Борис Карлов - Карлуша на Луне

Убедившись, что хозяином положения стал Пупс, к микрофону вышел Танцор и объявил:

— Я рад, что уважаемой публике понравился наш новый аттракцион, называемый «Налёт».

Последовал взрыв аплодисментов, одобрительные крики, свист, и новый шквал объедков обрушился на главарей налётчиков, которых все теперь воспринимали как переодетых клоунов.

— Только хватит!.. — прикрикнул на публику Танцор. — Хватит уже пачкать по'льты моим артистам! Приходите в «Весёлый клоун», и я обещаю вам не так повеселиться!.. Оркестр! Продолжайте отдых посетителей!

Заиграла музыка, вышел конферансье и начал уморительно смешить публику по поводу «налёта». Программа пошла своим чередом.

Тем временем гномы в серых трико и таких же масках, обтягивающих головы, принимали снизу трепыхавшихся налётчиков и уводили из зала. Невидимая, но вездесущая охрана господина Пупса сработала, как всегда, чётко и эффективно.

Жмурика, Тефтеля и Ханаконду привели в люкс-кабинет и толкнули на кожаный диван.

— Снимите с них наручники, — мягко попросил Пупс.

Пока главари усаживались и разминали руки, Скарабей велел убраться за дверь всем лишним. За столом остались Пупс, Скарабей, Крысс и незаметно появившийся откуда-то Джулио.

Скарабей был уже в курсе дел и почти смирился с тем, что вырученные сегодня за акции миллионы придется вернуть. «Лучше потерять эти деньги сегодня, чем завтра всё», — повторял он про себя фразу, услышанную от Крысса, и она его немного успокаивала.

— Итак, господа, мы вас слушаем, — пропел своим медовым голоском Пупс и принял вежливо-выжидательную позу.

Скарабей злобно улыбался, глядя в упор на потерявших весь свой кураж «теневых магнатов». Крысс и Джулио скромно перелистывали бумаги, не поднимая глаз.

— Вы украли у нас семьдесят миллионов, — угрюмо и зло произнес Ханаконда, глядя в пол.

— Семьдесят? — удивился Пупс. — Нет, не семьдесят, а гораздо больше! Ведь акции дорожают с каждым часом, с каждой минутой! Я уже не говорю о десятках миллиардов, которые вы намерены выручить от реализации всего проекта!..

— Сволочи, вам это не сойдет с рук, — прошипел Ханаконда. — Сегодня ваша взяла, а завтра мы ещё посмотрим…

— Ой!.. — Пупс сделал круглые глаза и схватился за сердце. — Ой!.. Сейчас со мной будет приступ. Ведь это угроза? — с выражением изумления и испуга Пупс повернулся к Скарабею: — Это угроза?

Скарабей скривил губы в усмешке.

— Но ведь если от вас действительно исходит реальная опасность, озабоченно продолжал Пупс, — я должен срочно, немедленно что-нибудь предпринять! Не ждать же завтрашнего дня, когда вы возьмётесь за меня по-настоящему! Вы — такие крутые и серьезные!.. Но что же делать? — Пупс заёрзал в кресле и завертелся по сторонам. — Бежать, бежать! Срочно рассовать по карманам сотню-другую фертингов и бежать куда глаза глядят!..

Пупс вскочил с места, испуганно озираясь.

Но вдруг он успокоился и хлопнул себя по лбу:

— А что это я вдруг так перепугался? Ведь можно поступить и по-другому… И что это такое на меня такое нашло?..

Он снова уселся в кресло, спокойно срезал кончик толстой сигары и прикурил от огня услужливо протянутой ему Крыссом зажигалки.

— Как же я не подумал сразу? Вот сейчас впопыхах и наделал бы глупостей, садовая голова. По-другому-то выйдет и дешевле, и спокойнее, да и надежнее, пожалуй, выйдет. Возьмём корыто… Крысс, у нас найдётся в хозяйстве подходящее корыто?

— На скотном дворе я видел именно то, что нужно, хозяин, — немедленно отозвался Крысс.

— Прекрасно. Поставим вас, таких красивых и стильных, в это корыто и навалим туда вёдер двадцать цементного раствора вперемешку со щебнем. А когда раствор схватится, отвезём вас на ближайший мост, где нет полицейского. И — бултых в реку! В самый омут! Вот смеху-то будет!..

Пупс залился своим заразительным смехом, Скарабей захохотал, секретари захихикали в ладошки.

— И главное, — Пупс едва выговаривал, захлёбываясь, — и главное никаких расходов!..

С трудом успокоившись, Пупс утёр глаза платочком, раскурил сигару и предложил вдруг без всяких предисловий:

— Хотите получить назад «Космические поставки»?

Магнаты подняли бледные как бумага лица.

— Да, да, все права вместе с сегодняшней выручкой, — небрежно подтвердил Пупс.

— Шутишь, начальник? — процедил Жмурик, злобно прищурив свой единственный глаз.

— Крысс! — распорядился Пупс. — Оформите немедленно все бумаги как полагается. Так ведь, господин Жмурик? Ведь вы вернете липовые права Сигме и Мемеге?

Жмурик очумело посмотрел на своих компаньонов, ища поддержки.

— Что за дурацкий трёп? — презрительно повысил голос Ханаконда. Говорите, чего вам надо, и точка.

Но разговоров больше не последовало. Пупс вызвал охрану, магнатам вручили обещанные бумаги и вытолкали всех троих на улицу.

Тем временем обезоруженных и основательно помятых охранников в чёрном по одному выводили из подвала, ставили на порог заведения, и Танцор с чувством припечатывал каждого пинком под зад. Для этой процедуры он специально одолжил у швейцара тяжелые, подбитые железом ботинки, которые надел поверх своих лакированных туфель.

Когда очередной гном в черном кубарем скатывался вниз по ступенькам, Танцор приговаривал что-нибудь вроде того: «Был счастлив от вашего посещения» или «Наш каждый клиент должен остаться доволен нашим обслуживанием»…

Вокруг собирались гулявшие по ночным улицам зеваки, которые так и покатывались со смеху.

В это же время главари быстро нырнули в свой автомобиль, и Ханаконда прорычал водителю: «Гони живо». Мысли в их бедных головах перепутались — они никак не могли понять, кто же на этот раз остался в выигрыше.

Глава одиннадцатая

Этой же ночью Буравчик готовил к эфиру сенсационный выпуск передачи «Момент секретности». Он тщательно смонтировал все последние материалы, а затем снабдил их архивными вставками и собственными комментариями. Материал получался взрывной, и это было только начало… Но вот в первом же выпуске утренних новостей сообщили о событиях нынешней ночи в ресторане «Весёлый клоун». Встреча финансовых воротил и непонятный налёт перепутали Буравчику все карты. Теперь передача не могла выйти в эфир в прежнем виде. Всё, что он разведал с таким трудом, подвергая себя смертельной опасности, внезапно устарело и потеряло связь с сегодняшним днём. Необходимо было срочно и любой ценой разведать что-то о ночных переговорах, а затем вставить этот фрагмент в передачу и расставить все точки над «i»…

И Буравчик стал лихорадочно перебирать в уме всех, кто имел какое-либо отношение к ночным событиям.

Крысс, Крысс… Они были знакомы по работе в «Давилонских юморесках». Крысс был редактором и часто хвалил Буравчика за хорошие материалы. Вспомнит ли он его сейчас?..

Буравчик в задумчивости грыз кончик карандаша, когда раздался звонок по местному телефону. Вахтёр с проходной сообщал, что Буравчика желает видеть некто господин Крысс.

— Что?! — закричал Буравчик. — Как вы сказали? Пропустите, пропустите его немедленно! — И он сам побежал навстречу нежданному гостю.

— Рад вас снова видеть, коллега, — сказал Крысс, когда оба вернулись в кабинет и уселись в кресла. — С интересом слежу за вашей творческой деятельностью. И в прессе, и на телевидении… Очень впечатляет, очень…

— Благодарю вас. — Буравчик расплылся в улыбке, удивляясь собственной угодливости. — Но и вы были в своё время выдающимся мастером своего дела. Ваши статьи, фельетоны, редакторская работа… Я всегда откровенно восхищался вашим умением повернуть тему нужным образом и вашим неподражаемым юмором.

Крысс поднёс руку к груди и слегка поклонился.

— Однако когда-нибудь в жизни наступает время, — произнес он, подняв вверх указательный палец, — когда информационный бизнес перестает удовлетворять широкую, неординарную натуру… Не кажется ли вам, господин Буравчик, что такое время для вас уже наступило?

Буравчик растерялся. Он все ещё не понимал, к чему клонит управляющий делами миллиардера Пупса.

— Работая на публику, — продолжал Крысс, — вы направляете свой талант в никуда, бесцельно распыляете его, получая взамен жалкую популярность и жалкие гроши. Но публика неблагодарна: как только она вами насытится и у неё появится новый кумир по части сенсационных разоблачений, про вас забудут. Вас даже никто не пожалеет, потому что вы для них бесцеремонный и циничный проныра, который всегда найдёт для себя какое-нибудь грязненькое, но хорошо оплачиваемое дельце. Вы останетесь без капитала и положения в обществе, в лучшем случае на должности редактора какой-нибудь дешёвенькой жёлтой газетёнки, в суете ежедневной текучки и в полнейшем забвении. Горение яркой звезды внешне эффектно, но — увы! — весьма быстротечно, господин Буравчик. Подумайте о своём будущем, пока не поздно, ведь вы очень смышленый гном.