Роберт Хайнлайн - Звездный зверь

— Но…

— Тихо. Еще не все закончилось.

Сын мистера Ито все заседание молчал, не считая того времени, когда давал показания. Теперь он встал.

— Ваша честь?

— Да, мистер Ито?

— Я ничего не понимаю в этих делах. Я простой фермер. Но все же хочу я знать одну вещь. Кто должен платить за теплицы моего отца?

Джон Томас поднялся.

— Я, — сказал он просто.

Бетти потянула его за рукав:

— Сядь, идиот!

— Бетти, помолчи. Ты уже достаточно наговорилась.

Бетти сохранила молчание.

— Мистер Гринберг, все уже говорили. Можно и мне сказать что-нибудь?

— Говорите.

— Я наслышался за этот день всякой чепухи. Люди пытаются выставить Ламокса как опасное существо, каким он на самом деле не является. Люди хотят, чтобы его убили просто так, назло… Да, я имею в виду вас, миссис Донахью.

— Обращайтесь, пожалуйста, к суду, — спокойно сказал Гринберг.

— Я внимательно слушал все, что вы сейчас говорили. Не вполне уверен, что понял все ваши слова, но кое-что, простите меня, сэр, показалось мне глупым. Извините меня.

— Уверен, что вы не хотели меня оскорбить.

— Вот, взять хотя бы то, является ли Ламокс имущественной принадлежностью или нет. Или достаточно ли он разумен, чтобы защищать себя и высказывать мнение. Ламокс вполне разумен. Я думаю, никто кроме меня не знает, насколько он разумен. Но он не получил никакого воспитания и мало где побывал. Однако не имеет никакого значения, кому он принадлежит. Он принадлежит мне. Но также и я принадлежу ему. Мы выросли вместе. Теперь я знаю, что несу ответственность за те разрушения, которые имели место в прошлый понедельник… да сиди же тихо, Бетти!.. Я не могу заплатить сейчас, но обязательно заплачу. Я…

— Одну минуточку, молодой человек. Суд не может позволить вам принять на себя обязательства без квалифицированного адвоката. Если именно таково ваше намерение, суд назначит вам адвоката.

— Вы сказали, что я могу высказаться.

— Продолжайте. В протоколе будет записано, что это вас ни к чему не обязывает.

— Не сомневаюсь, что обязывает, поскольку я собираюсь платить. Скоро я по завещанию должен получить сумму, предназначенную на образование. Думаю, ее достаточно, чтобы покрыть ущерб…

— Джон Томас! — пронзительно закричала его мать. — Ты не сделаешь этого!

— Мама, ты лучше не впутывайся в это дело. Я просто хотел сказать…

— Он не должен ничего говорить. Ваша честь, он…

— Соблюдайте порядок. Это его ни к чему не обязывает. Пусть парень говорит.

— Благодарю вас, сэр. Но я хотел кое-что сказать и вам, сэр. Лами пуглив. Я могу с ним обращаться, поскольку он мне доверяет. Но если вы думаете, что я позволю всяким любопытным глазеть на него, тыкать палками и задавать ему всякие глупые вопросы, приводя его в замешательство, то вам лучше еще раз подумать, поскольку я этого не потерплю! У Ламокса и так уже переизбыток впечатлений. Он перевозбудился, бедняжка…

Ламокс ожидал Джона Томаса дольше, чем это ему нравилось, поскольку не был уверен, что знает, куда тот ушел. Он видел, как мальчик скрылся в толпе, но не знал точно, вошел ли тот в здание или нет. Он попытался спать, после того как пробудился первый раз, но вокруг болтались любопытные, и ему приходилось то и дело просыпаться, поскольку сторожевая система не имела достаточно четкого суждения о происходящем вокруг.

Наконец он решил, что пора уже найти Джона Томаса и идти домой. Формально он нарушил приказ Бетти. Но, в конце концов, Бетти — это не Джонни.

Он настроил свой слух на «поиск» и попытался определить местоположение Джонни. Он долго прислушивался, несколько раз слышал голос Бетти. Но Бетти его не интересовала. Он продолжал вслушиваться.

Вот он, Джонни: Ламокс отключился от всего остального и тщательнее прислушался. Да, Джонни находится в большом доме. Но что это? Голос мальчика звучит так, как это бывало во время споров с матерью. Ламокс напряг слух, пытаясь разобраться, что там происходит.

Обсуждали что-то, в чем он не разбирался. Но одно было ясно: у кого-то было дурное намерение в отношении Джонни. У его матери? Да, ее голос прозвучал один раз — но он знал, что она имеет право разговаривать с Джонни на повышенных интонациях, так же как Джонни может подобным образом разговаривать с ним: это ничего не значило. Но там был кто-то еще… несколько других… а ведь никто больше не имел такой привилегии.

Джон Томас в своем ораторском искусстве не дошел дальше слов «бедняжка». Снаружи послышались крики и возгласы. Все, кто был в суде, повернули головы. Шум быстро приближался, и мистер Гринберг уже собирался отправить бейлифа узнать, в чем там дело, как вдруг необходимость в этом отпала. Дверь в зал суда подалась вперед, а затем слетела с петель. Показалась передняя часть Ламокса, срывая кусок стены и вынося на себе дверную коробку, как ошейник. Ламокс в улыбке широко раскрыл рот и пискляво воскликнул:

— Джонни!

— Ламокс! — закричал его друг. — Стой спокойно там, где находишься! Не двигайся ни на сантиметр?

Из всех присутствующих, замерших в изумлении, наиболее интересное смешанное выражение застыло на лице специального уполномоченного Гринберга.

5. Особенности точки зрения

Высокочтимый мистер Кику, заместитель министра инопланетных дел, открыл ящик стола и осмотрел свою коллекцию таблеток. Без малейших сомнений, язва желудка снова давала о себе знать. Он выбрал одну из таблеток и снова уныло вернулся к делам.

Прочитав приказ из технического бюро, что все межпланетные корабли класса «Пеликан» должны быть возращены на Землю, чтобы в обязательном порядке пройти модернизацию, мистер Кику не стал затруднять себя изучением предлагаемого технического отчета и подписал распоряжение с пометкой «немедленно к исполнению». Затем бросил приказ в корзину для исходящих документов. За безопасность проведения космических полетов отвечало БюТех, сам Кику не разбирался в технических вопросах и разбираться не хотел, он обычно утверждал решения своего главного инженера — или же увольнял его и брал другого.

Но он угрюмо сознавал, что финансовые магнаты, которым принадлежат корабли класса «Пеликан», скоро начнут зудеть над ухом министра — и совсем скоро министр, не имея твердой почвы под ногами и смущенный их политической властью, начнет прогибаться перед ними.

У мистера Кику были уже некоторые сомнения насчет этого нового министра, не принявшие пока четких очертаний.

Следующий документ был лишь для информации и направлен к нему по заведенному порядку, потому что все, касающееся министра, должно попадать к нему на стол, неважно, насколько это было обыденным. Вопрос действительно был обыденным и не представлял важности: в синопсисе было сказано, что организация, именующая себя «Друзья Ламокса» и возглавляемая некой миссис Беулой Маргатройд, требует аудиенции у министра инопланетных дел, и ее направили к специальному помощнику министра по общественным отношениям.

Дальше мистер Кику читать не стал. Уэсли Робинс зацелует их до смерти, и ни он, ни министр не будут побеспокоены. Он позабавил себя мыслью наказать министра, напустив на него миссис Маргатройд, но это было всего лишь сиюминутной фантазией: время министра следовало беречь для действительно важных дел, а не тратить его по пустякам. Любая организация, именующая себя «Друзья того или этого», всегда состоит из кого-то одного, преследующего свои корыстные интересы, и обычного ассортимента крикунов и профессиональных фанатиков. Но такие группы способны причинять неприятности, поэтому нельзя давать им то, что они требуют.

Он направил бумагу в архив и взял меморандум от БюЭкон: на большой дрожжевой завод в Сент-Луисе попал вирус, это грозило нехваткой протеина и более строгим распределением продуктов питания по карточкам. Даже голод на Земле не представлял прямого интереса для мистера Кику. Но взгляд его был задумчивым, пока счетная машина в его голове не выдала несколько цифр. Затем он вызвал своего помощника.

— Вонг, вы видели БюЭкон Ау0428?

— Думаю, да, шеф. Это про дрожжевой завод в Сент-Луисе?

— Именно. Вы что-нибудь сделали по этому поводу?

— Ничего. Я полагаю, это не моя епархия.

— Вы так полагаете? Ваши аванпосты входят в ваши дела, как по-вашему? Просмотрите отгрузочное расписание на последние восемнадцать месяцев, скорректируйте его с Ау0428 и составьте план. Можете заняться, наконец, разведением австралийских овец. Мы не можем допустить, чтобы наши люди ходили голодными из-за того, что какой-то недоносок в Сент-Луисе уронил в чан с дрожжами свои грязные носки.

— Да, сэр.

Мистер Кику вернулся к своей работе. Он с сожалением отметил, что был слишком резок с Вонгом. Но знал, что его нынешнее внутреннее состояние — не из-за Вонга, а из-за доктора Фтаемла.