Олег Коряков - Формула счастья

Вот какие бывают на свете дела, товарищ Инга!

Пришла весточка от Вали. Даже не письмо, а открыточка. Обратного адреса нет; лишь по штемпелю можно догадаться, что из Нижнего Тагила. Пишет, что работает. И больше о себе ничего. Только какие-то туманные и затасканные фразы о «разбитой жизни». «Желаю тебе найти своё счастье, — пишет она. — Только будь поумнее да поосторожней».

Что она имеет в виду? Свои отношения с Вадимом? Но разве лишь в этом счастье? Очень уж узко смотрит Валечка на мир.

Я полезла в толковый словарь Ушакова. Вот что написано там:

«Счастье, мн. нет, ср. Состояние довольства, благополучия, радости от полноты жизни, от удовлетворения жизнью. Успех, удача».

Я даже удивилась. Как мелко это звучит! «Довольство, благополучие»… Так и представляется мещанин, к тому же сытый, лоснящийся от съеденного поросенка и улыбающийся «от полноты жизни»: у него рижский гарнитур, десять ковров и в гараже своя автомашина.

Нет, счастье не такое!

А какое?

Хоть в словаре и написано, что «мн. нет», то есть множественного числа это слово не имеет, — сколько на свете разных понятий о счастье! Наверное, сколько людей, столько и понятий.

Можно написать такой рассказ. Вот идут, бредут, продираясь сквозь тайгу, три человека. Измученные, отощавшие, падающие с ног. Кое-как, героическими усилиями добираются они до посёлка. Устояли, выжили, вышли победителями из схватки с тайгой. Они счастливы? Да. Но каждый смотрит на это по-своему. Один наелся до отвала — и счастлив. Другой встретился в этом посёлке с любимой — счастье. Третий принес людям весть о новом месторождении руды, которое он открыл, — и для него счастье в этом.

Если будет в рассказе не три, а двадцать три персонажа — будет двадцать три счастья. Вот вам и «мн. нет»!

Но ведь есть и какое-то другое, общее для всех, Главное Счастье. В чём оно? Конечно, тут рецепт не выпишешь: столько того-то и столько того, получайте, как в аптеке. А все же оно где-то какое-то есть. Должно быть!

Надо бы написать Вале Любиной. Сходить, что ли, опять к той старухе, выспросить адрес? Не скажет ведь…

Вчера в 4 часа 24 минуты по московскому времени наша ракета прошла в нескольких тысячах километров над Луной. Готовься, готовься, дорогая наша спутница, — скоро космонавты пожалуют к тебе в гости.

Кстати (почему «кстати»?), Володя приглашает к себе на день рождения. Семнадцать лет. ещё не знаю, пойду или нет.

Мила самоотверженно борется с «Милой», напоминая всем, что имя у неё Людмила. Её, наоборот, изводят «милочками», «милашками» и «милягами». Саша сочинил под Хлебникова:

Милая Мила умильно молитМилу на мыло мило уволить.

Светка Суслова говорит, что скоро у Цапкиной начнётся несварение желудка от скверного настроения. Соображает Светка-то. Раньше она мне казалась пустоватой, слишком беззаботной и бездумной, смешная, курносая и конопатая девчонка росточком с шестиклассницу. А приглядываюсь — нет, просто весёлая, иногда даже остроумная, любит в жизни всё хорошее и не любит плохое. Во дворе у себя, наверное, заводила всяких дел…

Володя спрашивал, приду ли я в субботу. Я попыталась отшутиться:

— Угораздило тебя родиться в несчастливый день — тринадцатого.

— Слушайте, — сказала Рано, — я понимаю, что всё это, конечно, шутки: тринадцатое число, кошка… Но выходит, всё же древние приметы ещё жили среди них?

Ярослав оторвался от дневника:

— Не только приметы. Некоторые из них даже в церковь ходила, иконам молились.

— Варварство! — не выдержала Рано. Андрей чуть поморщился:

— Не будь примитивно-прямолинейной, как мамаша этой Цапкиной.

Рано вспыхнула, но Ярослав уже снова взялся за дневник.

Он настаивал. Тогда я спросила, почему он не приглашает никого из класса. Володя усмехнулся «со значением»:

— Тебе, конечно, нужно, чтобы я пригласил Даниила Седых.

Они в последние дни, похоже, в ссоре. Почему — не знаю. Я сказала:

— С чего ты взял?

— А сама заалела!

— Ничего я не заалела. От глупостей я синею… Вот у меня будет день рождения — я позову весь класс.

— Хоть всю школу вместе с Марией Сидоровной. — Потом принялся уговаривать: — Ну приди. Я, может, и день рождения отмечаю только потому, что ты придёшь.

Ещё чего не хватало!.. Так мы с ним и не договорились.

И сама не знаю, пойду или нет. Дурацкая нерешительность!

В доме у нас устанавливают газовые плитки. Шик! А скоро и многие предприятия перейдут на газ: из Бухары, аж с самого юга страны, на Урал тянут гигантский газопровод.

Ботвиннику приходится нелегко, Петросян жмёт. Мне маячит плитка шоколада, на которую я поспорила с Сашей.

Вчера Дед Аркус доказал, что математика — это поэзия. Меня он, во всяком случае, убедил. Это заседание клуба заменило, наверное, десятки уроков — оно заинтересовало ребят математикой, открыло нам какие-то особые, увлекательные стороны этой «науки наук», «всеобщего языка ученых». И сам Дед Аркус открылся нам по-новому. Оказывается, он по-настоящему вдохновенный и много знающий человек…

Саша Петряев и Даниил затевают новое «искательство». Они разговаривали со знакомым инженером из Водоканалпроекта, и он их заразил «водяной болезнью». По их словам выходит, что проблема водоснабжения становится чуть ли не самой важной к мире. Городам очень не хватает воды, они задыхаются от её недостатка. Промышленные предприятия не только пожирают воду в громадных количествах, но и сильно загрязняют естественные источники.

Если так, тут действительно есть о чем беспокоиться. Ведь мы должны думать не только о сегодняшнем и завтрашнем дне — нельзя забывать о грядущих поколениях.

Саша предлагает объявить «голубой поход». Всем искателям разбиться на небольшие группы и обследовать источники, очищать «умирающие» ключи, выявлять зарастающие озерца и речки. Если взяться за это дело, работы очень много. Хоть сотни ребят подключай. Тот инженер будто бы весьма одобряет эту затею.

Пока мы после заседания разговаривали обо всем этом с Даниилом и Сашей (нас собралось вокруг них изрядная кучка), Володя стоял тут же и все поглядывал на меня. Он ждал ответа. Я это заметила, но вида не показывала. Он нервничал все больше. Потом не вытерпел, отозвал меня в сторону:

— Мы собираемся в семь. Ты придёшь?

Я промямлила что-то насчет подарка: не успею купить. Он возмутился: какой подарок! Я опять забормотала что-то — ни то ни сё.

В это время подходит Даниил:

— Ну идём, я к Венедикту Петровичу.

И я сразу решилась:

— Ты извини, Володя, я не приду. — И ушла. С Даниилом.

Володя только обиженно сверкнул своими большими красивыми глазами. Наверно, здорово рассердился.

Даниил слышал мой ответ, но ничего не спрашивал. Молчал, вроде тоже рассердился. Вот чудики!.. Я наконец не выдержала и сказала, в чём дело: что Володя звал на день рождения, но никого из нашего класса не будет — и я отказалась.

— Угм, — был многодумный ответ.

Потом Даниил все же разговорился. А посидел у дяди Вени — заглянул к нам:

— Хочешь пойти аквариум смотреть? Ты говорила…

Я пошла. Он очень интересно рассказывал о рыбках. Только я все названия перепутала. Марфута — та знает назубок.

Потом Даниил проводил меня до дома, было уже поздно.

Мы договорились, что он даст мне несколько рыбок. Тоже буду обзаводиться аквариумом. Я смогу любоваться им, наверное, часами. Папа с мамой «за», условие одно: самой ухаживать за рыбками. А как ещё? Завтра же пойду в зоомагазин.

А на улице бушует весна!..

Примчался Даниил. Рот до ушей. Все сразу стало ясно.

Павла Иннокентьевича оправдали; вернее, прекратили следствие, все обвинения оказались ложными. Теперь под суд пойдут настоящие виновники безобразий, которые творились на стройке.

Странное дело, столько лет в нашей стране Советская власть, построен социализм, а как ещё сильны в некоторых людях пережитки капитализма. Сколько всяких гадов, которые стараются урвать побольше за счёт государства и ради этого идут на всякие подлости, обман, двурушничество. Тунеядцев отправляют в особые поселения, заставляют там работать, только этого, видимо, мало. Ведь те жулики, что творили свои грязные дела в строительном тресте, — это не тунеядцы. Они обыкновенные «советские служащие». А вреда принесли и нахапали больше, чем сотни тунеядцев.

Откуда это берётся? Конечно, и при социализме есть условия для всякого жулья. Ведь у нас ещё не ликвидированы деньги, и жадюги тянутся к ним, идя на преступления. Хорошо, что у нас всё крепче становится заслон против всяких хапуг и обманщиков. А нам, подрастающим, предстоит сделать его ещё непроницаемее…