Райдер Уиндем - Жизнь и легенда Оби-Вана Кеноби
В кантине был гиперволновой ретранслятор, который передавал неустойчивое ГолоНет-изображение репортажей последних новостей из всей Галактики. Оби-Ван смотрел на Люка, когда услышал, как репортер ГолоНета сказала слово «джедай».
Оби-Ван посмотрел на экран, но внезапные статические помехи прервали вещание. Он повернулся к мужчине, сидящему через два стола от него, и спросил:
– Что она сказала?
– Банда джедаев была уничтожена на Кашиике, – ответил тот.
«О, нет», – подумал Оби-Ван.
Трансляция возобновилась. Империя заявила, что Кашиик планировал восстание. Имперские войска убили не только неизвестных джедаев, но и тысячи вуки. Сотни тысяч вуки были взяты в плен.
Сознание Оби-Вана пошатнулось, когда он подумал о погибших джедаях. О чем они думали? Они должны были спрятаться, а не привлекать к себе внимание! Неужели они не могли предвидеть, что случится с вуки?
Дисплей ГолоНета передал информацию и снова замерцал. Затем на экране появился образ темной фигуры, кого-то, одетого в черную одежду с головы до ног. Хотя аудио передача была искажена, образы дали понять, что существо в броне сыграло основную роль в выслеживании и истреблении джедаев.
Затем Оби-Ван услышал, как репортер назвала имя Дарта Вейдера.
Через несколько минут и еще один стакан воды Оби-Ван взял свой рюкзак и вышел из кантины. Он не забыл, что пришел в Анкорхед, чтобы проверить Люка. Однако его мысли больше не были заняты, как держаться подальше от Оуэна Ларса. Его мысли было о Вейдере.
Он не мог поверить в это. Каким-то образом Анакин выжил после дуэли на Мустафаре и возродился в титуле ситов Дартом Вейдером. Оби-Ван скрыл свой световой меч под одеждой и, идя по главной улице Анкорхеда, держал пальцы правой руки так, будто защищая оружие.
«Неужели, оставив Анакина на Мустафаре, я приблизил его к темной стороне?»
«Смог бы я снова встретиться с Анакином?»
«Если да, то мог бы я его убить?»
Через улицу он увидел Беру, которая несла Люка и шла рядом с Оуэном, двигаясь от одного магазина к другому. К счастью, мимо проходили несколько десятков людей, и Оуэн с Беру не знали о присутствии Оби-Вана. Но когда Оби-Ван глядел на семью Ларсов, джедай чувствовал себя неловко как никогда.
«Стоит ли мне предупредить их о Вейдере? Стоит ли мне забрать у них Люка? Спрятать ли его на более отдаленной планете?»
Оби-Вана учили быть бесстрашным. Но, думая о безопасности Люка, он был почти ошеломлен овладевшим им беспокойством. И вдруг, из ниоткуда, он услышал голос, доносившийся не через уши, а прямо в его разуме, что остановило вереницу его мыслей.
«Оби-Ван».
Сразу же узнав голос, Оби-Ван забыл о своих размышлениях.
«Куай-Гон! Учитель!»
Неожиданно Оби-Ван осознал, что люди на улице могли подумать, что он говорит сам с собой. Не имея желания быть принятым за лунатика, он быстро двинулся к аллее между двумя магазинами. Хотя к Куай-Гону у него было много вопросов, передача ГолоНета заставила его спросить:
– Учитель, Дарт Вейдер – это Анакин?
– Да, – ответил голос Куай-Гона. – Хотя Анакин, которого мы с тобой знали, заключен темной стороной Силы.
Стоя на аллее, Оби-Ван нахмурился.
– Я был неправ, что оставил его на Мустафаре. Я должен был удостовериться, что он мертв.
– Сила определит будущее Анакина. Оби-Ван, Люк не должен знать, что Вейдер – его отец, пока не придет время.
– Стоит ли мне предпринимать дальнейшие действия, чтобы прятать Люка?
– Сущность Анакина, которая обитает в Вейдере, принимает Татуин как источник почти всего, что причиняет ему боль. Вейдер никогда не ступит на Татуин, разве что из страха пробуждения Анакина.
Искренне успокоившись, услышав это, Оби-Ван сказал:
– Тогда мои обязанности неизменны. Но, как сказал Йода, я знаю, что еще должен многому научиться, учитель.
– Ты всегда был таким, Оби-Ван, – произнес Куай-Гон, и его слова неожиданно стали угасать. Но Оби-Ван знал, что он еще заговорит.
Хотя Оби-Ван больше не боялся, он еще немного наблюдал за Оуэном и Беру, пока не пришлось им вскоре разойтись по домам.
В следующий раз, когда Оби-Ван пришел в Анкорхед за покупками, он обнаружил необычный прямоугольный предмет в магазине старьевщика. Владелец магазина, видимо, не знал функций этой вещи и использовал ее как полку для демонстрации небольшого выбора подержанных муфт. Но Оби-Ван, известный для местных как Бен, вспомнил, что держал подобный предмет в коллекции Архива джедаев. Он узнал в «полке» древнюю книгу в кожаном переплете.
Оби-Ван отодвинул муфты в сторону и открыл книгу. Невероятно, только несколько страниц были немного обесцвечены, а все остальные – пустыми. Он никогда не думал о том, чтобы написать в журнале, но внезапно понял, что журнал будет хорошим способом передать информацию о джедаях.
Информацию, которая когда-то пригодится Люку.
Беря книгу у продавца, чтобы просмотреть ее, Оби-Ван спросил:
– Вы не знаете, будет ли эта вещь хорошо гореть?
Продавец пожал плечами.
– Я не знаю, зачем она нужна, Бен, – сказал он. – Но она твоя за кредитку.
Бен не торговался.
ГЛАВА 8
Бен Кеноби был на Татуине уже почти два года, когда узнал о необычном увеличении злодеяний, совершенных тускенскими разбойниками. Согласно обрывочным сообщениям, тускены напали на три влагособирающие фермы и убили семеро колонистов за один день. Но что беспокоило Кеноби даже больше, чем убийства, так это ослабляющие волнения в Силе, которые пришли с ними. Казалось, темная сторона коснулось мира пустыни, создавая почти материальный след зла в воздухе.
Могли ли это быть ситы? Бен не знал. Все, что он мог сделать, так это внимательней следить за Люком.
Покидая свой дом на пустоши Юндланд, он обнаружил банту, которая отстала от своего стада. Поскольку приручение этого существа довольно простое задание для мастера-джедая, вскоре Бен ехал на банте на юго-запад. Он намеревался направиться прямо к ферме Ларсов, но за несколько километров до своей цели он приблизился к руинам тускенского лагеря, того самого, который он обнаружил после своего прибытия на Татуин, сидя на спине своего старого эопи.
Развалины лагеря всегда вызывали чувство ужаса, когда бы Бен ни проезжал здесь. И у него никогда не возникало желания осмотреть лагерь тщательней. В этот день чувства ухудшились, практически вызывая отвращение, и все же Бен ощутил, что это место как-то зовет его. Он попытался заставить банту идти вперед, но животное только сделало два осторожных шага и остановилось, затем фыркнуло в песок и отказалось двигаться с места.
Так как тускены использовали ребра банты для поддержки своих хижин, Бен не винил своего зверя за желание держаться подальше от развалин. Он слез с банты и приблизился к руинам.
Среди останков одной хижины он заметил арку из ребра банты, на которой были темные брызги, которые только кровь могла оставить. Затем он увидел две кожаные веревки, свисающие с арки. Прикинув высоту и положение кожаных веревок, Бен сразу же понял, что они использовались для связывания вытянутых рук пленного человека.
И тогда его осенило.
Именно здесь умерла мать Анакина.
Бен не только ощутил это, он действительно знал это. Мгновение он противился желанию отвести взгляд от кожаных веревок – он боялся, что если отвернется, то развалины исчезнут вместе с пониманием, которое пришло с ними. Когда он наконец-то оторвал свой взгляд от окровавленной арки, то увидел многочисленные кости, торчащие из песка вокруг и на руинах, кости, которые были слишком малы, чтобы принадлежать бантам. Шми Скайуокер не умерла одна.
Бену даже не пришлось думать, кто истребил тускенов.
– Теперь ты знаешь, – сказал голос Куай-Гона.
Бен был до сих пор так поражен, что даже не вздрогнул, услышав Куай-Гона, чей голос звучал, будто над головой Бена и позади него.
– Почему вы мне не сказали об этом? – спросил Бен.
– Ты не был готов, – ответил Куай-Гон. – Ты до сих пор не готов.
– Не готов? – повторил Бен. Он сглотнул и продолжил: – Учитель, если вы имеет в виду, что я не готов понять, что здесь произошло, то ошибаетесь. Анакин из мести уничтожил все племя тускенов и потом держал это от всех в секрете. Очевидно, вам было известно об этом, и все же вы продолжаете утверждать, что он Избранный. Что еще мне следует знать?
– То, что Анакин не держал это в секрете, – ответил Куай-Гон.
Бен вздохнул.
– Конечно. Он сказал Падме. И Палпатину. И я подозреваю, что, если бы он не рассказал Оуэну, тот бы сам обо всем догадался. Если Оуэн думает, что джедаи склонны убивать во имя мести, это объясняет его осторожность по отношению ко мне.
Бен снова взглянул на кожаные веревки.
– А почему Анакин держал это в секрете от тебя?
Бен хотел ответить: «Потому что он боялся, что его изгонят из рядов джедаев». Но вместо этого сказал:
