Ян Ларри - Необыкновенные приключения Карика и Вали
Тут Иван Гермогенович услышал дружный храп.
Профессор повернулся к ребятам. Карик и Валя сидели, свесив головы на грудь, и крепко спали, причмокивая во сне губами.
— Не понимаю, — обиженно проворчал Иван Гермогенович, — как можно заснуть в такую минуту, когда можно узнать много интересных сведений о замечательном семействе пауков… Ах, бедняжки, бедняжки, они не подозревают даже, как много потеряли, заснув раньше, чем услышали мои рассказы о пауках.
И в самом деле, разве можно было спать, попав в такой мир, где на каждом шагу сидят, плавают и даже летают пауки?
Профессор собирался рассказать и о том, как пауки путешествуют по воздуху, выпуская из брюшка легкие паутинки. Ребята могли бы узнать о замечательных массовых полетах пауков в Южной Америке, где осенью все небо кажется застланным паутиной. Так много появляется в это время молодых пауков, летающих над землей в поисках постоянного места охоты.
А разве не интересно было бы Карику и Вале послушать рассказ о замечательном пауке нефиле, о самом красивом, самом нарядном пауке, который живет на Мадагаскаре?
О, если бы они знали, какая у этого красавца золотая грудка, какие прелестные огненно-красные ноги в черных чулочках и какая ценная паутина у него. Местные жители изготовляют из серебристой паутины нефил такие тонкие и такие прочные сети, что ими можно ловить и птиц, и рыбу. А женщины Мадагаскара делают из этой же паутины чудесную воздушную ткань, которая по легкости и прочности превосходит даже шелк.
Правда, в нашей стране нет пауков нефил, но у нас есть тысячи других видов пауков, не менее полезных, чем нефилы.
Пусть у наших пауков нет красивой прочной паутины, но зато они охраняют здоровье человека, пожирают миллиарды миллиардов вредных мух.
А что такое муха? Ах, если бы ребята узнали, какая это вредная, опасная тварь! Ведь одна пара мух может расплодиться за одно лето так, что вся земля покроется слоем мух в 14 метров толщины. Муха не только плодовита, она и опасна для человека. На своих щетинках мухи переносят такие болезни, как туберкулез, брюшной тиф, дизентерию, яички многих паразитов, в том числе самых страшных для человека — яички аскарид. Одна из мух — она называется вольфартова муха — откладывает в ранки, в нос, в уши личинки, которые разрушают кровеносные сосуды человека. Муха кохломиа-американка впрыскивает в глаза людей сразу по двести личинок. И эти личинки разъедают глазные мышцы человека, вызывают слепоту. Вместе с соленой рыбой и сыром в кишечник человека проникает серная муха и грызет кишечник, пока человек не умрет.
— Ах, дети, дети, — грустно вздохнул огорченный профессор, — ну как вы можете спокойно спать в этом незнакомом мире, не зная, кто населяет его и какие серьезные опасности вам могут встретиться на пути к дому. Чтобы не погибнуть, вам нужно отлично знать всех жителей этого мира, их нравы и повадки. И не только для того, чтобы добраться живыми до дома, но и чтобы не умереть от голода и холода.
Но профессор не мог долго сердиться.
— Ладно, — сказал он, хмуря густые брови, — дорога нам предстоит долгая, и я еще успею рассказать ребятам все, что им необходимо знать для жизни в этом мире. А теперь, пожалуй, и я подремлю.
Профессор оторвал от незабудки лепесток, прикрыл им спящих ребят, а потом растянулся рядом с ними на земле и заснул богатырским сном.
Иван Гермогенович и ребята спали почти два часа. Первой проснулась Валя.
Протирая кулаком глаза, она сказала сонным голосом:
— Не буду я одеваться в паутину.
Профессор вздрогнул, открыл глаза. Посмотрев по сторонам, он проворно вскочил на ноги.
— Кажется, мы немножко вздремнули, — сказал Иван Гермогенович. — Но это неплохо! Сон освежает человека, дает ему силу и бодрость! Карик, вставай быстро!
Карик потянулся, сладко зевнул.
— Ох, и страшный же сон я видел, — сказал он. — Снилось мне, будто мы все уменьшились и будто… — Но тут он взглянул на странную одежду профессора, на Валю, на пролетающую над головами крылатую зверюгу, большую как корова, и смущенно пробормотал: — Что же нам делать теперь?
— Как это — что? — удивился Иван Гермогенович. — Подниматься и шагать! Ну-с, собирайтесь быстро — и вперед в путь-дорогу!
— А куда?..
— Что — куда? Куда идти? Домой, конечно!
— Домой, домой! — весело закричала Валя. Подпрыгнув, она захлопала в ладоши.
— А далеко от дома, Иван Гермогенович? — спросил Карик. — За час мы дойдем?
— Час? Ну нет.
Профессор покачал головой.
— Нам теперь и за десять часов не дойти… Ведь мы находимся почти в десяти километрах от нашего дома.
— Ой, хорошо как! — запрыгала Валя. — Мы бегом пробежим такое расстояние. За один час добежим.
— Гм… — смущенно кашлянул Иван Гермогенович. — Когда-то, то есть еще сегодня утром, мы, конечно, могли бы пройти десять километров за два часа. Это верно! Но сейчас нам придется идти несколько месяцев.
— Как? — удивился Карик.
— Почему? — широко открыла глаза Валя.
— Да потому, что за час мы пройдем самое большое метр или полтора. Вы забываете, что раньше каждый наш шаг равнялся полуметру, а теперь он равен ничтожной доле сантиметра.
— Как? Разве мы все еще маленькие?
Валя быстро оглянулась.
Вокруг стояли странные деревья с зелеными узловатыми стволами. По берегу реки бродило какое-то крылатое существо поменьше теленка, но много больше барана. В воздухе, как нарочно, над головами промчалось огромное, точно автобус, заросшее черной шерстью животное.
Ребята удивленно переглянулись.
Что же это значит? Профессор настоящий, а вокруг по-прежнему все необыкновенное, ненастоящее.
— А… а как же так? — растерянно замигал ресницами Карик. — Ведь вы же настоящий, большой… Какой вы, настоящий или ненастоящий?
Профессор улыбнулся.
— И настоящий, и ненастоящий, — сказал он. — Но ты подумай сам: ведь я и раньше был выше вас ростом, — значит, и в этом малом мире я имею право быть таким же. Ясно?
— Ясно! — нерешительно ответил Карик.
Но профессор понял по глазам Карика, что ему ничего еще не ясно.
— Представь себе, — сказал Иван Гермогенович, — что жидкость, которую я изобрел, выпил бы ты, я, слон, лошадь, мышь и собака. Все, понятно, уменьшилось бы в сотни тысяч раз, но для нас, людей, слон по-прежнему был бы большим, каким мы привыкли видеть его в зоологическом саду, а мышь, ну что же, мышь так и осталась бы крошечной, только в сотни тысяч раз меньше обыкновенной мыши. Но всех нас, вместе со слоном, лошадью, собакой и мышью, настоящий человек без труда посадил бы к себе на ладонь.
— Понимаю, — кивнул головой Карик.
— А я не поняла… — сказала Валя.
— Что тебе не понятно?
— Я не понимаю, как вы узнали, где мы находимся.
— Расскажу и об этом, но не сейчас, — сказал профессор, похлопав Валю по плечу. — Дорога у нас длинная, идти придется долго, успеем поговорить обо всем в пути. Вы расскажете, что видели и что узнали, а я расскажу, как нашел вас… Сейчас же вот что, друзья мои… По дороге к дому мы, возможно, потеряем друг друга, в таком случае каждый из вас должен сам найти дорогу домой… Идемте за мной… Прежде чем мы двинемся в путь, я должен вам кое-что рассказать.
— Но мы не хотим потеряться! — сказала Валя, хватая Ивана Гермогеновича за руку.
— Очень хорошо. И все-таки… На всякий случай… Мало ли что может случиться.
Профессор подхватил ребят под руки и быстрыми шагами поднялся на пригорок.
Ребята вприпрыжку бежали, чтобы поспеть за ним.
— Видите? — спросил профессор, протягивая руку.
Вдали над густыми зарослями травяных джунглей поднимался в небо, как высоченная труба, огромный столб. Наверху в синем воздухе развевалось огромное красное полотнище.
Столб стоял среди леса, но его можно было видеть так же хорошо, как одинокую сосну в степи.
— Это моя мачта! — сказал Иван Гермогенович. — Я поставил ее вместо маяка.
— Зачем?
— А вот слушай… Где бы мы с вами ни были, мы всегда сможем увидеть наш маяк. Стоит только взобраться на вершину травинки, и…
— Понятно, понятно! — закричали ребята.
— Ну, остальное все очень просто… Внизу, около мачты, я оставил небольшой фанерный ящик. Он плотно закрыт со всех сторон, надежно защищен от дождей и солнца. А для того чтобы мы могли попасть в него, я прорезал сбоку, в одной из стен ящика, небольшую дырочку.
— А зачем попасть?
— Когда мы доберемся до ящика, мы влезем в него и там найдем коробку с белым порошком… Это, друзья мои, увеличительный порошок… Достаточно каждому из нас проглотить пригоршню этого порошка, как мы снова превратимся в больших, настоящих людей. Понятно?
— Ой! — вырвалось невольно у Вали. — А вдруг кто-нибудь унесет ящик?
