Лев Успенский - КУПИП
Читатели «Костра»! А ну-ка? Куда они полетели?
ПРИКАЗ ПО КУПИПУ № 3
Сего числа отбыл с полюса на дирижабле „Купип-01“ в неизвестном направлении. Приказываю:
§ 1
Маме с первого января 1938 г. и впредь быть моим заместителем и помощником. Капитану П. Ф. Койкину — подтянуться.
§ 2
Утвердить музыку Купипского гимна и напечатать в этом номере „Костра“. Всем членам Купипа разучить гимн в трехдневный срок. В третьем такте ребята, обладающие хитроумными голосами, пусть поют высокую нотку. Те, у кого голоса достопочтенные, могут петь другую, более низкую ноту — она подписана рядом.
§ 3
Полагать зачисленными в члены Купипа следующих ребят, проявивших и хитроумие и достопочтенность, а также давших экспедиции ряд ценных советов и догадок:
Абрамович В., Андреев Ваня, Бажанова Таня, Барановский, Бесправная Надежда, Бобров Рэм, Богданов Николай, Борисов Владимир, Букарева Галина, Буркин Сергей, Варлас Юра, Веллер Маруся, Виглин С., Вайнос Ю., Гиркин Анатолий, Гольдберг Александр, Гольдштейн Ар., Григоренко В., Довбор Алла, Домбровский Александр, Егоров Владимир, Зайцевский Михаил, Зак М., Зверев, Каган Людвиг, Кандауров Сергей, Койкин Юра, Колбанов Митя, Колесников Борис, Колобродов Н., Коняхина Нина, Королев В., Красногорский Максим, Кропотин Андрей, Литвиненко Юра, Мамет Вова, Морозов Вася, Натрусов Сергей, Никитин Борис, Орбинский Саша, Павлов В., Петрунькина К., Пиченник Изабелла, Поволоцкий В., Потоманова. А., Прусаков Феликс, Рабкин Нема, Раков В., Реутов Николай, Родионов Шурик, Розин Воля, Смирнов Валя, Соколова Валя, Стельмох Михаил, Суворов Юрий, Сычева Вера, Тихонова Зоя, Ткачев Ваня, Ткачев, Толокунский Толя, Третьяков Миша, Туболкин С., Уточкин Борис, Утетников Слава, Фикель Б., Фурман Ноля, Чистяков Олег, Шайкайц Витя, Шаповалова Лиля, Шарко Владимир, Шлеков Слава, Щеглов Л., Яхонтов Сергей.
§ 4
Надеяться, что в будущем, 1938 году, число членов Купипа возрастет в 1938 раз, что мне будет приятно, а им полезно.
§ 5
Ребятам, не сумевшим, либо же не пожелавшим принять доныне участие в трудах нашего всеми уважаемого общества, выразить мое крайнее неудовольствие. О сорока тысячах километров — в следующий раз.
На борту дирижабля „Купип-01“
В. О. Бабер.
Верно и кроме того:
§ 6
Всем чистить зубы два раза в день.
§ 7
Поздравляем с Новым годом!
Мама.
Часть вторая
Трое ребят — Лева Гельман, Люся Тузова и Устрицын, которого все зовут Николаем Андреевичем, хотя ему только восемь лет, — летом, на даче в Усть-Луге, случайно нашли в ручье, возле его владенья в дельту реки Луги, плавающую бутылку с запиской. Лева, знаток Жюля Верна и Купера, сразу же сообразил, что бумага должна содержать важное и таинственное сообщение. Не рискуя распорядиться с ней собственными силами, ребята обратились к самому „водянистому“ человеку в Усть-Луге, отставному моряку, которого все жители местечка звали „капитаном Койкиным“. Бравый капитан отвез бутылку и ребят в Ленинград к своему старому другу и учителю, профессору весьма разнообразных наук, Владимиру Оскаровичу Баберу. В лаборатории профессора, где, как оказалось, помещалась дирекция Комитета Удивительных Путешествий и Приключений (сокращенно — КУПИП), документ был прочтен. Два слова привлекли особое внимание профессора: „полкило…“ и „ради…“. Так как морские волны, совсем как в лучших романах, сильно потрепали рукопись, то председатель Купипа высказал догадку, что в ней говорится о находке необыкновенного сокровища — целой половины килограмма радия. Решено было немедленно отправить купипскую экспедицию на поиски этого клада. Ревниво охраняя от всего мира тайну своего маршрута, профессор Бабер вылетел в неизвестном направлении на цельнометаллическом дирижабле „Купип-01“, а капитан Койкин и трое ребят двинулись вслед за ним на подледной лодке „Рикки-Тикки“. По приметам, оставленным осторожным профессором, хитроумнейшие ребята Ленинграда и всего СССР определили, куда надлежало плыть лодке: первую остановку Бабер сделал на северном полюсе.
Лодка вышла в море и достигла своей цели. Но в экспедицию, к непередаваемому ужасу бравого капитана, замешалась против его воли неизвестно чья мама, которая немедленно взяла всю власть в свои руки, как это мамам и свойственно. По пути экспедиция, благодаря тому, что географические познания „капитана“ Койкина оказались не слишком блестящими, испытала ряд приключений. Однако полюс был ею достигнут, и Бабер найден.
Через несколько дней после встречи выяснилось, что никакого кило радия в этом районе нет. Тогда в декабре месяце прошлого года „Купип-01“ снова отправился в путь. На общем собрании членов экспедиции перед отлетом Бабер сообщил, что вторая остановка будет „на границе между вчера и сегодня и как раз в том месте, где 22 декабря тень человека ляжет ему прямо под ноги.“ На том же собрании капитан Койкин был по ряду причин снят с должности заместителя председателя Купипа, а на его место назначена мама.
В страну двойного дня
Итак, в середине декабря 1937 года, цельнометаллический, дюралюминиевый, трехмоторный дирижабль «Купип-01» отбыл из района полюса в неизвестном направлении. Со скоростью в 130 километров в час стремился он к югу; да, к югу, ибо куда еще мог бы он полететь?
Прошло немного времени с момента отлета, а маме уже успело показаться, что за последние дни Устрицын что-то несколько ослаб в русском языке и арифметике. С удивительной быстротой она достала из тайников своего чемодана две книжки подозрительного вида. Спустя несколько минут Николай Андреевич, сидя за откидным столиком в самой большой каюте, высунув набок довольно длинный язык, скосив глаза, закрючивая ноги, — носки вместе, пятки врозь, — уже выводил шатким воздухоплавательным почерком фразы, преисполненные таинственного смысла:
«Манная каша вкусна»…
«Анна, затопи ванну»…
Маленькая эмалированная табличка поблескивала и качалась над ним на стенке.
КУПИП
Комитет удивительных путешествий и приключений.
Дирижабль „Купип-01“
значилось на ней.
Тут же, в этой каюте, собрались вскоре после отлета и другие члены экспедиции. Капитан Койкин неведомо откуда раздобыл огромные очки в черепаховой оправе и, кое-как напялив их на нос, но глядя то под них, то через них, с трудом читал вместе с Левой Гельманом «Остров сокровищ» Стивенсона. Время от времени он цокал языком, хлопал себя рукой по колену и вскрикивал с досадой:
— Эх, чудак! Ну и шляпа! Клянусь Купипом!..
Мама, сидя в легком парусиновом шезлонге, на первый взгляд как будто дремала в углу каюты. Но стоило Устрицыну завести глаза куда-нибудь в сторону, как она сразу же произносила очень нежным и очень бодрым голосом: «Устрицын, детка?!..» И Устрицын снова начинал скрипеть пером.
Люся восседала у маминых ног на низенькой скамеечке. Перед отлетом всем выдали по плитке шоколада и по три мятных пряника. Все немедленно съели свои плитки, но Люся не съела. Теперь она разломала шоколад на самые маленькие кусочки, разложила их узором по разостланной на коленях бумажке и независимо обдумывала, с какого куска начать.
Устрицына это волновало. Он сопел.
Под полом знаменитого купипского дирижабля вихрем уносились назад пустынные, полные холодного тумана пространства. Стенки гондолы чуть-чуть дрожали, отзываясь на работу мотора. И справа, и слева, и сверху, и снизу, отовсюду сквозь корпус воздушного корабля, сквозь газовые баллоны, сквозь тела путешественников проносились вездесущие радиоволны…
Мама внезапно вздрогнула, потому что репродуктор вдруг заговорил и очень громко.
«Английская газета «Таймс», — сказал его скрипучий голос, — пишет: «Таинственная экспедиция КУПИП’а, возглавляемая профессором Н. А. Устрицыным, покинув полюс, двинулась по неизвестному пути. Как установили наши осведомленные корреспонденты, слово Купип означает по-латыни: «Квис уби потест, иби пробуэрит» — «кто где сможет, тот там и попытается». Экспедиция, бесспорно, начала межпланетное путешествие… Уже довольно давно она находилась в сорока тысячах километров от центра земли…»
Капитан Койкин выронил книжку из рук и поднял очки на лоб.
— Мама, восхитительное ты создание! — изумленно сказал он. — Ты слышала новости? Устрицын, друг милый, да разве ты — профессор?
— Нет еще… — скромно ответил Устрицын. Он не мог сосредоточиться: как раз в этот миг Люся принялась хищно истреблять самую большую шоколадину. Тогда Николай Андреевич догадливо порылся левой рукой у себя в кармане, нашел там что-то, сунул в рот и, жуя, принялся грустно списывать дальше. Но радио заговорило вновь.
