Светлана Лаврова - Куда скачет петушиная лошадь
Даша в ужасе посмотрела на птиц — она решительно не представляла, что с ними делают. «Хорошо хоть одну утку он отдал этому загадочному Войпелю, всё-таки меньше осталось», — подумала она. Мир пристроился рядом и с вожделением спросил:
— Это еда?
— Пока нет, — сказала Даша. — С неё надо все перья снять и изнутри кишки вынуть.
— Зачем? — не понял Мир. — Она же меньше станет.
— Кишки и перья невкусные, — неуверенно объяснила Даша.
— А ты пробовала?
— Нет…
— Ну вот, а говоришь! Надо сперва попробовать синоним отведать.
Он выдернул одно перо и хвоста и пожевал кончик.
— Невкусное, — согласился он. — Теперь кишки давай.
— Погоди ты со своими кишками, я ещё с перьями не разобралась. Наверное, быстрее утку побрить… но вряд ли коми-охотник носит в лузане станочек для бритья уток. Придётся выдёргивать перья по одному.
И дёрнула перо из хвоста. Перо было качественно приделано и не дёргалось. Даша поднажала.
— Ага, вышло! Теперь второе.
— Очень медитативное занятие, — заметил Тове, просовывая позолоченную голову между Миром и Дашей. — Лучше бы ты мне золотую щетину повыдергала.
— Я буду похищенная бандитами дочь миллионера, — заявила Даша, выдёргивая третье перо. — Героический красавец-охотник украл меня у бандитов и спрятал в парме под ёлкой. Потому что никто не догадается искать дочь миллионера под ёлкой, она же не Дед Мороз. Охотник ушёл звонить миллионеру — чтобы тот забрал доченьку. Потому что в парме сотовый не ловит, и ему пришлось прийти в обитаемые места. И пропал…
— Куда? — удивился Мир.
— А его бандиты поймали, те самые. И стали пытать, чтобы рассказал, куда спрятал дочь миллионера. А он же герой, он молчит, как партизан. А я тем временем в лесу проголодалась. Сходила поймала уток голыми руками с отточенным маникюром и задумчиво ощипываю их, выдираю перья, как лепестки ромашки, гадая на охотника-блондина: «Любит — не любит, плюнет — поцелует…»
— И что вышло?
— Обычно у меня «плюнет» выходит, — честно призналась Даша. — Независимо от объекта гадания.
— Очень интересно, — похвалил Мир. — Красавец-охотник, похищенная дочь, злые бандиты… Это у вас на планете часто такое приключается?
— Да сплошь и рядом! Это просто скучные будни нашей планеты, — и Даша продолжила гадание на перьях: любит — не любит…
— Дашка, ты что творишь с несчастной птицей? — это вернулся Пера. — У неё уже совершенно непристойный вид — голая попа на фоне растрёпанного всего остального. Птицу ощипывают с шеи. Ладно, дай сюда, а то мы в аккурат к новому году поужинаем. Вы, городские, ничего руками делать не умеете.
— Ногами я бы её ещё хуже ощипала, — оправдывалась Даша. — Я что, виновата, что у нас курицы продаются в магазинах уже голые и потрошёные. А уток я вообще только в зоопарке видела.
— Несчастный ребенок, — посочувствовал Пера, ловко расправляясь с уткой. — Жизнь прошла бы зря, если бы не я. Сейчас зажарим. Конечно, осенняя утка не в пример жирнее, но и августовская сойдёт с голодухи. Я как богатырь исключительно талантливо умею уток жарить.
Ужин сготовился не так скоро, как хотелось бы проголодавшимся путникам, но наконец каждый ухватил по куску.
— Это… ням-ням… извращение, — прочавкал Тове. — Я — растение в виде травоядного животное ем животное и… ням-ням… нахваливаю! Нашим рассказать — не поверят!
— Очень хороший продукт питания синоним пища, — кивнул Мир. — Я только иногда забываю, что сначала делать — глотать или жевать.
— Было бы еще лучше, если бы не комары, — заметила Даша. — Мало того, что я вся чешусь, так они ещё и в рот залетают! Фу!
— Да ладно, то — мясо и это — мясо, — махнут копытом Тове. — Сравни: вот лежит на твоей коленке убитый комар, и вот кусок утятины. Цветом похожи, размерами… м-м-м… соизмеримы.
— Это какой-то комариный Пера-богатырь, гигант, — присмотрелась Даша к пришибленному ею «зверю». — Впрочем, они тут все огромные и зубастые. Если его воскресить, будет комар-зомби, герой ужастиков.
— Раньше туны-колдуны умели поднимать мёртвых и делать из них ходячих покойников, — проговорил Волк. — Теперь никто не умеет.
— Большого мертвеца трудно поднять, — заметил Пера. — А мелкого, вроде комара, наверное, легче. Оживи комарика, а, Волк? Мне почему-то кажется, ты это сможешь.
— Ни в коем случае! — всполошилась Даша. — И так комаров толпы летают, а если их ещё и оживлять… это совсем несправедливо!
Но Волк весело хмыкнул, дунул на прибитого комара и сказал:
— Встань и иди!
Комар зашевелился и что-то пропищал.
— Он спрашивает, куда идти, — перевёл Мир, поставив усилитель лингвотрансформатора на максимум.
— Откуда я знаю? — ошалел Волк. — Куда там комары ходят? Явно не на дискотеку.
— Иди к своим собратьям и скажи, что нас кусать нельзя, — строго сказала Даша комару. — А то все укусившие нас комары умрут и станут зомби.
Комар что-то снова чирикнул и улетел, заваливаясь на бок. Комариная туча вокруг них резко уменьшилась, а потом и вовсе исчезла.
— Вау! — поразилась Даша. — Получилось!
— Как это мне положено говорить по-современному… ага, жесть и суперкруто! — похвалил Пера. — Он увёл остальных! Дашка, ты гений! Теперь комары не будут нам досаждать.
— Да что я, — скромничала довольная Даша. — Вон Волк гений, оживил комара и сделал из него зомби. В моём детективе тоже будут зомби. Но не комариные, а нормальные. Потому что в комариных никто не поверит, а я же реальный роман пишу. Зомби придут к дочке миллионера под ёлкой с ближайшего немецкого кладбища. Их нелегально оживил учёный, физик… э-э, ядерщик из закрытого города, с неблагородными целями… я потом придумаю, с какими. Смотрите, он вернулся!
Действительно, комар снова сел на Дашину коленку и пискнул что-то, задрав головёнку.
— Он спрашивает, какое действие производить дальше, — перевёл Мир.
— Пока отдыхай, — разрешила Даша. — И постарайся, чтобы тебя не раздавили второй раз. А утром… м-м-м… а что надо заказывать зомби?
— Построить хрустальный дворец, — вспомнил Пера сказку. — Только там не зомби строили, а двое из ларца что ли… но нам дворец пока без надобности. Пусть лучше комаров отгоняет.
— Ага, утром мы пойдём дальше, а ты от нас комаров отгоняй, пожалуйста — попросил Даша. — Я всегда хотела иметь дрессированное домашнее животное — собачку или кошку. Только мама не разрешала. Но я никогда не думала, что у меня будет дрессированный комар. Да еще и зомби. Я назову его Зомбик. Гламурненько так. А что это жужжит?
— Где?
— Да вот же!
— Может, комары вернулись?
— Нет, комары зудят, а это гудит… ой!
— Воздух! — скомандовал Пера, как в фильмах про войну. — Ложись!
Большое чёрное ядро вылетело из ночи и тяжело шмякнулось рядом с костром, аж земля загудела. Комар посмотрел на Дашу — прикажет она это чёрное прогнать или нет? А то он мигом.
— Не может быть! — ахнул Пера. — Прикольно! Это котёл!
— Какой котёл?
— Ну, тот, в котором Пянтег плов варил! Из которого Гундыра кормили! Смотрите, он до половины полон плова!
— Я, конечно, ощущаю ощущательное ощущение приятного наполнения середины моего живота синоним желудка, — сказал Мир. — Но от плова не откажусь.
— Это Пянтег прислал, — обрадовалась Даша. — Помните, как он говорил: «Котёл, сюда!», «Меч, сюда!»? Он решил, что мы тут голодаем, сказал: «Котёл, туда!» — и метнул его в расщелину. Котёл не сразу прилетел, потому что мы попетляли по кладбищу…
— А половину плова съели мертвецы, — закончил Тове.
— Даже обидно, что же, Пянтег думает, я в парме людей дичью не накормлю? — пробурчал Пера. — Я же богатырь. Хотя временно малолетний.
Дашка вроде и наелась утятиной, но плов так благоухал, что она вслед за Тове и Миром пристроилась к котлу.
— Какой же ты молодец! — похвалила она. — Какой умница. Нашёл нас в лесу. Принёс горячий плов, даже не остыл. Наверное, от трения в полёте разогрелся.
— Я очень доволен синоним удовлетворен, — сказал Мир с набитым ртом. — Пищевые традиции вашей планеты потрясают воображение. На отчёте в школе я расскажу, что блюдо из риса и мяса полагается есть после того, как оно полетает по воздуху и разогреется трением. Такого мы не встречали ни на одной планете.
— Изысканные обычаи, — кивнул Тове. — Я страшно объелся. Дайте мне ещё.
— На утро маленько оставьте, чтобы с готовкой не возиться, — сказал Пера. — И марш под ёлку спать. Сторожить будем по очереди — я и Волк.
— Я тоже хочу! — возмутился Мир. — Сторожить синоним охранять!
— Ладно, ты тоже будешь сторожить. Лапника наломал?
— Да, и положил под растение с вечнозелёной хвоёй шатровой кроной синоним ёлкой.
— Я спать пошла, — сказала объевшаяся Дашка. — Хорошо, что посуду мыть не надо, потому что ее нет. А то шевелиться тяжело.
