Nora keller - Король звезды
Подойдя к кабинету профессора Снейпа, Карл услышал недовольный голос своего декана. Мальчик облегчённо выдохнул: во всяком случае, не придётся налаживать отношения с новым человеком. Кроме профессора, в кабинете, похоже, находились, директор, профессор МакГонагалл и Гарри Поттер с Роном Уизли.
— …Так я пошёл на банкет, Минерва. Надо сделать несколько объявлений, — спокойно говорил директор. — Идёмте, Северус. Какой нас ожидает восхитительный торт!
Это в его стиле — предлагать торт людям, которых тошнит от сладкого!..
Директор открыл дверь — Карл едва успел отскочить.
— Здравствуй, Карл! — улыбнулся Альбус Дамблдор.
— Здравствуйте, сэр…
— Ты искал профессора Снейпа?.. Не волнуйся, с ним всё в порядке, — он продолжал улыбаться.
Судя по лицу профессора Снейпа, трудно было сказать, что с ним всё в порядке, но директор как обычно этого не видел.
— Здравствуйте, сэр, — пробормотал Карл, повернувшись к профессору.
— Северус, объясните своему студенту, что в Хогвартсе необходимо носить мантию! — на пороге кабинета появилась профессор МакГонагалл.
— Позвольте мне самому решать, что делать со своими студентами! — раздражённо бросил Северус Снейп.
— Ну, будет вам!.. — остановил спорящих Альбус Дамблдор. — Минерва, Северус, жду вас на банкете.
Дождавшись, пока директор уйдёт, профессор Снейп посмотрел на Карла и сказал холодно:
— Идите за мной!
Уходя, Карл заметил, как профессор МакГонагал наколдовала Гарри и Рону ужин. Он оценил заботу женщины о здоровье своих студентов, но не понял, почему их нужно кормить в кабинете профессора Снейпа.
Войдя в класс зельеварения, профессор подошёл к своему столу, отпер ящик и достал оттуда стопку исписанных листов, перо, чернильницу и волшебную палочку.
— Вот, — он выложил вещи на стол. — И, кстати, что случилось с вашей мантией?
Карл всю дорогу пытался сочинить какую-нибудь подходящую историю — но одна выходила хуже другой.
— Профессор, я… Дело в том, что… я… я хотел её погладить и… и сжёг…
Профессор некоторое время смотрел на него, потом отвернулся. Он видел, что Карл лжёт, но почему-то сейчас ему не хотелось знать правду.
— Вы не могли бы дать мне другую мантию?.. — робко спросил мальчик.
— Не мог, — коротко ответил профессор.
Карл, потупившись, переминался с ноги на ногу, не зная, стоит ли ему забирать свои вещи.
— Ваши учебники вы найдёте в комнате, — профессор Снейп подошёл к полке и достал банку с ингредиентами для какого-то зелья. Потом снова поставил её на полку и взял другую банку. Казалось, он занялся своими делами и забыл о присутствии ученика.
Карл ещё немного постоял, потом сгрёб бумаги, положил сверху перо, чернильницу, палочку и побрёл к двери.
— Я напишу в попечительский совет, — сказал профессор, продолжая выбирать ингредиенты для завтрашнего занятия. — Через несколько дней они пришлют вам другую мантию.
— Спасибо, профессор!.. — с благодарностью произнёс Карл и произнёс тихо. — Извините меня…
Северус Снейп не ответил.
Глава 8. Наши дети поют замерзающих птиц голосами
Карлу снилось, что он находится на экзамене по трансфигурации. Профессор МакГонагалл в очках-половинках приказала превратить профессора Снейпа в ужин для Гарри Поттера. Гарри давно не ел, объяснила она, и ему очень нужен ужин. Карл посмотрел на Поттера. Тот действительно казался худым — словно странные животные, везущие кареты. Скелет, обтянутый кожей. Высокий, бледный… И голодные глаза горят красным…
Карл проснулся и больше не смог заснуть. Когда в окно заглянуло бледное солнце, он встал и с тяжёлой головой пошёл на занятия.
Первым уроком была трансфигурация. И, как всегда, профессор МакГонагалл дала невыполнимое задание — превратить навозного жука в большую пуговицу. Глядя на несчастное насекомое, Карл думал, как ему, наверное, не хочется становиться пуговицей. Когда профессор отвернулась, мальчик спрятал жука в сумку и шепнул: «Следующий урок — травология. Если будешь сидеть тихо, я смогу выпустить тебя». Жук послушался, а Карл получил минус пять баллов за утерю опытного образца. Уходя из класса, он подумал, что ещё легко отделался. Наверное, профессор Снейп поговорил с профессором МакГонагалл, потому что она не стала снимать баллы за отсутствие мантии.
На травологии профессор Стебль начала спрашивать их о свойствах мандрагоры. Карл слышал только, что это растение ядовито. Но оказалось, мандрагору используют и для восстановления здоровья. Она может вернуть человеку, подвергшемуся заклятью, изначальный облик. А самым опасным в этом растении являлся не яд, а её плач.
Потом профессор сказала, что сегодня они будут заниматься пересадкой маленьких мандрагор, плач которых пока неопасен — нужно только надеть наушники… Она продолжала говорить, а Карл вдруг вспомнил человека, приехавшего с благотворительным визитом к ним в приют. Тот человек рассказывал, что какой-то писатель написал: «Целый мир не стоит одной слезы ребёнка». Карлу эти слова показались очень грустными — потому что они были мечтой. Несбыточной мечтой человека, который давно умер. Но даже после смерти, его мечта не сбылась…
«Целый мир не стоит одной слезы ребёнка…»
Нужно просто закрыть уши, просто не слушать, и тогда можно покупать мир за слёзы, за жизни…
— Когда я скажу: «Наденьте наушники», постарайтесь надеть так, чтобы абсолютно ничего не слышать…
Комкая шарики искусственного меха, Карл смотрел, как профессор Стебель подошла к ящику с мандрагорами, наклонилась — и тут раздался плач. Плакал уродливый младенец в руках женщины. Она взяла из-под стола горшок и посадила младенца в тёмную влажную землю. Потом повернулась — и закричала.
— Карл Штерн! Я же сказала надеть наушники! Хочешь оглохнуть?
Мальчик не ответил, продолжая смотреть на погребённого младенца.
— Ну, вот!.. Теперь придётся вести тебя в госпиталь, — всплеснула руками преподавательница.
— Мне не нужно в госпиталь, — медленно произнёс Карл.
Профессор Стебль удивленно посмотрела на него, потом облегчённо вздохнула и добавила сердито:
— В следующий раз делай то, что я скажу!
Она разделила класс на группы по четыре человека и дала каждой группе по ящику. Карла ни в одну из групп не взяли. Профессор пыталась прикрикнуть на ребят, но мальчик сказал тихо:
— Я всё сделаю сам.
— Ну, хорошо, — согласилась она, — начни, а потом я закончу. И не забудь про наушники!
Когда она ушла в другой конец теплицы, Карл бросил наушники под скамейку. Потом притащил мешок с землёй и горшки и сел на колени перед своим ящиком. Младенцы были сейчас просто пучками лилово-зелёных листьев. Если не знать, можно принять за салат.
— Привет, — сказал мальчик, коснувшись самого маленького растения в углу ящика. — Меня зовут Карл. Сегодня у тебя вроде как день рождения… Второе сентября — хороший день, чтобы родиться… Тебе нравится цифра два?.. Мне нравится. Вообще-то я больше люблю нечётные числа, они красивее… Но два — хорошее число. Неодинокое… Два — это один плюс один… Какое имя ты хочешь?.. У всех должно быть имя… Тэд?.. Тебе нравится имя Тэд?..
Он разговаривал с каждым растением, не боясь, что его услышат. Рассказывал о дне рождения, придумывал имена…
В середине урока Гойл решил подшутить над ним и стащить наушники. Оказалось, стаскивать нечего. Тогда он побежал к учительнице, но та тоже была в наушниках, поэтому не стала его слушать, а отправила заниматься своим ящиком.
Карл закончил работу позже остальных, но профессор осталась довольна. Она даже похвалила мальчика. Тот кивнул, бросил тревожный взгляд на пересаженные мандрагоры и побрёл к замку.
Этой ночью Карл снова спал плохо. Сначала ему снились плачущие в приюте дети, к которым никто не подходит. Потом он пересаживал во сне мандрагоры. Он вытаскивал их из ящика, а они начинали плакать. И у всех мандрагор были человеческие лица — лица детей из приюта, преподавателей и учеников Хогвартса. Одну мандрагору Карл никак не мог засунуть в горшок. Она надрывалась и надрывалась горестным плачем, упираясь своими корешками-ручками. Карл наклонился посмотреть, чьё лицо у этого растения, — и узнал себя…
В столовую он пришёл раньше всех, быстро поел и побежал в класс. Мантию ему пока не прислали, поэтому не стоило лишний раз попадаться на глаза преподавателям и студентам.
Первым уроком была защита от Тёмных искусств. Среди учебников, выданных Карлу, около половины предназначалось для этого предмета. И учебники выглядели не такими потрёпанными, как остальные. Не то чтобы попечительский совет расщедрился на новые книги, просто более поздних изданий не существовало. Автором оказался не древний волшебник, а сам преподаватель. Раскладывая в тумбочке тома, Карл удивлялся, когда он успел столько написать? Так ведь и на жизнь времени не останется!..
