Серж Брюссоло - Проклятый цирк
Сестры улеглись на лежанку, а пес свернулся клубочком на полу. Прежде чем заснуть, Пегги долго смотрела на разноцветные одеяния, которые покачивались на вешалках в такт лошадиному шагу. Она вся ликовала при мысли, что станет цирковой артисткой и будет выступать на публике. Лежа рядом с ней, Мария-Женевьева с нетерпением ждала того момента, когда замаскированные боги вернут ей ее прежнюю красоту.
* * *Все трое проснулись очень рано. Фургон был неподвижен. Пегги поспешила выглянуть в окошко и увидела, что караван остановился на берегу озера неподалеку от какой-то деревни. Служители с серыми, безжизненными лицами уже начали устанавливать шатер.
– Что ж, – сказал синий пес, – нам пора. – Я представлю вас Гипнозусу – богу-обезьяне.
Порядком нервничая, девочки покинули фургон и пошли вслед за псом к зверинцу. Запах нечищеных клеток оказался настолько силен, что они с большим трудом удержались, чтобы не поморщиться. Поседевшая горилла, похожая на забытого в брошенном храме варварского идола, пристально следила за их приближением. Пегги ощутила у себя в голове потрескивание чужеродной мысли, но не попыталась защититься от нее, чтобы не показаться невежливой. Она поняла, что сейчас проходит своего рода приемный экзамен: если она провалится, боги-животные отправят ее на все четыре стороны. Поэтому она стояла неподвижно, мужественно выдерживая взгляд огромной обезьяны.
От окружающего зловония перехватывало дух, а потрепанные звери выглядели так, словно находятся при последнем издыхании. Однако Пегги этот камуфляж не ввел в заблуждение. Глаза зверей сияли в полумраке тесных клеток как раскаленные угли.
«Они похожи на чучела животных, заполненные пылающей лавой, – подумала она. – Достаточно любого пустяка, чтобы их кожа лопнула, и тогда хлынувший наружу поток лавы испепелит нас заживо».
Поистине, под побитыми молью и лишаем шкурами старых цирковых зверей скрывалась невероятная сила.
– Я знаю, что пес уже объяснил вам законы нашего существования, – сказала горилла. – Вам придется согласиться стать нашими марионетками – безвольными куклами, которых мы тянем за веревочки. Только такой ценой вы сможете творить поразительные чудеса на глазах у публики. Этим обманом мы спасаем нашу жизнь – и мою, и вашу. Вы никому ни при каких обстоятельствах не должны раскрывать этой тайны. Если вы не сможете удержать язык за зубами, то будете немедленно изгнаны.
Пегги кивнула. Было довольно странно выслушивать распоряжения облезлой гориллы, которая, казалось, неспособна была самостоятельно очистить орешек арахиса.
Обезьяна глухо заворчала и прибавила:
– Я знаю, чего хочет девочка с обезображенным лицом. Ее желание исполнится. Скоро она приляжет отдохнуть, а когда проснется, ее красота снова вернется к ней. Вам некого бояться, пока вы остаетесь в пределах кольца из цирковых фургонов. Ни один из ваших врагов не сможет приблизиться к вам, и уж тем более причинить вред. Однако вы должны следить за тем, чтобы не оказаться за пределами магического кольца, потому что наше могущество не простирается дальше него. В нашем собственном мире мы способны поднимать на воздух горы, осушать моря, тушить вулканы и возвращать к жизни умерших, но здесь, на этой несчастной планете, мы всего лишь сверженные боги. Этим вам и придется удовольствоваться.
Девочки поклонились, выражая свое согласие.
– Ты, Пегги Сью, – решила горилла, – будешь выполнять номер по прохождению сквозь стены. Мы наделим тебя способностью проникать сквозь любую материю, даже сквозь камень… А ты, Мария-Женевьева, обретешь дар уменьшать или увеличивать предметы и животных. Нарклепс, который до сих пор выполнял этот номер, умер вчера от истощения сил, так что ты займешь его место. Вы обе очень молоды и находитесь в отличной форме. Думаю, ваши тела смогут не менее двух лет противостоять износу от нашей мощной магии. А тем временем ваши враги забудут про вас… или сами погибнут от рук других заговорщиков; тогда вы сможете без опаски вернуть себе свободу. А теперь ступайте, умойтесь и подберите себе сценические костюмы. В течение дня мы с вами порепетируем, чтобы понять, способны ли вы вместить в себя божественную силу, которой мы будем наделять вас на время представления.
Сестры покинули зверинец с ощущением сильного головокружения: телепатические волны гориллы бушевали в их мозгу, как свирепый шторм, разоряющий леса и сады. Чтобы дать им прийти в себя, синий пес проводил их в палатку-столовую, растянутую среди жилых фургонов. Сидя за столом, артисты и служители обедали в молчании, с угрюмыми, осунувшимися лицами. Большинству из них едва исполнилось двадцать пять лет, но выглядели они как изможденные старики. Седые, сгорбленные, они вяло жевали беззубыми ртами хлеб с маслом, прихлебывая из кружек черный кофе. Глядя на них, Пегги вдруг осознала, что просто умирает от голода. Представившись окружающим, она тоже налила себе кофе, наполнила миску для пса и села на свободное место у края стола. Мария-Женевьева последовала ее примеру.
– Значит, это вы – наши новенькие? – проворчала женщина, чье лицо целиком было покрыто странными татуировками. – Меня зовут Зига, я цыганка и колдунья. Однажды меня попросили околдовать одного принца… Это было моей ошибкой. С той поры вся полиция Никовода охотится за мной, чтобы живьем содрать с меня кожу. Не трудитесь что-нибудь выдумывать, девочки, мы здесь все преступники. Все мы до сих пор живы только благодаря защитному экрану, окружающему цирк, и магическим помехам, которые делают наши лица неопознаваемыми.
Понизив голос, она прибавила:
– Главное, не стройте себе долговременных планов – задерживаться здесь очень опасно. Все мы медленно умираем, снедаемые могуществом богов-зверей.
– Но вы же можете просто уйти… – возразила Мария-Женевьева.
– Все мы поначалу так думали, – невесело усмехнулся сидевший рядом старик с совершенно лысым черепом. – Когда я попал сюда, я был молод и силен. Я дал себе слово, что немедленно покину это место при первых же признаках упадка сил. Да только я не предусмотрел, что к тому времени я буду уже слишком слаб и безволен, чтобы пускаться в бегство! Вот какие опасности подстерегают вас, малышки. Берегитесь! Могущество зверей выжжет вас изнутри, и вы истаете, как свечки.
– Все, довольно, – буркнула Зига, – хватит их пугать. Спешить им пока некуда, у них еще есть время в запасе. – И, повернувшись к сестрам, она прибавила: – Но все же примите один совет: не позволяйте чувству всемогущества опьянить ваш разум. Мы все попались в эту ловушку. Когда вы совершаете чудеса на арене, вас охватывает невероятное ликование, иллюзия, что вы стали супергероями и наделены сверхчеловеческими способностями. Вам вдруг покажется, что вы можете управлять миром, властвовать над ним… но в том-то и проблема, что это всего лишь иллюзия.
– Да, звери предупредили нас, – ответила Пегги Сью. – В этом отношении они были честны с нами.
– Сказать – одно, – наставительно проворчала Зига, – а почувствовать – это совсем другое. Погодите, вы еще узнаете, о чем я говорю, когда станете звездами цирка, когда узнаете вкус славы и аплодисментов. Успех – это наркотик, от которого труднее всего отказаться.
За столом воцарилось молчание. Опустошив тарелки, артисты, не говоря ни слова, покидали палатку. На каждого из них было больно смотреть. «Неужели через год мы будем выглядеть так же, как они?» – с тоской подумала Пегги.
Во время своих многочисленных приключений она успела понять, что за обращение к магии всегда приходится платить тем или иным способом. Магия – это обман, и он уже таит в себе наказание, которое колдуны и волшебники имеют обыкновение называть «возвратным эффектом». Сказочники обычно забывают упомянуть об этой составляющей обращения к магам, поэтому их юные читатели думают, что она обладает одними только преимуществами. Синий пес сумел обрисовать эту проблему одной-единственной фразой: «Объешься пирожных – получишь несварение».
– Пошли, – позвала их Зига. – Нужно подобрать вам костюмы. Затем я объясню вам, что представляют собой номера, которые вы будете исполнять, и как следует держаться на арене.
Она направила девочек к фургону, набитому яркими цирковыми нарядами, париками и масками, – казалось, они целиком состоят из блесток и золота. Девочки мельком подумали, что такой сказочный гардероб мог бы любого нищего в один миг превратить в короля…
После долгих колебаний Пегги выбрала себе костюм укротительницы, красный камзол которого украшали обшитые золотым шнуром петлицы и пышные эполеты [12]. Картину дополнял роскошный аксельбант [13]. Еще маленькой девочкой Пегги втайне мечтала когда-нибудь носить такой наряд. Пока она натягивала высокие сапоги с золотыми шпорами, Мария-Женевьева примеряла длинное платье из серебристого шелка с расшитым жемчугом корсажем и высокий напудренный парик в духе французских королев. Свое обезображенное лицо она спрятала под венецианской маской из ярко-алой кожи, которая придавала ей несколько зловещий вид, хотя и не лишенный причудливого обаяния.
