Алека Вольских - Мила Рудик и тайна шестого адепта
Слушая, как гулко звучат в тишине ее шаги, Мила шла мимо вереницы закрытых дверей. Возможно, именно сейчас в школе вампиров проходил урок, поэтому ей не встретился до сих пор ни один вампир. Или же, наоборот, уроки даже не начинались, а для вампиров Дуата еще не наступило время бодрствования. Во Внешнем мире солнце еще не село, но, откровенно говоря, Мила понятия не имела, когда вампиры просыпаются здесь — в месте, где заката и рассвета просто не существует, где царит бесконечная ночь.
Проходя по пустому коридору мимо закрытых классов, Мила бросила взгляд в сторону окна. Увиденное заставило ее остановиться и подойти к окну ближе. Во внутреннем дворике Дуата, возле фонтана, стоял Ромка. Он рассматривал статую фонтана — полуобнаженную женскую фигуру с распущенными длинными волосами. Но вовсе не Ромкин интерес к статуе вынудил Милу остановиться. К Лапшину со спины приближались трое школьников: девушка и два парня. Судя по всему, это и были студенты Дуата — первые вампиры, которых Мила здесь увидела.
— Это Никта — богиня ночи, — сквозь приоткрытые створки окна услышала Мила мелодичный голос девушки.
Ромка обернулся и посмотрел на подошедших к нему ребят. Мила видела, как его глаза остановились на лице девушки.
— Спасибо, что просветила, — улыбнулся ей Лапшин; для Милы было немного необычно смотреть со стороны, как ее друг общается с посторонней девушкой — незнакомый взгляд и интонация в голосе. Кажется, это называется… флирт?
— Не за что, — ответила девушка, с улыбкой подходя к Ромке ближе. — Могу тебе еще что-нибудь рассказать о нашей школе. Хочешь?
Заметив, что спутники девушки отошли в сторону и сели на бортик фонтана, Мила проследила за ними взглядом. Их лица, освещенные светом фонарей, удивили ее так сильно, что она вмиг перестала прислушиваться к разговору Лапшина и девушки-вампирши. Бронзовые волосы, высокие скулы, острые подбородки — эти двое парней были копией друг друга.
— Вампиры-близнецы? — потрясенно прошептала вслух Мила.
Братья поглядывали в сторону своей подруги и Лапшина. Их взгляды и улыбки почему-то насторожили Милу. Она снова посмотрела на Ромку и нахмурилась. Девушка-вампирша стояла к Лапшину подозрительно близко, а выражение Ромкиного лица показалось Миле каким-то отсутствующим: исчезла улыбка, глаза стали словно стеклянными. Недоумение Милы длилось лишь долю секунды. Молниеносно вспомнив, что вампиры владеют способностью к гипнозу, она резко потянулась к оконной раме, чтобы распахнуть ее настежь и предупредить друга об опасности.
«Забыла? У вампиров очень сильная способность к гипнозу», — всплыли в памяти Милы недавние слова Ромки.
«Забыла-забыла… — мысленно передразнила она Лапшина и с негодованием подумала: — Это кто тут забыл, стоило только смазливую вампирскую девчонку увидеть?!»
У нее не осталось сомнений, что девушка-вампирша собиралась позавтракать Ромкиной кровью. Но не успела Мила дотронуться до оконной рамы, как неизвестно откуда раздался знакомый голос:
— Вас разве не учили, что питаться гостями — это невежливо?
Из густой темноты одной из арок вышел Вирт. Мила облегченно выдохнула, заметив, как девушка отступила и, пятясь, отошла от Ромки подальше. Близнецы, поднявшись с бортика фонтана, встали рядом с ней — две пары одинаковых глаз смотрели на Вирта без неприязни, но настороженно.
Приблизившись к Ромке, Вирт поднял руку и щелкнул пальцами перед его лицом. Лапшин вздрогнул. Его взгляд стал осмысленным. С удивлением посмотрев сначала на девушку, держащуюся в стороне, потом на Вирта, он спросил:
— А… откуда ты взялся?
Вирт похлопал Ромку по плечу и улыбнулся. Решив, что Лапшину уже больше ничего не угрожает, когда рядом Вирт, Мила покачала головой, возмущаясь про себя Ромкиным легкомыслием, и отвернулась от окна с намерением продолжить свои поиски.
Миновав коридор, она завернула за угол, где уходила вперед еще одна вереница закрытых классов. Мила уже собиралась продолжить путь, как краем глаза уловила какое-то движение справа. Она повернула голову — на площадке между лестничными пролетами стоял черноволосый мальчик лет десяти, не больше. Одет он, судя по всему, был в школьную форму Дуата: черный костюм с красной вышивкой по краям и матовыми пуговицами того же кровавого цвета. Мальчик смотрел на Милу неподвижным взглядом, который почему-то показался ей тяжелым и немного жутковатым. Наверное, из-за того, что глядящие на нее глаза словно светились изнутри размеренно пульсирующим алым сиянием.
Уже во второй раз в Дуате Мила испытала что-то сродни шоку. Минуту назад она видела близнецов-вампиров, теперь прямо перед ней, всего в десяти шагах, стоял ребенок-вампир.
Мальчик тем временем отвернулся от Милы, словно утратив к ней интерес, и неторопливо стал спускаться вниз по лестнице. Провожая его взглядом, Мила поймала себя на мысли, что этот ребенок показался ей гораздо более пугающим, чем та троица, от которой Вирт только что спас Лапшина.
— Он уже никогда не вырастет, — внезапно раздался позади Милы незнакомый голос.
Дернувшись от неожиданности, она резко обернулась. Возле одного из закрытых классов стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, парень — на вид ровесник Милы.
Одет он был точно так же, как и недавний мальчик. Вблизи Миле показалось, что форма Дуата выглядит на удивление нарядной, несмотря на черный цвет. Стоящий перед Милой парень, казалось, только что ушел с какого-то торжества. На его груди она заметила вышитую красным большую букву «К» — похоже, в школе вампиров, как и в Думгроте, были кураторы.
— Внутри он будет взрослеть, — продолжил парень, делая вид, что не замечает, как Мила разглядывает его, — а внешне навсегда останется ребенком.
Несколько секунд Мила молчала, не зная, что сказать. Парень-вампир смотрел на нее выжидающе — в раскосых, миндалевидных глазах мелькали красные всполохи. Он словно ждал от нее ответа.
— И зачем ты мне это говоришь? — наконец осторожно спросила Мила.
Парень оторвал спину от стены и размеренным шагом двинулся в ее сторону.
— Что вы здесь делаете? — спокойно, без какой-либо враждебности в голосе, спросил он. — Ты и те двое.
— Кое-что ищем, — ответила Мила, не делая попыток отступить, хотя ей совсем не хотелось, чтобы вампир приближался к ней.
Словно почувствовав это, куратор Дуата остановился от нее в пяти шагах. Невольно Мила обратила внимание на его волосы — рыжие, как и у нее. Однако, в отличие от Милы, цвет волос, похоже, не был для него источником огорчений. Наверняка до того, как он стал вампиром, с этими раскосыми, миндалевидными глазами и красивым лицом, ему так часто приходилось выслушивать признания в любви, что они давным-давно смертельно ему наскучили, про себя подумала Мила. Но сейчас она видела в нем прежде всего вампира — существо слишком опасное, чтобы обманываться его внешностью.
— То, что вы ищете, находится в Дуате? Ты уверена? — спросил он.
Мила кивнула.
— То, что нам нужно, должно быть здесь.
Миндалевидные глаза едва заметно сузились. Мила про себя удивилась тому, как долго вампиры могли не мигать — наверное, целую вечность. Этот нечеловечески застывший взгляд с кровавыми всполохами заставлял ее нервничать.
— Я спрашиваю об этом потому, что Дуат — не лучшее место для прогулок, — все так же спокойно объяснил рыжеволосый; несмотря на интонацию, Мила каким-то образом почувствовала, что поведение вампира неуловимо изменилось.
Однако никакого преимущества ей это не дало. Она не успела даже вздрогнуть — и в следующую секунду он уже стоял рядом с ней. Сердце Милы сначала остановилось, потом громко и часто забилось в грудной клетке. Она совершенно не заметила его перемещения!
— Видишь, ты поранилась, — вежливо сказал рыжеволосый, и только тогда Мила осознала, что его прохладные пальцы, не сжимая, придерживают ее руку.
Мила резко вырвалась и отступила на шаг. Почувствовав странное тепло, разливающееся от запястья, посмотрела на кисть руки — вдоль ладони тянулась кровоточащая царапина. Тонкие струйки крови стекали по пальцам. Испугавшись, Мила отступила еще на шаг и недружелюбно уставилась на вампира. Пусть она не успела заметить, как это произошло, но была уверена: царапина — его рук дело.
— Как я и сказал, — все тем же инертным тоном произнес рыжеволосый, хотя его глаза уже пылали алым пламенем голода, — Дуат — небезопасное место для прогулок.
Мила вдруг почувствовала необъяснимую уверенность в том, что рыжеволосый ошибается — ей не угрожала с его стороны никакая опасность.
— Неправда, — возразила она, — в первый раз ты сказал не так.
Вампир едва заметно склонил голову.
— Ты слишком смелая, — ровным голосом, словно воспитатель, поучающий ребенка, ответил он. — Это плохо.
