Сильвана Мари - Последний эльф
Малыш оглядел остальных. Лицо его просветлело — теперь он всё понял.
— Вот почему всегда пасмурно и идёт дождь! — торжествующе объяснил он. — Нужно лишь подвинуть эту глыбу и заткнуть ею отверстие, и всё будет как раньше. Солнце и дождь, по очереди, как надо. Никакой больше грязи. Кстати, эта глыба будто создана для этого кратера, она ему… как это… подходит, как ключи к замкам. Совпадают все выемки и углы.
Малыш внимательно рассматривал огромную глыбу и кратер вулкана.
— Точно, подходит. Даже прожилки в камне…
Малыш потерял дар речи. Научный интерес сменился возмущением.
— Это глыба раньше закрывала кратер, это ты её сдвинул! — закричал он дракону. — Ты открыл вулкан! — малыш был возмущён до глубины души. — Как ты мог сделать такую глупость? Это стоило нам годы и годы грязи и дождя! Это стоит нам годы и годы грязи и дождя!
— Очень дипломатично, — пробормотал Монсер. — Да отойдите вы от его носа! Не забывайте, если дракон чихнёт, мы изжаримся, как в печи!
Но дракон, казалось, не собирался их изжарить. Очевидно, драконы опасны лишь в молодости, а этот был очень старым. Старым, уставшим и отчаявшимся. Дракон снова разразился рыданиями, и сталактиты опять опасно задрожали. Собака старалась утешить его своими подвываниями.
Лишь женщина не потеряла спокойствия. Она подошла поближе к дракону и даже осмелилась погладить его по лапе:
— Ну ладно, ладно, сейчас мы всё исправим. Не бойся. Только объясни всё по порядку, а то ничего не понятно. Расскажи всё с самого начала.
Рыдания потихоньку стихли. Сталактиты перестали вибрировать. Дракон поныл ещё немного и начал свой рассказ.
Глава тринадцатая
— Я познал это место много веков тому назад, когда ещё ребёнком был, — начал дракон.
— Детёнышем, — уточнил охотник.
— Недавно родившимся, — поправил охотника эльф.
— То была эпоха, когда я имя ещё держал. Сейчас оно улетучилось из памяти моей, потому как тысячелетиями никто не молвил его. Я прибыл сюда потому, что естьм в этом месте самое драгоценное сокровище всея Земли, — продолжал дракон.
— Правда? — заинтересовался Монсер. — Сокровище? И где оно?
— Всё вокругу нас.
Охотник внимательно огляделся — ничего, кроме сталактитов и паутины.
— Во времена второй рунической династии настолько ценились пауки? — разочарованно спросил он.
— Полюбуйся, — сказал дракон, наполнил лёгкие воздухом и осторожно подул.
Вековая пыль и паутина разлетелись и открыли миллионы книг.
— Великая библиотека второй рунической династии. Это естьм храм знания, и как в храме подобало весть себя здесь, в благоговейной тишине и без плевания, с чистыми руками и чищеными сапогами. И дабы уверенными быть, что никто порядок сей не нарушит, испокон веков жили здесь драконы, поэтому и надпись предвещная, что драконы здесь есть. Место сие — великое самое собрание знаний. Но люди позабыли со временем письмо. Утеряли дар чтения. Затопили мир варварством. И исчезло даже воспоминание о месте сием. Многие не верили уж в его существование, но я, крыльям моим благодаря, прибыл сюда после странствий долгих. Велика была радость моя по прибытии. Все книги мира для меня были. И даже в сей миг источают слёзы глаза мои при одном лишь воспоминании.
Когда понял я, что близится старость и отнимает силу мою, и огонь мой уже не воспламеняется, и крылья мои не простираются широко, и имени своего не в силах вспомнить я, то навсегда здесь обосновался. Я был стар и слаб, слишком стар и слаб для полёта.
Всё, чем обладал я, дабы с голоду не сгинуть, — горсть фасоли золотистой на дне моего мешка, в дальних краях собранной, где во всей своей красе сверкает солнце и падает живительный дождь. И дабы с голоду не сгинуть, надобно было мне фасоль сажать да выращивать, а золотистая фасоль больше тепла и воды требует, чем имеется на вершине горы сей.
Но гора сия оказалась вулканом. Потому сдвинул я камень тот, и теплота мягкая да жаркий пар согревают теперь костия мои и мою фасоль: костия не ноют и фасоль богато урождается.
И пронзил меня сразу же страх, что весь дым этот, в небо устремившийся, солнце затмит и Землю охладит, но как было возможно снова кратер закрыть да ждать смерти верной от холода и от голода, оледеневшим и без крошки во рту.
— Но из-за тебя в мире нужда и голод! — возмущённо крикнул малыш, и предусмотрительный охотник попытался оттащить его от траектории возможного чихания огнём.
Дракон застонал. Стон его был довольно лёгкий, и сталактиты остались на своих местах.
— Но почему все, кто попадается нам на пути, только и делают, что плачут? — спросил Монсер.
— Да нет, не все, — весело ответила женщина, — лишь те, кто не пытается нас повесить.
— Ты можешь поставить на место эту глыбу? — вежливо, но твёрдо спросил у дракона малыш.
— Чтобы потом умереть от холода и голода?
— Нет, — спокойно и решительно ответил эльф. — Я не дам тебе умереть. Клянусь, что не оставлю тебя и буду о тебе заботиться. Я буду собирать в лесу дрова и согревать ими пещеру. Если не будет расти фасоль, я посажу кукурузу. Я не дам тебе умереть ни от голода, ни от холода. Клянусь честью эльфа.
Наступило молчание. Йоршкрунскваркльорнерстринк был серьёзен и спокоен. Казалось, он прямо на глазах стал старше.
Первым заговорил дракон:
— Стар я весьма и слаб. Ни летать могу, ни сжигать. Ничего поделать не смогу, если обманешь ты меня, лишь умереть замёрзшим и голодным.
Он улёгся на землю и опустил голову.
Закрыл глаза.
Все молчали.
Йоршкрунскваркльорнерстринк подошёл к дракону и дотронулся рукой до его лба: глубокие чешуйчатые морщины разгладились под его ладонью. Бесконечная усталость… Малыш почувствовал через пальцы, в своей голове. Неимоверная усталость…
— Я смогу защитить тебя от всего, — произнёс малыш, — но сейчас исправь то, что ты натворил.
И дракон сдался. Он упёрся мордой в центр каменной глыбы и напрягся изо всех сил. Охотник и малыш стали помогать дракону. Глыба двигалась очень медленно, но к вечеру кратер вулкана был закрыт.
Женщина поджарила фасоль с кукурузой, и пещера наполнилась аппетитным запахом горячей еды. Пёс устроился на мягкой подстилке из листьев фасоли и спокойно посапывал во сне.
Йорш заговорил. Первый раз в жизни он чувствовал себя сильным, знал, что нужно делать и почему это нужно делать.
— Я буду жить с тобой и буду искать еду, — пообещал он. — Тебе нравится кукуруза? Да? Хорошо. У меня в кармане осталось несколько зёрен. Мы посадим их прямо здесь, кукуруза вырастет и без особого тепла или влаги. Мы будем читать книги. Вот увидишь, всё будет хорошо. Я думаю, это и есть круг, который мы должны разорвать: вода превращается в пар, пар — в облако, а облако — в дождь. Теперь круг разорван — и я останусь с тобой и не дам тебе умереть от голода.
Дракон был очарован его словами.
Он счастливо кивнул.
И попросил показать ему кукурузу и рассказать о её происхождении и культивации. Потом, опять всплакнув, но уже от радости, дракон выдал самый странный монолог за целый день. Он говорил, что и тот, другой эльф, постарше, который заходил сюда несколько лет назад, уговаривал закрыть кратер, опасаясь, что именно пар — причина тьмы и дождя, и что тот эльф тоже предлагал дракону помощь и защиту.
Но через несколько дней эльф снова отправился своей дорогой, радостный и счастливый, заявив, что дракон мог оставить кратер и открытым, так даже лучше для фасоли. Тем более что столб пара покажет дорогу его сыну, который должен прийти сюда, навстречу своей судьбе. Бедный дракон поверил ему и снова откатил камень, и пар вновь взвился в небеса. А когда постучали в его дверь, он почему-то испугался, решив, что его опять будут обвинять и всё такое…
Наступило зловещее молчание.
Слышалось только, как разомлевший от тепла пёс постукивает хвостом по сталагмитам, поднимая пыль и паутину.
У маленького эльфа перехватило дыхание.
Его отец был в этом месте.
Его отец мог положить конец вечной тьме и дождю, вернуть миру солнце, остановить голод и нужду в мире… мог, но не сделал этого…
Невероятно, страшно, кошмарно, дико, немыслимо…
— Ужасно, — произнесла женщина.
— Бесчеловечно, — подтвердил мужчина.
Маленький эльф испытал самое грустное из всех существующих чувств — стыд за своих предков.
Лицо его вытянулось, глаза закрылись, душу переполнило страдание, в котором тонуло его волшебство. Сейчас он был не в состоянии воскресить даже муху.
— Но почему? — задалась вопросом женщина.
— А как же продавать горшки, приносящие хорошую погоду, по три золотые монеты за штуку, если на дворе светит солнце? Эльфы всегда отличались талантом к сделкам, не правда ли? — ответил охотник.
