Виталий Мелентьев - Черный свет (сборник)
– На этом приборе можно решить любую задачу в несколько секунд – успевай только на кнопки нажимать. Понятно?
– Ну-у, – разочарованно и обиженно протянул Вася, – так вам, конечно, в школе и делать нечего – только на кнопки нажимай! За вас же машины думают.
– Да… как бы не так! Они только ответ дают. А решать-то все равно самим приходится, чтобы в тетрадях был виден весь ход решения. Видишь ли, в наших задачниках есть только примеры и задачи. А ответов на них нет. Как же мы делаем? Решаем задачу обычным путем, а потом проверяем ответ. А учителю сдаем письменную работу.
Теперь Вася разочаровался снова, но уже совсем по другому поводу.
– Ну, это неинтересно… – протянул он. – Зачем тогда нужны такие машины? Лучше ответы в задачниках печатать.
– Ой, Вася, какой ты странный! Но нам-то ведь нужно учиться работать на вычислительных машинах? Сейчас без них везде как без рук. И в школе у нас такие же машины, только больше размером. А в институтах – так там уж совсем сложные.
– Что ж выходит? Попадете вы в поле или в тайгу и без машины не сможете решить ни одной задачки, ни одного примера? Обязательно подавай вам машину? – почему-то начиная сердиться, спросил Вася.
Лена покосилась на него, вздохнула и постаралась ответить как можно мягче:
– Вот как раз поэтому мы и учимся всякую задачу и пример решать обычным путем. Как будто в поле, в тайге, – добавила Лена и слегка улыбнулась. – И только ответы проверяем на машине. Зато, когда мы будем работать на заводах или в совхозах, мы уже будем уметь пользоваться этими умными машинами. Они ведь очень экономят время. И потом, на них можно решать такие задачи, которые самому и за год не решить.
– Знаю, – недовольно ответил Вася. – Читал.
Конечно, Лена была права. Но Васе очень не хотелось попадать в четвертый, а тем более в третий класс только потому, что в школу наконец пришла техника. Разве он виноват в том, что в его время техники побаивались? И, сердясь на свою неудачную судьбу, он спросил:
– Ну, а какие еще машины вы изучаете?
– Мы учимся работать на пишущей машинке. Видишь, и у меня и у Женьки есть свои портативки. Но все равно тетради мы ведем от руки, уроки записываем тоже от руки. А когда нужно, учитель диктует, и мы печатаем на машинке.
– Так… – протянул Вася и иронически присвистнул. – Ну, а телевизоры у вас зачем? Чтобы не скучно заниматься было?
– Что ты! Это учебный телевизор. А для развлечения у нас в столовой стоит.
Нет, это уж слишком! Телевизор и тот приспособлен к школьным занятиям! Такой веселый и интересный аппарат – и вдруг уроки?
Но Лене уже надоело Васино недоверие. Она сказала:
– Послушай, но это, честное слово, нехорошо – ничему ты не веришь!.. А ты знаешь, что у нас, кроме школьных, есть еще и телеуроки.
– Это еще что такое? – удивился Вася.
Лена щелкнула ручкой в стене, и экранчик под полочкой засветился. Вскоре вырисовались цветные картины далекой Антарктики – зеленовато-белые величественные айсберги, фонтаны китов, колонии пингвинов в белых манишках. Потом открылась необозримая горная страна, покрытая слоем льда и снега.
– Это повторный дополнительный урок для шестых классов, – сказала Лена. – Вот на таких учебных телевизорах дают нам уроки. Ты не понимаешь? Ну, видишь ли… программа во всех школах одна и та же. И вот определенные станции передают пособия для уроков. На одной волне – для одних классов, на другой – для других. Я вот смотрю программу для пятого класса. Вот мы, например, изучаем по истории техники доменный процесс. Передача покажет и старые домницы, и более поздние, еще сохранившиеся сейчас домны, и заводы, на которых добывается металл без помощи домен. Так зубришь, зубришь – ничего все равно толком не поймешь. А посмотришь передачу, книжку прочтешь – и все в порядке: сразу на пятерку отвечаешь.
Лена увлеклась. Она достала с полочки катушку с тонкой ленточкой, открыла ящик в столе, вставила катушку в какой-то приборчик и переключила ручку на стене. Экранчик засветился сильнее. На нем вырисовался класс, доска, учитель возле нее. Вот он обернулся, и начался самый настоящий урок по русскому языку.
– Это повторные уроки. Понимаешь? Если ты отстаешь по какому-нибудь предмету, берешь в школьной картотеке повторный урок и вкладываешь пленку, на которой он записан, в проигрыватель. Он соединен с телевизором, и тогда слушаешь и смотришь урок, пишешь диктант, решаешь задачи и все что хочешь.
– Да, – восхищенно протянул Вася, – с такой техникой можно учиться не то что на пятерки, а даже на десятки!
Лена не поняла шутки, и Вася это заметил. Но как ни великолепна была техника, пришедшая на помощь школьнику, он все-таки считал, что теряться ему перед ней не приходится. И поэтому он заговорил с Леной несколько снисходительно: все-таки что бы там ни говорили, а она девчонка и слишком уж расхвасталась. Нужно поумерить ее пыл.
– Вот вам теперь все машины помогают, – сказал он и покровительственно усмехнулся, – а ты бы поучилась в наше время, тогда бы знала, как пятерки достаются!
– Подумаешь – «в наше время». Конечно, теоретически теперь стало легче учиться. Так ведь теперь теория – это еще не все. Если ты не умеешь все делать на практике, все равно пятерки не получишь.
– Так-таки и всё? – также покровительственно улыбаясь, спросил Вася. – Всё-всё?
– Ты не веришь? – рассердилась вдруг Лена. – А знаешь, что в седьмом классе у нас будет экзамен по вождению трактора и комбайна? Ты знаешь, что всю пахоту проводят школьники и студенты? А об уборке и говорить нечего!
– Не знаю, но думаю, что ты уж слишком загибаешь – никто ведь этого не разрешит.
– «Не разрешит»! Почему не разрешить? Ты знаешь, что пшеницу теперь сеют сразу на три-четыре года. Один раз вспашут, посеют, а потом три или четыре года подряд урожаи снимают.
– Ну, этого я не видел, но такую пшеницу выводили.
– «Выводили»!.. – насмешливо протянула Лена. – Если ты хочешь знать, она теперь по всему земному шару растет. И тракторы теперь тоже – будь уверен! – всё автоматически делают: поставишь плуг на нужную глубину, визир установишь и включаешь ток… А там сиди и следи только, чтобы все в порядке было. Даже скучно… Учитель и инструктора все время на мотоциклах разъезжают и проверяют.
Вася смотрел на Лену и начинал ей верить – так горячо она говорила, так ярко горели ее темные глаза, что не верить ей было невозможно…
– А убирают урожай как?
– А так же… Приезжаем в совхоз на производственную практику, нам дают комбайны. Опять установишь визир, включишь мотор – и пошел. Вот тут дело сложное: нужно следить за бункером, за высотой среза. А на полегших хлебах обязательно инструктор рядом.
– Видишь! А говоришь – всё ребята: и пашут и убирают.
– Ну, конечно, не всё, – немного поостыла Лена, – но все-таки большинство работ мы делаем. В программе так и записано: две недели производственной практики в поле. Вот и работаем. Ох, как хорошо в поле!.. Я, наверно, агрономом стану.
– Две недели, – задумчиво сказал Вася. – За год этого мало…
– Ты, честное слово, странный! Конечно, и взрослые работают, ну и мы помогаем.
– Видишь! То всё делаем, то – помогаем.
– Конечно, всё!.. Что нам скажут, то всё и делаем. И потом, визир контролирует! Тут и младенец все сделает.
– Что это еще за визир?
– А такой прибор… Ну, вот дедушка тебе рассказывал, что на автомашинах установлены такие приборы, что не позволяют ей съехать с шоссе. А на тракторе, на комбайне, сеялке и других машинах установлены такие приборы, которые не позволяют им свернуть с прямой линии. Как наведешь визирный прибор на какой-нибудь предмет, так хоть бейся не бейся, а трактор ровнехонько пойдет на этот предмет.
– Скажешь, вы и на заводе работаете? – недоверчиво спросил Вася.
– Ясно! У нас три недели производственной практики на заводе. У станков стоим. Управляем ими. Потом на животноводческих фермах бываем, тоже работаем! Если ты в теории силен, а на практике ничего сделать не можешь, все равно пятерку не получишь, в институт не примут.
– А… а в школе мастерские есть? – срывающимся голосом спросил Вася, мгновенно вспомнив свою школу, товарищей и все, что с ним произошло.
– Конечно, есть! Там и учатся вначале, а потом на фабриках, рудниках, заводах… В восьмом классе сдают вождение автомашины, а в девятом уж выбирают основную профессию…
– Лена! – крикнул дедушка. – Мама беспокоится: куда ты нашего гостя дела?
– Сейчас, сейчас! – откликнулась Лена и потащила за собой Васю. – Пойдем обедать. А вообще, когда я читаю старые книги про школу, так мне кажется, что у нас лучше.
Вася уже не слушал Лену. Он опять задумался над своей судьбой. Теперь она вырисовывалась не такой уж мрачной. Техники он не боится. И еще он подумал про Лену, что она толковая девочка, толковее многих мальчишек. Ничего не боится. Технику любит. Все понимает. Это здорово…
Но в следующую секунду Вася спохватился, что думать о ней слишком долго было бы не совсем серьезно. Ведь он все-таки мужчина. С какой стати думать о девчонке! И чтобы заставить себя не думать о ней, хоть ему все время думалось, он тихонько вздохнул и сурово нахмурил свои выгоревшие, редкие брови: ему казалось, что, когда хмуришься, сила воли прибавляется. А сейчас ему прежде всего нужна сила воли. Без нее не справишься с трудностями в каком угодно году и в какой угодно обстановке.
