Василий Акулов - Непростые камешки
— Знаешь, Дина, сначала мне все это понравилось. Прикольным показалось.
— Ты о чем?
— Ну, чужие болезни знать. Я всем соседям сказала, что у них болит, они рты пооткрывали от удивления. А теперь от меня шарахаются. Наверное, боятся, что я — ведьма. А тетя Люся, которая нам молоко продает, вчера прямо до подъезда за мной бежала, упрашивала, чтобы я взялась ей аденоиды лечить. Говорит, у тебя получится: раз знаешь, что и где болит, значит, и лечить можешь. Мама вчера мне скандал устроила. Говорит, что я ерундой занимаюсь и ей перед соседями стыдно. Да я и так молчу уже, никому ничего не говорю. А молва уже пошла — не остановишь. Кстати, у Сергея Ивановича — геморрой, а у Петьки Петрова чирец в самом неподобающем месте.
— Поля, замолчи! Тебя слушать противно! Правильно тебе мать запрещает/Так ты всех нас оконфузишь друг перед другом. И вообще, я тоже тебе должна одну вещь сказать.
— Что за вещь? — насторожилась Поля.
— Ты меня прости, конечно, я ведь тебе не все рассказала про кристаллы. Но тогда ты бы меня не поняла и не поверила.
— А сейчас?
— А сейчас, наверное, поймешь. И поверишь. Я ведь вправду язык зверей понимаю. Помнишь, я пыталась тебе об этом сказать, когда мы к Фомичеву ходили?
— Динка… Неужели это правда? — Полина недоверчиво посмотрела на подругу.
— Ага. Правда, самая наичистейшая. И Барсук твой, правда, препротивнейшая тварь. А помнишь, как я у авдеевского песика шмеля нашла? Откуда бы мне знать, что он не бешеный? Вы же все к нему подойти боялись, даже Артем. А он визжал, что у него нога болит.
— Вот это да! Я даже подумать не могла! А вот, к примеру, что сейчас говорит этот барбос? — Полина указала на лохматого, страшного бродячего пса.
— Он говорит, что страшно хочет есть. И вообще, если ты думаешь, что это интересно, то ошибаешься. Это жутко. Моя мама тоже мне выговаривала: на прошлой неделе я приносила домой раненого голубя, ужасно голодную собаку, кошку, которую подрали собаки, и замерзшего щенка. Мама была в шоке. В самом деле, разве возможно приютить у себя дома или хотя бы накормить всех бездомных животных? Но я не могу пройти мимо их стонов и жалобных криков о помощи. Ты просто счастливая, что не слышишь всего этого.
Динино лицо стало не по-детски серьезным.
— То кошку от собак отобьешь, то голубя подберешь с обломанным крылом: как не взять, когда он кричит от боли, помощи просит. Я и мимо пройти не могу, и к себе их всех не возьмешь. Уже и не чаю, как1от этого избавиться. — Дина тяжело вздохнула.
— Да, влипли мы с тобой с этими камушками. Как теперь от этого избавиться? — Полины глаза наполнились предательской влагой.
— Ничего, что-нибудь придумаем, — утешила ее Диана, хотя у самой на душе кошки скребли.
* * *Дина долго не могла уснуть. Лежа с закрытыми глазами, она думала о древних ацтеках. Сегодня Сергей Иванович рассказывал им об этой древней загадочной цивилизации, полной тайн. Откуда у них такие знания? Интересно, а как же они выглядели? Вдруг Дина ясно увидела перед собой вождя ацтеков. Он был весь раскрашен темными красками, в волосах торчали длинные разноцветные перья. Рядом с ним стояли воины, вооруженные длинными копьями. Вождь что-то говорил воинам на непонятном языке.
Потом он повернулся и пристально посмотрел прямо Дине в глаза и вдруг превратился в сурового бородатого мужчину лет пятидесяти. На его бесстрастном лице лежала печать внутренней силы и благородства. Левую щеку рассек неровный шрам. Начинаясь у самого глаза, он терялся в седоватых усах и бороде. Но выразительнее всего на этом лице были бездонные, проницательные глаза.
Он был одет в высокий черный головной убор с покрывалом, скрывающий почти весь лоб, и такую же черную и длинную мантию, с четками в одной руке и посохом в другой.
Старец молча смотрел… Он показал ей кристалл и сказал: «Се подлежит изничтожению. И надлежит сие сотворити тебе, отроковица. Инда зело велико зла бондеши». Дине не были понятны все слова, но был понятен смысл.
«Наверное, это игумен — самый старший священник в монастыре,» — подумала Дина, — «и он что-то хочет мне объяснить».
Игумен зажег от подсвечника свечу и вышел из кельи с полупустым холщовым мешком в руках. Крадучись прошел он по коридору и через потайную дверь по скрипучей деревянной винтовой лестнице спустился в подземелье. Он долго шел через разветвленные ходы по подземному лабиринту. Дина заметила, что он всегда неизменно выбирал правый ход. Наконец он остановился и, повернувшись назад, оказался перед развилкой. На этот раз он выбрал левый лабиринт. Пройдя шагов пять, он остановился перед нишей для факела. Вынув из мешка небольшую лопатку, он стал углублять отверстие. Затем он вытащил из мешковины небольшой сундучок и спрятал его там, слегка прикопав землей.
Затем, еще раз осмотрев место, игумен медленно удалился. «Нужно запомнить это место», — подумала Дина и проснулась.
Глава VII
Первым уроком была ботаника. Петр Александрович был в ударе. Когда он бывал в хорошем настроении, то прямо-таки сыпал шутками и слушать его объяснения было сплошным удовольствием. Он так увлекся объяснением внутреннего строения цветка, объясняя, для чего растению пестик, а для чего тычинки, что забыл бы о домашнем задании, если бы противнейшая Галя Романова не напомнила ему об этом. Дина сразу почувствовала к ней острую неприязнь, потому что совсем забыла выполнить письменное задание. И, конечно же, проницательный Петр Александрович (которого ученики в минуты гнева называли Крючком из-за фамилии Крюков) вызвал именно ее.
Получив вполне заслуженную двойку и негодуя на Галю Романову, Дина предалась своим любимым размышлениям о внеземных цивилизациях. Постепенно ее мысли плавно переключились на загадочный иероглиф. И вдруг ей в голову пришла интересная мысль. Дина подумала о том, что было бы неплохо показать кристаллы Сергею Ивановичу. Кто знает, может быть, он поможет разгадать тайну загадочного знака. Ведь он так много знает! Может быть, он что-то знает об иероглифе, выгравированном на камешках? Полина с радостью одобрила эту идею.
После урока обе девочки, слегка волнуясь, поджидали историка возле учительской. Сергей Иванович выглядел уставшим, но внимательно выслушал девочек.
Когда он разглядывал кристаллы, его лицо изменилось.
— Удивительная вещь. Где вы это нашли?
Девочки замялись. Видя их замешательство, Сергей Иванович не стал настаивать. Любовно разглядывая кристаллы, он продолжал:
— Это похоже на египетский иероглиф. Удивительный камень! Где вы его нашли? — снова спросил он.
Девочки переглянулись. «Сказать? Или не сказать?»
Дина потерла рукой подбородок.
— Ну, это долгая история…
— И все-таки… — Сергей Иванович вопросительно посмотрел на Дину.
— Это камешек из треугольника.
Лицо Сергея Ивановича посерьезнело.
— Я бы не советовал это место для прогулок.
Дина поспешно сменила тему:
— Сергей Иванович, вы же сами рассказывали нам о монастыре в М-ском лесу. А как вы думаете, не могли ли древние монахи из М-ского леса, которые прокляли это место, быть каким-то образом связаны с этими камешками?
Лицо Сергея Ивановича приняло задумчивое выражение.
— Видишь ли, проклятие монахов — всего лишь легенда. Ее нельзя принимать за реальный факт. Я думаю, что такое навряд ли возможно. Какая может быть связь между египетским иероглифом и русским монастырем четырнадцатого века? Хотя… за заводом, у булочной, живет старичок один, Иван Данилович. Он очень много преданий о монастыре знает. Ему еще его дед рассказывал. Вроде бы жил в этом скиту монах, который вместе с Пересветом против татаро-монгольской орды сражался. Если только от них могли эти кристаллы в русский скит попасть… Золотоордынские ханы по свету прошли немало, много стран покорили… Да вы лучше сами к нему сходите. Он вам столько расскажет! Сразу отличницами по истории станете! Пойдемте, я вам адрес дам.
* * *Иван Данилович, белый как лунь старичок с жиденькой бородкой, жил за заводом, почти на окраине Сергиевска. Девочки долго добирались до его домика, или, вернее, ветхой избушки. Вместе со своей женой, Евдокией Федоровной, Иван Данилович жил в Сергиевске всю свою жизнь — вот уже семьдесят семь лет и очень этим гордился. Сергиевск был его родиной. И отец, и дед Ивана Даниловича также были коренными жителями городка. И знали всю его подноготную.
Иван Данилович встретил девочек очень приветливо. Он очень любил поговорить и действительно знал неисчислимое множество самых разных легенд и преданий о родном крае, чем и любил щегольнуть. Так что девочки оказались весьма желанными гостями.
Евдокия Федоровна наскоро приготовила чай, и, сидя за столом, Иван Данилович пустился в воспоминания о уже забытых многими историях об М-ском лесе, тайных монастырях и ужасных тайнах, связанных с этим местом. Истории эти, не зафиксированные ни в учебниках истории, ни в художественной литературе, были очень интересны и несли в себе долю истины. По крайней мере Дина верила им безоговорочно: ведь не бывает же дыма без огня. Если есть истории и герои, то должны быть и прототипы. Да и как можно не поверить тому, что рассказывает Иван Данилович? Его речь лилась так складно, что не оставляла места для сомнений. И Дина решилась показать кристаллы.
