Ежи Брошкевич - Трое с десятой тысячи
— Согласен, — сказал он. — Так точно, командиры. Конечно, согласен. Пора приступать к работе.
Ион кивнул.
— Алька и я мчимся прямо в Стартовую башню. Вы оба отправляетесь на батарею.
Потом Ион ещё раз повернулся к потолку.
— Приказ Разведчику, — сказал он. — Поддерживай постоянную звуковую связь между нами.
— Принято, — сказал голос.
Ион с Алькой встали на квадрат скоростного подъёмника. Ион, прежде чем отдать приказ: «Стартовая башня», помахал рукой Алику и Робику, которые отправились транспортёром.
— Ну, салют! — улыбнулся он. — Осторожно. Чтобы не случилось какого-нибудь несчастья.
— Ты забываешь, — тихо сказал Робик, — что, пока я с вами, вы в безопасности.
И они расстались.
До начала операции против Чёрной Реки оставалась ровно шестьдесят одна минута.
— Шестьдесят одна, — возвестил голос Разведчика в то самое мгновение, когда скоростной подъёмник вынес Альку и Иона в Главный Зал Стартовой башни.
— Смотри, — сказал Ион, показывая на экран.
В глубине экрана появилась ещё маленькая и расплывчатая, но уже отчётливо заметная полоса Чёрной Реки.
Мгновение они смотрели на эту туманную полосу. Потом в глубине Зала открылся проход: путь к боевому космолёту. Не говоря ни слова, они кинулись в указанную Разведчиком сторону.
Маленький коридор кончался крытым мостиком. Овальный выход мостика был сочленён с открытым люком боевого космолёта. Винтовой коридорчик вёл прямо в кабину пилота и стрелка.
Как правило, боевыми космолётами управляют автопилоты, а уничтожение метеоритов ведут автоматические стрелки. Но бывают минуты, когда за штурвал машины берётся человек, и тогда приборы управления огнём мо-гут подчиняться лишь его сознательной воле.
Алька и Ион молча остановились около двух прямоугольных пультов. Перед каждым — свой экран, своё рулевое управление.
Слева — место пилота. Справа — стрелка. Эта кабина отличалась от обычной рубки управления исследовательских или пассажирских космолётов только формой, точнее, «покроем» кресел.
Боевые космолёты, как известно, должны быть готовы к любой неожиданности, к невероятным ускорениям, рывкам, резким изменениям курса, предельным скачкам температуры. Одна очередь излучателя космолёта по огневой мощности равнялась сотням мегатонн.
Потому-то стоящие здесь кресла пилота и стрелка лишь очень отдалённо напоминали простенькие привычные сиденья обычных космолётов. Здесь это были скорее огромные защитные скафандры, в которых человек исчезал полностью и в которых в случае катастрофы, взрыва или разрушения космолёта он может долгое время находиться в космическом пространстве.
— Внимание, — раздался голос Разведчика. — Займите места. Скафандры сами приспособятся к размеру пилота и стрелка.
— Благодарю, — пробормотал Ион и повернулся к Альке. — Сядем для пробы. Каждый на своё место.
Алька молча кивнула.
— Пятьдесят семь. — произнёс голос, который обязан был отсчитывать время.
Алька села первой. Кресло, до сих пор напоминавшее губчатый, увядший бутон какого-то огромного цветка, в ту же минуту замкнулось вокруг неё. Исчезла маленькая изящная девочка. Перед экраном стрелка теперь возвышалось огромное слоноподобное чудовище.
Чудовище тихонько пискнуло Алькиным голосом.
— Забавное ощущение…
Ион занял своё место напротив пульта пилота. Скафандр поднялся, охватил его со всех сторон. И тут обнаружилось, что изнутри он прозрачен как воздух и не тяжелее обычной рубашки.
— Правда, — сказал Ион. — Забавно.
— Не говори так громко, — попросила Алька вполголоса. — Ты же кричишь мне прямо в ухо.
Действительно, её голос Ион слышал совсем рядом.
— Извини, — сказал он, немного смутившись, — я первый раз в двухместном боевом космолёте. Да и в одноместном я тоже был всего один раз. И то только в видеофильме. И то всего час назад.
— Представь себе, я так и думала, — ответила Алька. — Слушай, а что теперь делать?
— Попробуй, как у тебя получится управление прицелом.
Ион положил руки, охваченные защитным веществом скафандра, на штурвал. И лишь тут его на мгновение охватило непередаваемое ощущение — словно скафандр обладал собственной нервной системой, которая включилась в нервную систему Иона. Хотя перчатки были сантиметров десять толщиной, Ион ощутил рукоятки штурвала так же отчётливо, как будто положил на них собственные ладони.
— Здорово всё-таки, — пробормотал он.
— Я тоже впервые ощущаю такое, — ответила Алька.
— Как у тебя с прицелом, свободно управляешь? — спросил Ион.
— Совершенно свободно…
— Тогда… — Он задумался. — Тогда давай спустимся к экрану в Стартовой башне.
— А как ты снимешь скафандр?
Ион растерялся: что делать? Но, не подавая вида, он совершенно уверенно произнёс:
— Разведчик, выключить скафандр.
Тишина.
«Что это значит?» — мелькнуло у него.
— Разведчик, — повторил он, — выключить…
— … кресла, — подсказала Алька.
Да, именно «кресло» оказалось нужным словом. Скафандры легко раскрылись. Они встали и взглянули друг на друга: у каждого в глазах ещё осталось совершенно очевидное выражение испуга.
— Да, глупое было положение! — признался Ион.
Алька ни с того, ни с сего состроила ехидную и необыкновенно симпатичную гримасу.
— И что бы ты без меня делал? — сказала она. — Эх вы, поэты-музыканты! Сколько столетий прошло, а мужчины всё больше становятся похожи на девчонок. Ужасно!
Ион кивнул.
— Ты права, это ужасно.
— Что — ужасно? — спросила она немного подозрительно.
— Что ты несёшь такую чушь, — объяснил он, отвесив ей изысканный поклон.
Алька посмотрела на него прищурившись.
— Заявляю тебе, что, если вся эта история кончится благополучно, я немедленно перестаю с тобой разговаривать. Неужели там у вас, на Сатурне, абсолютно не учат вежливости?
— Пятьдесят минут, — возвестил голос Разведчика.
Ион слегка улыбнулся, глядя в голубые и разгневанные Алькины глаза.
— Едем вниз.
Она гордо кивнула и прошла вперёд.
Из космолёта они вышли на мостик, соединяющий корабль со Стартовой башней. Потом углубились в коридорчик, ведущий в Главный Зал. Перед ними снова открылась дверь.
Алька шагнула в Зал и тут началось такое, что бывает только в каком-нибудь страшном сне.
Раздался голос Разведчика. В нём слышалась растерянность. И даже страх.
— Внимание! — кричал голос. — Внимание! И это второе «внимание!» вдруг перешло в беспомощное бормотание. Дверь, куда шагнула Алька, внезапно начала закрываться, хотя Ион как раз собирался в неё войти. Он едва успел отдёрнуть ногу. Но дверь не захлопнулась окончательно, а неожиданно остановилась. В ней остался просвет шириной в ладонь, и в этом просвете мелькнуло побледневшее Алькино лицо.
— Разведчик! Приказываю! — закричал Ион, пытаясь сдвинуть застывшую половину двери.
Но никто не ответил «принято». Бессвязный и сумасшедший голос ещё раз попытался выговорить: «Внима-а-а…» — и наступила тишина.
— Ион, что это значит? — испуганно крикнула Алька. — Ион!
— Не знаю, — еле слышно ответил он. — Это ужасно…
И тут же ему вспомнилось, что ведь на Разведчике есть Робик, которому положено справляться с самыми большими, самыми невероятными трудностями и опасностями.
— Разведчик, приказ! — крикнула в этот момент из-за двери Алька.
Опять ничего. Вокруг тишина и неподвижность. К счастью, в Главном Зале по-прежнему чернеет изображение космического пространства на большом экране, а из открытого окна льётся свет искусственного солнца. Это означает, что Разведчик продолжает выполнять свои основные функции. И всё же произошло что-то очень серьёзное. Именно сейчас, когда помощь Разведчика, его инструкции и указания приобретали особое значение, Разведчик вдруг замолчал.
— Алька, — торопливо сказал Ион, — беги к Робику. Попробуй… Может, тебе удастся пробраться в артиллерийскую батарею лифтом. Если нет, придётся бежать вокруг Стартовой башни. Ход в батарею — около лабораторий. Под красным куполом. Беги к Робику. Теперь только он может нам помочь.
— Жди, — сказала она. — Держись, Ион. Мы сейчас вернёмся.
Она перепрыгнула на голубой квадрат скоростного лифта. Лифт даже не дрогнул.
Алька нетерпеливо махнула рукой и выбежала через широко распахнутую дверь Стартовой башни. Тишина.
— Разведчик! — крикнул Ион. — Разведчик, приказываю!
На этот раз в ответ слышится захлёбывающееся: «Внимааа… внима-аа…» — и дверь начинает чуть отходить под нажимом руки. Но тут же все снова замирает.
