Дэвид Фарланд - Мыши и магия

— Я вижу ее! — вскричала леди Чернопруд. — Я вижу Янтарку, Тринадцатую Мышь! И вижу силы тьмы, поднимающиеся против нее.

Тринадцатая мышь? Вот так, в одночасье, он получил гораздо больше информации, чем собрали его шпионы за все это время. Интересно, знал ли об этом враг?

До его внутреннего слуха донесся дальний рокот грома; он видел, как в глазах леди Чернопруд сверкают отражения молний, бивших в иных землях. Он услыхал вопли войны и смерти и узрел странные тени — мышей в горниле битвы, мышей, несущих оружие…

— Приближается буря, — прошептала леди Чернопруд. — Буря, которая изменит лик мира.

Внезапно видение покинуло их, и ее глаза снова выцвели до тусклого пурпура, едва тронутого искрой света.

— Я видела будущее, — пробормотала леди Чернопруд, и в голосе ее звучало отчаяние. — Я должна отправиться к ней. Немедленно!

Землеройка ринулась по тропинке мимо Руфуса, взметнув на бегу пыльные занавеси паутины. Засахаренные раки посыпались на землю.

Она помчалась к краю болота, и Руфус последовал за ней большими тяжелыми прыжками, стараясь не отставать. Остановившись как вкопанная там, где вода поглощала землю, леди Чернопруд вскричала:

— Морская Пена, Владыка Глубин, заклинаю тебя! Приди!

Воды, вечно черные от танинов кипарисовой коры, вспучились большим водоворотом. Волны с плеском ударились о берег. Аллигатор вынырнул на поверхность, могуче рыгнул и снова скрылся под водой. Вода крутилась все быстрее и быстрее, и всем бы походила на водоворот, если бы воронка его, вместо того чтобы уходить в глубину, не вздувалась над болотом, лаковой черной колонной подымаясь вверх.

И вот, разорвав черноту вод, огромная морская черепаха выстрелила в прохладу ночи, словно снаряд из исполинской пушки. Описав дугу на фоне деревьев, она тяжко грянулась оземь и осталась лежать на спине, в шоке беспорядочно хлопая ластами и пытаясь перевернуться.

— Что, — пролопотало создание, вытаращив глаза, — случилось? Куда плывем?..

— Нет времени на болтовню, — сурово ответила леди Чернопруд. — Мне нужна помощь, а ты у меня в должниках.

Морская Пена громко булькнул и обвел окрестности диким взглядом.

— Он у тебя в должниках? — уважительно поинтересовался Руфус Мухолов.

Леди Чернопруд проигнорировала этот вопрос, и Руфус, кажется, догадался почему. Несмотря на все свои вопли и пафос истинно театрального толка, несмотря на все предпринимаемые ею усилия по поддержанию репутации самой злой ведьмы на болотах, леди Чернопруд была по природе своей добросердечна и наверняка помогла черепаху выпутаться из какой-нибудь передряги. Разумеется, выуживать из нее признание было бы, мягко говоря, неблагоразумно.

Поэтому ведьма высокомерно сообщила:

— Мне нужно отправиться в путь, Морская Пена, и в бронированной карете. А ты как раз она и есть.

Черепах снова булькнул и в знак согласия замахал всеми ластами:

— Я отвезу тебя, куда ты только пожелаешь, только, сделай милость — переверни меня обратно.

Леди Чернопруд подошла к огромному морскому чудищу, весящему, должно быть, не меньше центнера, и небрежно подщелкнула его одним пальцем левой лапки. Исполина подбросило в воздух, перевернуло и с сочным шлепком приземлило обратно, но уже в правильном положении. Тяжело дыша, он осмотрелся вокруг затуманенным взором. Леди Чернопруд ловко запрыгнула к нему в панцирь через отверстие для головы, и встала в проеме, бормоча заклинания.

— Куда нам? — вопросил колосс.

— Туда! — решительно провозгласила ведьма. — Мы направляемся к западу. Куда именно, я пока не знаю, но, когда мы будем достаточно близко к цели, пойму и скажу. А теперь полетели!

— Полетели?! — возопил Морская Пена. — Но я же не…

— Нам предстоит покрыть пару тысяч миль, невзирая на погоду, а времени у нас на это нет! — заорала в ответ леди Чернопруд.

— Но… — начал было развивать свою мысль Морская Пена, однако закончить ему не удалось. Прежде чем он вымолвил еще слово, огонь и раскаленный газ с ревом вырвались из его хвостового отверстия, едва не поджарив бедного Мухолова.

На глазах у Руфуса черепах взмыл в воздух, словно ракета, и тут же потерял управление. Несколько раз залихватски изменив траекторию, он вошел в пике и, завывая от ужаса, штопором понесся навстречу вечному забвению.

Со своего места Руфус слышал отчаянные вопли леди Чернопруд:

— Рули, дубина! Работай ластами, черт тебя побери!

В порядке эксперимента Морская Пена расставил ласты в стороны, что сразу замедлило падение.

Спустя еще пару секунд экипаж вместе со своей пассажиркой описал дугу над самой землей, снова набрал высоту и исчез из виду, растворившись в ночном небе.

Руфус Мухолов проводил их взглядом своих огромных выпуклых глаз, потом вспомнил о челюсти и закрыл рот. Над болотом медленно таяли клубы дыма и пара.

— Адью, леди Чернопруд, — проквакал он, — vaya con Dios.[13] У тебя поистине доброе сердце.

Последние слова он произнес себе под нос, чтобы она случайно не услышала его. Но то была чистая правда. Леди Чернопруд — единственная из известных ему землероек, которая могла оседлать огненную черепаху и радостно помчаться сквозь бурю навстречу вражеской армии, — и все это за парочку засахаренных раков от папы Гумбо.

— Какая женщина! — пробормотал он про себя. — Какая женщина!

Глава восьмая

К ОРУЖИЮ!

Немногие рождаются на свет ради высокой доли. Чаще героями становятся, отвечая на вызов, что бросают нам темные времена.

Бену снилось, что он превратился в мышь и бежит по лугу, сверкающему утренней росой, радостно улыбаясь солнцу, а стебельки травы щекочут ему брюшко. Вдруг откуда ни возьмись — все небо оказалось полно каких-то ужасных летучих обезьян, а Злая Ведьма Запада — подозрительно напоминающая его маму — зловеще хохотала и кричала:

— Несите мне сюда Янтарку и ее маленького мышонка в придачу!

Бен проснулся в холодном поту. Полевки и Янтарка нашли себе уголки для отдыха и крепко спали, усталые от песен и танцев.

Бен ощутил жуткий голод. Он опустил взгляд на свой кругленький мышиный животик. Как такой страшный голод может поместиться в таком крошечном пространстве — совершенно непонятно!

С вечера еще осталась еда. Бен нашел сухую ежевичину и принялся жевать.

Он чувствовал себя очень одиноким и никак не мог понять, с чего бы это. Потом он вспомнил: Янтарка ему не доверяет. Она назвала его лживым человеком. Бен этого не заслуживал. Он был полон решимости выполнить свою часть сделки и помочь ей освободить всех мышей из зоомагазина.

Он хотел, хотел ей помочь — больше всего на свете… Но еще больше он хотел отвоевать обратно свою человеческую природу.

Интересно, что скажет Янтарка, если он сейчас разбудит ее и потребует немедленно отправляться в путь? А уж как бы она удивилась, если бы проснулась и обнаружила, что он уже спас всех мышей совершенно самостоятельно.

Но это выглядело слишком опасно, и он стал обдумывать другой план. Он пойдет и найдет себе непобедимое оружие, а ко времени, когда Янтарка проснется, будет уже готов выступать в поход. Не раздумывая более ни минуты, Бен подскочил к волшебному камешку, все еще ярко светившемуся в полумраке норы, схватил его и на цыпочках побежал к выходу.

Он выглянул из-под устилавших двор сосновых иголок и принюхался. Воздух был пропитан влагой: наверное, уже выпала роса. Пахло сосной, плесенью, травой — и только. До восхода солнца, скорее всего, оставалось еще не меньше часа.

Кругом было тихо — ни шепота предутреннего ветерка в листве, ни рычания автомобилей с близлежащей улицы.

Домино нигде не было видно, поэтому он выскочил из норы и поскакал к своему дому. На бегу ему пришла в голову здравая мысль, что светоч у него в лапе безошибочно указывает его местонахождение любой кошке в радиусе сотни метров. Однако перспектива искать себе вооружение в кромешной тьме Бена как-то не вдохновляла, так что он просто припустил еще сильнее.

Бен добрался до своего участка, протиснулся под забором и остановился у живой изгороди перевести дух и проверить небо на предмет сов. Дом, безмолвный и темный, высился на другой стороне двора. Траву перед ним не стригли с лета, и Бен уже предвкушал, как он будет продираться через густые заросли со своим камнем, когда его посетила более здравая идея.

«Лучше прыгать, чем ползти, дурья твоя голова, — сказал он сам себе. — Ты же прыгучая мышь. Отталкивайся задними ногами и приземляйся на передние, как Янтарка».

Он взял камень в зубы, посильнее оттолкнулся задними лапами и взмыл в воздух — как ему показалось, метров на тридцать в высоту. Пролетев метров сто в длину, он благополучно зашел на посадку. Ощущение было такое, словно он одним прыжком перемахнул футбольное поле!