Антонио Казанова - Нэш Блейз в Лавке Чудес
— Долгих лет жизни Рыцарям, — привлек его внимание глубокий и спокойный голос.
— Долгих лет жизни и тебе, Десмонд из Рода Путников, — ответил Добан.
— Маг! — ахнула Изед, отшатываясь, чтобы не получить по голове цилиндром, который стремительно снял с головы Добан.
Человек, вышедший из-за занавеса, который отодвинули невидимые руки, проделал некоторые манипуляции с цилиндром, таким же белым, как и его костюм, и тот скатился к его пальцам, вновь поднялся по плечу и наконец остановился на голове. Именно там, где и подобает быть цилиндру.
Больше он не произнес ни слова, причем по виду его было ясно, что эта встреча застала его врасплох. Глядя в глаза Добана, он пытался найти ответы на вопросы, которые не решался задать. Несмотря на безукоризненный самоконтроль, он выглядел как человек, взволнованный встречей со старым знакомым, которого не видел много-много лет. Это волнение было настолько сильным, что его было не высказать словами, и оставалось только молчать и смотреть.
— Кто эти двое юных гостей, мой друг? — спросил он, наконец найдя повод прервать затянувшееся молчание. Он пружинисто присел, чтобы сравняться ростом с новыми знакомцами, затем перевел ярко-зеленые глаза вверх, переглянулся с Добаном и задал второй, причем неожиданный, вопрос: — И как здесь оказался ты? Я знал, что Книга Времен исправила твое прошлое, и надеялся, что все произойдет так, как я себе представлял. Но я и помыслить не мог, что когда-нибудь вновь увижусь с тобой.
Не дожидаясь ответа, он поднялся, легонько щелкнув по отточенному кончику носа Изед.
— Ты, видимо, волшебница? Я уверен, ты будешь не прочь разучить парочку новых заклинаний… А ты? — обратился он к Нэшу. — Ты здесь, чтобы отпраздновать некое важное событие. Дай-ка подумать…
Но Нэш не дал ему договорить:
— Сегодня мой день рождения! Как вы угадали? А это ваше волшебство… представление было просто потрясающее! Знаете, я тоже кое-что умею, но не уверен, что здесь мне удастся это повторить.
Говоря это, он представлял себе пламя и его насыщенный цвет, его тепло, и втайне надеялся, что у него получится.
Ничего. Ну так он же предупредил, что такое может произойти… в общем, он никого и не разочаровал.
— Я не об этом, — сердечно сказал Десмонд. — Но если сегодня действительно твой день рождения, то прими мои самые волшебные поздравления, юный иноземный друг.
— Собственно, по причине некоего важного события мы здесь и оказались, — заметил Добан. — По причине, от которой в жилах стынет кровь, мой дорогой друг.
Десмонд поправил цилиндр на голове, хотя, с точки зрения Нэша, тот и так сидел безукоризненно, и, держа поля двумя пальцами, снова поднялся.
Уставившись на Добана, он взглядом потребовал объяснений. Тот не заставил себя упрашивать:
— Изед и Нэш прибыли сюда, чтобы познакомиться с тобой, непревзойденный мастер волшебства. Такова причина их визита, в то время как причина моего — это представить тебе… Изед и Нэша. Мне кажется, нам следует переместиться туда, где это будет удобнее сделать.
— Следуйте за мной, путники, — пригласил Десмонд. — Я уверен, Рисующий Кометы, дорогу ты не забыл.
Не дотрагиваясь до кулис занавеса, он распахнул их и вместе с гостями устремился во мрак.
Так во всяком случае могло показаться тому, кто увидел бы, как они скользнули за занавес, который тотчас сомкнулся позади них и мягко закачался в воздухе.
Оказавшись по ту сторону занавеса, собеседники вышли совсем не на сцену, как предполагали по крайней мере двое из них.
Нэш в очередной раз убедился, что в Мире Снов ничто и никогда не является тем, чем кажется: вместо помоста появилась изящно обставленная комната. Гримерная, судя по всему.
Чего тут только не было: и большущие пестролистые растения, и причудливых форм диваны, и туалетные столики с зеркалами, залитыми светом, льющимся из шестиугольных светильников… Казалось, что эта комната появилась только что и только затем, чтобы оказать неожиданным гостям как можно более радушный прием.
Десмонд уселся на стул с высокой и искусно украшенной спинкой, обитый серебристым бархатом. Он снял цилиндр, и тот полетел в сторону зеркала.
Перед зеркалом цилиндр завис в воздухе, чуть наклонился, словно любуясь своим отражением, и с удовольствием покачался туда-сюда.
Изед и Нэш, поглощенные выкрутасами цилиндра, не глядя сели на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, которая тут же уехала из-под них.
Десмонд встрепенулся:
— Ох, простите! Это Портос, мой компаньон-Примиформ. Он принимает облик того, рядом с чем находится. Безвреден и крайне ленив. Самое главное — не наступите на него, если он вдруг притворится ковром. Иначе начнет каркать, завывать и надоедать до смерти: когда он так делает, хоть из дому убегай.
Портос оказался невероятной помесью огромного гусенка без шеи и медвежонка нескольких месяцев от роду. Неповоротливо проковыляв в угол комнаты, он скукожился и превратился в горшок с землей.
— Садитесь вот сюда. Это диван, не бойтесь, — пригласил Десмонд.
Добан остался стоять посреди комнаты.
— Обо мне мы сейчас говорить не будем, Десмонд. Ты сможешь прочитать в своей Книге Времен прошлое, как только узнаешь ближайшее будущее.
Мужчина в белом, вальяжно рассевшийся на своем серебристом троне, кивнул в знак согласия.
— Изед, вот это маленькое чудо, — завсегдатай Библиотеки при Лавке Чудес, — приступил к рассказу Добан, сопровождая слова улыбкой. — Мне указали на нее Андромеда и Оберон. Родителей у нее нет. Довольно педантичное создание, временами занудное, но обладает мощнейшими способностями к Перемещениям и Телепатии.
— Какой частью Дара она наделена? — спросил Десмонд. Разговаривая, он вертел в руках игральную карту, то запуская ее вверх, как бумеранг, то ловя на лету.
— Легкостью: она умеет летать. Но ей еще предстоит научиться делать это осознанно.
Изед оттолкнулась ногами и чуть подскочила над диваном, наблюдая за реакцией Нэша. Тот озадаченно смотрел на нее и ничего не говорил. Изед, которая ожидала увидеть на его лице растерянное выражение, едва не рассердилась.
— А этот юный искатель приключений? — спросил Десмонд, махнув в сторону Нэша игральной картой, в этот миг крепко зажатой между его указательным и средним пальцами.
— Его зовут Нэш. Нэш Блейз. Он издалека… Из Мира по ту Сторону Неба.
— Ты шутишь? — Голос Десмонда разом зазвучал жестче.
— Нисколько, друг мой. Нэш прибыл сюда ради важного события, как ты и сказал. Событие — это он сам. В этом мальчике есть нечто, что поразит тебя.
Десмонд сдвинул брови и отрывисто произнес:
— У него есть…
— …Дар, — договорил Добан.
Карта Десмонда выписала новую безупречную кривую и устремилась в обратную сторону, но он не подхватил ее, и она упала на пол.
Точно так же сделала бы отпавшая от удивления нижняя челюсть Изед, если бы могла отделиться от остального тела.
Нэш выглядел наименее удивленным из всех.
— У меня есть Дар? И что я умею делать?
Реакция, которая полностью вписывалась в импульсивный характер мальчика с серо-голубыми глазами. Однако сразу же после этого стремительно заданного вопроса он умолк и вспомнил, что Добан уже говорил о человеке с абсолютным Даром. Получается, он говорил о нем.
О нем, и ни о ком другом.
Глава 7
ДАР
Все присутствующие в гримерной Десмонда оцепенели от изумления. У каждого из них, не считая Добана, были свои причины потерять дар речи.
Изед поднесла ладони ко рту, раскрывшемуся от удивления. В ее вытаращенных глазах отражалось лицо мальчика, сидевшего напротив. Он враз перестал быть просто Нэшем Блейзом, попутчиком и товарищем по учебе, и превратился в Мальчика, наделенного Даром, Обикво. Возможно ли такое?
В голове Десмонда не было тесно от вопросов; он просто разглядывал мальчика как музейную редкость и пытался осмыслить возникающие ощущения. Он весь подался в сторону Нэша, точно параболическая антенна в поиске сигнала, и, кажется, совсем перестал дышать.
Нэш и сам был поражен до глубины души. Он сидел на диване, который по итогам первичной проверки (парой изящных туфелек) зарекомендовал себя подлинным предметом мебели, и стряхивал с него несуществующие пылинки. Между тем мысли его текли стремительной рекой: «Дар… То есть тогда, в Сигеевом лесу, Добан говорил обо мне… Вот почему мне удаются такие странные вещи… А это точно не опасно? И самое главное, что такое этот Дар?»
— Что это за Дар, именем всех созвездий? — последний вопрос он задал уже вслух.
Он забыл, что в Лимбии мысли имели привычку превращаться в слова.
— Открой свою душу, Нэш, — сказал Добан. — Твой ум и сердце пока не в состоянии понять и принять все то, что тебе предстоит узнать.
