые буквы. Коралина хмыкнула и передала рисунок маме.
— Очень оригинально, дорогая, — проговорила мама.
Коралина прокралась в гостиную и попробовала открыть старую дверь в углу. Она снова была заперта. «Наверное, её закрыла мама», — предположила девочка и направилась в кабинет к папе.
Он сидел спиной к двери и печатал.
— Мне некогда, — сказал он бодро, когда она вошла.
— А мне скучно, — проговорила она.
— Поучись танцевать чечетку, — предложил он, не поворачивая головы.
Коралина покачала головой.
— Почему ты со мной не играешь? — спросила она.
— Я занят, работаю. — Всё так же, не поворачивая головы, он добавил: — Навести мисс Спинк и мисс Форсибл.
Коралина надела пальто, натянула на голову капюшон и снова вышла на улицу. Она спустилась по лестнице и позвонила в дверь квартиры мисс Спинк и мисс Форсибл. Сквозь дверь она услышала, что собаки, яростно лая, выскочили в холл. Через некоторое время ей открыла мисс Спинк.
— А-а, это ты, Каролина, — проговорила она. — Ангус, Хэмиш, Брюс, успокойтесь, ребятки. Это всего лишь Каролина. Входи, дорогая. Хочешь чаю?
В квартире пахло собаками и полиролью для мебели.
— Да, пожалуйста, — ответила Коралина.
Мисс Спинк проводила её в маленькую пыльную комнату, которая служила в их квартире гостиной. На стенах были развешаны черно-белые фотографии красивых женщин и театральные афиши в рамках. Мисс Форсибл сидела в кресле и что-то сосредоточенно вязала.
Коралине принесли чай в малюсенькой розовой фарфоровой чашечке с блюдцем. А к чаю подали сухое бисквитное печенье.
Мисс Форсибл посмотрела на мисс Спинк, отложила вязание и вздохнула:
— Знаешь, Эйприл, тебе давно пора понять, что и в старости жизнь не кончается.
— Мириам, дорогая, ни ты, ни я молодыми уже не будем.
— Мадам Аркати, — возразила мисс Форсибл, — няня Ромео, леди Бракнелл… Характерные роли… Нам ещё есть что сказать на сцене.
— Вот в этом, Мириам, я с тобой согласна, — ответила мисс Спинк.
Коралина подумала, что они, наверное, забыли, что она у них в гостях. Их спор не имел никакого смысла, и Коралина решила, что у каждой есть в этом споре некие доводы, старые и удобные, как кресло, аргументы, с которыми нельзя согласиться или оспорить, вечные аргументы, которые будут существовать до тех пор, пока этого обе хотят.
Она отхлебнула чай.
— Хочешь, я тебе погадаю по чаинкам? — спросила мисс Спинк у Коралины.
— Что? — не поняла Коралина.
— По чаинкам, дорогая. Я могу узнать по ним твоё будущее.
Коралина передала мисс Спинк свою чашку. Мисс Спинк, поджав губы и близоруко щурясь, стала смотреть на чёрные чаинки на дне чашки.
— Знаешь, Каролина, — сказала она через некоторое время, — тебе грозит страшная опасность.
Мисс Форсибл хмыкнула и снова отложила вязание.
— Хватит, Эйприл, не глупи. Зачем пугать девочку? Тебя просто подводит зрение. Передай мне чашку, деточка.
