Брайан Перро - Властелин масок
Белая Дама взяла Амоса за руку и потянула его к балкону. Оттуда открывался восхитительный вид на Беррион. Стемнело. Факелы и праздничные огни освещали ночной город.
— Ну, давай, подними ветер!
Амос вытянул левую руку. От сильного порыва ветра закачались огни факелов над большей частью города.
— Отлично! — воскликнула маленькая волшебница. — Раз ты такой способный, думаю, я тебе больше не нужна. Скоро ты убедишься, что одним взмахом руки можешь перемещать огромные потоки воздуха. И если захочешь, твой трезубец или любое другое оружие пролетит очень большое расстояние. Когда же ты заговоришь, твои слова долетят до самых отдаленных мест. Птицы теперь твои друзья. Но не злоупотребляй их доверием!
Девочка подбежала к постели, скользнула под одеяло и мгновенно исчезла.
* * *Амос открыл глаза и резко вскочил. Он был в своей постели. Наступило утро. Маски на своем лице он больше не ощущал. Не было ее и в комнате. Тогда Амос взглянул в зеркало — маски не было. На балконе сидела черноголовая птица и грелась на солнышке. Мальчик приблизился к ней. Птичка совершенно не испугалась. Амос протянул к ней руку и нежно, вполголоса, попросил ее сесть на ладонь. Синичка немедленно перепорхнула с ограды балкона ему на руку.
«Значит, — подумал он, — все, что произошло вчера вечером, правда… Это был не сон. Маска срослась со мной, и теперь я обладаю ее могуществом. А в ней, подумать только, всего один из четырех камней силы! Даже не могу себе представить, каким же сильным я стану, когда в маску будут вправлены три остальных камня. К тому же, есть еще и другие маски — земли, огня и воды. Надеюсь, моей жизни хватит, чтобы собрать их все и осуществить то, чего от меня ждут».
Над балконом пролетел ворон и приветствовал его кивком головы. Мальчик облокотился на перила балкона. Внизу, на маленькой площади, с десяток ребятишек тщетно пытались запустить воздушного змея. Амос поднял левую руку, и ветер унес воздушного змея высоко под облака. Ребятня завопила от радости.
Через несколько минут юный властелин волшебной маски почувствовал, что силы покидают его, и в тот же миг воздушный змей упал прямо на голову какому-то прохожему. Совершенно опустошенный, Амос рухнул на пол, и синица улетела.
«Теперь я вижу, — сказал он себе, — что магия стихий изнуряет человека. Чтобы чары не исчезли, нужно собрать в кулак всю свою волю. Если произошедшее вчера вечером не сон, я попробую еще раз».
Амос набрал в руки воздуха, как набирают снег, и как будто бы слепил прозрачный шарик. Затем приложил его к губам и вдохнул в него такие слова:
— Беорф, это я, Амос. У меня все в порядке. Я спешу к тебе с армией из четырехсот рыцарей. Держись, друг, скоро мы будем вместе.
Закончив послание, Амос увидел, что его слова кружатся в шарике и не могут вырваться наружу. Тогда он изо всех сил подбросил шарик и прокричал громким голосом:
— Лети к уху моего друга Беорфа и там лопни! Передай ему мои слова!
Шарик тут же полетел в сторону Братели Великой. Всей душой Амос надеялся, что его друг еще жив. Ему очень не хватало Беорфа, и он горько сожалел, что оставил его одного. Глубоко задумавшись, мальчик спустился в столовую. Юнос помогал слугам побыстрее освободить столы после завтрака, и, заметив своего юного гостя, сказал:
— Я попросил моих людей собраться и быть во всеоружии. Путь дальний, и опасности нас ждут немалые. Нужно как следует отдохнуть, чтобы отбить Братель Великую у сил зла. Так что о планах поговорим позже. Да здравствуют рыцари равновесия!
Амос успел только взглянуть на Юноса, и без чувств рухнул на пол. Последний сеанс магии полностью лишил его сил.
Глава четырнадцатая
ГЛАЗА МЕДУЗЫ
Вот уже три дня Беорф и Медуза прятались в своем убежище. Они ни разу не выходили из пещеры. Провизии было достаточно для того, чтобы прожить еще много недель. А молодая горгона довольствовалась пауками, которых привлекало тепло жилья. Такая диета не слишком ей нравилась. Она бы предпочла побольше тараканов и поменьше пауков.
Начались страшные ураганы и сильные ливни, и друзьям оставалось лишь коротать время за разговорами. Беорф поведал прелестной горгоне о своей жизни в лесу, о днях, проведенных с родителями, об играх с пчелами. Чем больше времени проходило, тем сильнее Беорф привязывался к Медузе. У него было не так много друзей, и эта встреча переполняла его сердце не знакомым прежде счастьем. Юная горгона была кроткой и предупредительной, спокойной и миролюбивой.
Из соломы и небольших деревяшек Беорф сделал хорошенькую куколку, похожую на Медузу, за что получил нежный поцелуй в щеку. Беорфу хотелось, чтобы пребывание в пещере длилось бесконечно. Он чувствовал, что его уважают и ценят. Короче говоря, он влюбился. Слова Медузы звучали в его ушах самой сладкой мелодией. По ночам они спали, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Радость не покидала маленького человекозверя. Часы проходили, как минуты, дни — как часы.
Однажды утром Медуза спросила Беорфа, не знает ли тот, почему колдун так интересуется Брателью Великой.
— Ну конечно, знаю, — ответил мальчик-медведь, раздуваясь от гордости, — он ищет подвеску. Но ты не бойся, он ее никогда не найдет!
— Вот как? — удивилась горгона. — Ты уверен?
— Я хорошо ее спрятал! — гордо заявил Беорф. — Я не знаю, что эта штука означает для человека-змеи, мне непонятны ее свойства. Правда, Кармакас рассказал мне историю подвески, но я не верю ни одному его слову. Нагасам нельзя доверять. Они лживые и коварные.
Медуза минуту подумала и сказала:
— Но если бы она была у нас, мы могли бы использовать ее против Кармакаса! Я немного понимаю в магии, и, увидев подвеску, попыталась бы выяснить ее свойства.
— Думаю, иметь ее при себе гораздо опасней, чем оставить там, где она надежно спрятана. Мне кажется, Кармакас чувствует ее присутствие, и если мы ее достанем, он тут же нападет на нас.
— Да, ты прав, мой друг, — ответила Медуза, — хотя мне все равно любопытно, куда же ты спрятал подвеску, что Кармакас до сих пор ее не нашел.
— Мне бы очень хотелось тебе рассказать, но я этого не сделаю. Если когда-нибудь ты попадешь в плен, Кармакас станет мучить тебя, чтобы узнать тайну.
Обидевшись, юная горгона повернулась в нему спиной. Потом она заявила:
— В любом случае, если я попаду в плен, он сразу убьет меня за то, что я помогла тебе. Я понимаю, ты хочешь сохранить это место в тайне… Но я думала, ты считаешь меня своим другом. У нас принято все рассказывать друзьям. Возможно, ты прав, что не доверяешь мне. В конце концов, я всего лишь злая горгона!
Чувствуя неловкость и смущение, Беорф ответил:
— Ну да, ты мой друг! Ты мой лучший друг! Поэтому, чтобы защитить тебя, я и не хочу говорить, где я спрятал эту подвеску.
— Извини, — сказала, наконец, Медуза, — я знаю, что ты делаешь это для моего блага. Я слишком любопытна. Я так тобой восхищаюсь! Мне просто очень хотелось бы знать, какую хитрость ты придумал, чтобы помешать колдуну завладеть подвеской. Вот и все.
Польщенный таким комплиментом, мальчик тихонько придвинулся к ее уху.
— Ну, хорошо, я тебе скажу! Это будет наша тайна. Я спрятал подвеску еще до встречи с Кармакасом. Просто мой друг Амос сказал мне, что кто-то, обладающий большой властью, ищет эту штуковину. После его ухода в Таркасисский лес я остался совсем один и стал искать место, которое никто не сможет обнаружить. Я спрятал ее на кладбище Братели Великой. Там тысячи могил и десятки склепов. Это настоящий лабиринт, и тайников там очень много. Кладбище в десяти минутах ходьбы от города. Я сказал себе: горгоны не станут спрашивать у мертвых. И я был прав. Я уверен, колдуну никогда не придет в голову рыться в могилах!
Медуза ласково улыбнулась.
— Спасибо за доверие, мой милый друг. Я никому не раскрою этой тайны. Но могу ли я задать тебе еще один вопрос? В каком же месте ты ее спрятал?
— Это трудно объяснить тому, кто не знаком с местностью, — сказал Беорф. — Я часто ходил туда со своими пчелами, там великолепные цветы, всегда полные нектара. Если захочешь, я потом покажу тебе это место…
Беорф не успел договорить, как вдруг в пещеру ворвался Кармакас. Его длинный змеиный хвост исчез, и передвигался он на двух ногах. Ловким движением колдун схватил Медузу и приставил нож к ее горлу.
— Ш-ш-ш, время приш-ш-шло! Вот уж-ж-же три дня, как я слеж-ж-жу за вами, ш-ш-ш, три дня! Мое терпение, ш-ш-ш, иссякло. Теперь, юный беорит, ш-ш-ш, ты отправиш-ш-шься на кладбищ-щ-ще и немедленно принесеш-ш-шь мне, ш-ш-ш, мою подвеску. Иначе, ш-ш-ш, я убью твою подруж-ж-жку. Горгоной, ш-ш-ш, болып-ш-ше, горгоной, ш-ш-ш, меньш-ш-ше, это ничего для меня, ш-ш-ш, не значит.
Медуза сохраняла спокойствие.
— Не слушай, Беорф, — перебила она нагаса, — и ничего не говори ему! Если ты спасешь мою жизнь, ты подвергнешь опасности многих других! Пусть он убьет меня! Если у него будет подвеска, он все равно нас убьет! Думай о себе и молчи!
