Дорофея Ларичева - Искры и химеры
Они подошли к двери: металлической, давно покрашенной, с грубым узором из ромбов и треугольников. За этой дверью долгие годы с переменным успехом клонировали отдельные органы, искали способ победить некоторые генетические болезни, занимались иными делами, о которых Ильина могла только фантазировать.
Дверь вздрогнула и беззвучно уехала вглубь. Не распахнулась, а именно вдавилась в толщу дома. Ника, знакомая с местными фокусами, смело шагнула в образовавшийся коридор, а дальше направо за колеблющуюся тьму голографической завесы. Левашов и компания с некоторой опаской последовали за сенсом.
Им открылось огромное помещение – черно-синие стены мерцали голограммами дальнего космоса. За спинами гостей медленно ворочался гигант Сатурн, вращая объемный хулахуп колец. По потолку проносились кометы. Слева прополз космический корабль, отделился от стены на полметра и исчез в полу – единственном, оставшимся нормальным, в светло-коричневых ромбиках паркета.
– Ого, – только и вымолвил Семен Левашов, неотвязной тенью следуя за клоном.
Члены съемочной команды зашушукались. А Вероника уже приветливо здоровалась с вышедшим на встречу персоналом – четырьмя мужчинами разных лет и женщиной в годах, которую в Средние века сочли бы ведьмой. Среднего роста, круглолицая, с черными с проседью волосами, жестким взглядом зеленых глаз, крючковатым носом. Строгий бежевый костюм не мог ввести в заблуждение, перед ними не рядовая офисная трудяга.
Казалось, от Чары Липа (а звали заместителя директора местной лаборатории, врача-генетика и сильного сенса именно так) исходит сильнейшее притяжение и опасность. Она была мигранткой – неразделенной, уникальной, так как попала в тело девочки-сенса, уничтожив личность той, но многократно усилив природные способности захваченного тела.
Факт миграции в биографии стал для нее барьером к более высоким должностям, загнал в дальние лаборатории. Но замдиректора не унывала. Именно Чара на курсах сенсов «вправила» Нике мозги, научила заново постигать мир, ощущать его, находить в людях не пустоту с горсткой мелочных забот, а свет, пусть затененный страстями.
– Фильм прошу снимать в северном крыле, – растягивая слова, пропела замдиректора. – Куда не положено камеры не совать, если не желаете их лишиться. – Павел, – обратилась она к Левашову, – Валерий Сергеевич вас проводит, все покажет и расскажет. – Она махнула пухлой рукой в сторону своих безмолвных спутников.
Левашов немедленно «включил» обаяние, в надежде получить как можно больше информации и доступ к интересным кадрам.
– А Никуша пока побеседует со мной.
Ильину позабавили повелительные нотки. По наставнице она соскучилась.
– Ты напугана… – Чара провела ее по коридору. На стенах в маленьких рамках танцевали голографические балерины, отчего-то зеленые.
– Я боюсь войны, – удивленно вертя головой, ответила Ника. Слишком много изменилось с ее прошлого визита. – Марата убили у меня на глазах.
– Он первый, но, увы, не последний, – холодно пожала плечами начальница, распахнула дверь своего кабинета – самого обычного, делового.
В приемной секретарь понятливо щелкнула кнопкой электрочайника.
– Вы до сих пор не перезвонили Вителю, он весь день упорствует, говорит, у его дочери большие успехи, – напомнила секретарь.
Чара спокойно кивнула и подтолкнула Нику к двери.
– Здесь дело не в силе, а в настроении, – поучительным тоном продолжала Чара. – В депрессии войны не выигрывают. Где твой боевой задор?
– Не знаю. Даже мои работники и то струхнули после появления аномалий, – пожаловалась Ильина. – А они не знают и сотой части грядущих бедствий.
Ника отвела взгляд, изучая многочисленные грамоты и фото хозяйки кабинета в обществе знаменитых актеров, отставного министра и западной рок-певицы. Было даже фото с Президентом.
Замдиректора спихнула бумаги со стола на подоконник, кликнула секретаршу и извлекла из шкафа огромное блюдо с домашним тортом. Сразу запахло медом и поджаренным миндалем, восхитительной сдобой. Что-что, а готовить и угощать гостей Чара умела и любила.
Но разве расслабишься тут? Еще не ответив на требовательный звонок телефона, Ника поняла – что-то не так.
– Девочки пропали! – оправдала ее худшие опасения Роза.
Вероника прикрыла глаза. В этот раз Роберт промахнулся с предсказанием. Началось. Зря надеялась, что у нее в запасе будет пара дней.
– Я возвращаюсь! – Дослушав Розу, Ильина рассерженно топнула ногой.
Их похитили, ясно как день. Только кто и зачем? Бросать Левашова она не имеет права, но придется нарушить приказ.
– Необдуманный поступок.
Чара неожиданно оказалась рядом, положила горячую ладонь ей на плечо. Только что их разделял стол, и вот уже бывшая наставница пристроилась на подлокотнике дивана.
– Одна ты все равно ничего не сделаешь. Поручи расследование профессионалам. А сама продолжай работу.
Мир вокруг Ники медленно съеживался, терял четкость очертаний, пока не сконцентрировался в тепле руки.
– Поверь мне, если это похищение, ты покажешь похитителям, что девочки не столь важны. Это облегчит работу другим по их поиску.
– Да, н-наверно…
Мысли спутались, мышцы расслабились, не слушались команд, в затылок точно вонзилась огненная дрель, а воздух в помещении загустел, не проходя в легкие.
– Я с тобой, Никуша. Да?
Не согласиться невозможно.
– Да.
Все звуки, цвет, свет доставляли боль, но только не этот вкрадчивый, певучий голос.
– А ты с нами. Да? Ты слушаешься моих приказов. Это так просто, так приятно. Здесь ты в безопасности.
Ника попыталась вздохнуть, но не смогла. Она еще сопротивлялась, мысленно повторяла про себя: «Я жива. Я Вероника Ильина. Я свободна!»
Лоб покрылся испариной, адская боль в затылке отбирала все силы. Она почти сдалась под напором не менее сильной Чары, но…
Перед глазами мигнула ярко-синяя вспышка – неожиданная и спасительная. Ее хватило, чтобы глотнуть воздуха и дать Чаре сдачи. Ника била даром и била кулаком, как учил когда-то Броня. Упитанная фигура замдиректора плюхнулась на пол. Еще пара ударов, и Чара Родимовна Липа потеряла сознание. Осталось связать предательницу, разыскать в сумочке ампулу с временно блокирующим способности сенса составом и влить в рот бывшей наставницы.
Только окончательно убедившись в своей безопасности, Ильина потрогала саднившую под ключицами кожу. Цепочка с подаренным Робертом кулоном порвалась под ее пальцами. Синий камушек частично раскрошился, обнажая миниатюрное электронное устройство. Ника улыбнулась и прошептала:
– Как же ты все предугадываешь, любимый?
Что делать дальше – сомнений не было. Связаться с прямым начальником над сенсами – генералом Ильей Петровичем, вызвать подмогу. Потом с Ноэлем.
Роберт откликнулся сразу, выслушал рассказ, задумался.
– Тебя спасла новая разработка. Даже не моя, – ответил он торопливо. – Заряда хватит еще на пару психических атак. Поищи любой шнурок, носи не снимая. Нескольким знакомым мне сенсам ментальным ударом выжгло память, один так и не пришел в себя. Будь осторожна.
Будешь тут… Вопрос про то, как Ноэль мог предугадать события, так и остался без ответа.
Она поднялась с пола, потянула за собой очнувшуюся Чару. Пора поговорить по душам. Левашова придется выпроводить на очередные съемки…
Меньше чем через два часа на клумбы у входа приземлились два шлюпа с присланными дознавателями. Вооруженные люди растеклись по зданию, вскрывали замки, распахивали двери, допрашивали переполошившийся персонал. К тому моменту Вероника убедилась: сознание бывшей наставницы запечатано серьезными блоками и вызнать, на кого работает заместитель директора крупного центра клонирования, не сведя ту с ума, нереально.
– Грузите ее в шлюп, – пугая секретаршу и немногих еще не арестованных сотрудников, приказала Ильина военным.
Сама она разглядывала серую форму прибывших. На рукавах рубашек красовались нашивки с бородатым солнышком и надписью «Охранная компания «Даждьбог». На шее военного, державшего уже не сопротивлявшуюся Чару Родимовну, поблескивал знакомый талисман – раскрошившийся снизу кристалл, такой же, как и у нее, только без красивой оправы. Очень интересно.
– Вероника Степановна, – обратился к ней шеф отряда, – вам лучше прогуляться на нижние этажи лабораторий вместе с ней, – кивнул он в сторону пленницы. – Много нового узнаете.
Ланс. Москва
В больнице пахло моющими средствами и освежителем воздуха. Снова шла генеральная уборка, а значит, пациентам предоставлялась относительная свобода. Ланс мог пойти в библиотеку, мини-кинозал, в комнату отдыха. Но разве можно безопасно отправить письмо с общественного компьютера?
