Юрий Забелло - Планета для робинзонов

Второй пассажир — Мартин — я даже не знаю его фамилии, — двенадцатилетний нью-йоркский Гаврош, но поразительно способный. Негр, что не мешало профессору любить его за быстроту ума. И мне цвет его кожи не мешает. Среди нас он лучше всех знаком с кораблём.

Сабина и Джек — восьми и четырех лет — дети профессора геологии Мандера, собиравшегося лететь на «Ласточке» со всей своей семьёй.

Мария — тринадцатилетняя девочка из индианского племени ланкадонов, шесть лет прожила в семье профессора Мандера на правах няньки. Подобрана им в джунглях около своих мёртвых родителей. За шесть лет научилась говорить по-английски, писать не умеет.

У меня не было детей, безработному и бродяге они ни к чему. Своих братьев и сестёр я тоже не помню, так сложилась моя жизнь. И теперь у меня голова идёт кругом, что я с ними буду делать? А если они заболеют? Почему-то это пугает меня больше всего.

Дети уже спят, пора и мне на боковую, сегодня пришлось писать долго, сразу за несколько дней. Потом я буду писать более регулярно, а то рука с непривычки устала. Завтра с утра будем делать осмотр и разберёмся, что у нас есть и на что мы можем рассчитывать.

Думаю, что с момента старта прошло пять дней. Я уже писал, что потерял счёт дням, пока лежал в камере. Сейчас отсчёт времени веду по чагам в кают-компании, двадцать четыре часа — сутки.

2

Осмотр начали с кают-компании. Чтобы ребятишки не скучали, распределил обязанности: Джек следит за тем, чтобы ни одна дверь не была пропущена, Сабине выделил блокнот и карандаш для записей. Я и Мартин производим осмотр корабля, Мария следит за самыми младшими членами экспедиции — Сабиной и Джеком.

Кают-компания расположена в носовой части «Ласточки». Передняя её часть отгорожена застеклённой перегородкой, за которой находятся приборы. В перегородке — дверь, запертая на замок. Чтобы открыть её, надо набрать на диске, укреплённом в двери, кодовое слово, которого мы не знаем.

По обеим сторонам перегородки расположены два иллюминатора, позволяющие осматривать пространство впереди и немного сбоку ракеты. Рядом с ними — экраны локаторов.

Большую площадь кают-компании занимали кресла, расставленные полукругом так, чтобы сидящим в них были видны и иллюминаторы, и приборы за перегородкой. Как и вся постоянная мебель на корабле, кресла эти намертво прикреплены к полу.

Кроме того, кресла можно было поворачивать вокруг оси, тогда они образовывали круг из шести кресел, а между ними поднимался из пола столик. Только кресло командира корабля не поворачивалось, потому что с двух сторон были установлены пульты управления.

В задней стене кают-компании — двери. Средняя ведёт в коридор, правая — в отдельную каюту, предназначенную для командира. Здесь мягкий диван, стенной шкаф, совершенно пустой, и запертый стол, к крышке которого наглухо прикреплена пишущая машинка. Каюту осматривали бегло, так как она казалась абсолютно пустой.

Левая дверь заперта. Так же, как в дверь перегородки, в неё был вделан диск для набора кодового слова.

После осмотра кают-компании вышли в коридор. Джек останавливался около каждой следующей двери и кричал:

— Вот ещё одна!

Следом за ним шёл Мартин и открывал дверь. Дальше шёл я, держа за руку Сабину, которая со страшно важным видом сжимала в руке блокнот и карандаш. Мария замыкала шествие.

В коридор выходят двери кают. По правой стороне — шесть, затем помещение библиотеки и кухня-столовая, по левой стороне — три каюты, помещение амортизационных камер и входная дверь, запертая на замок. На ней надпись: «Открывается только при выключенных двигателях».

Двигатели, очевидно, были включены, потому то мы все время слышали непрерывный гул, настолько тихий, что очень скоро он стал привычным, и мы его перестали воспринимать.

Каждая каюта рассчитана на четырех человек, в каждой — двухярусные полки с мягкими матрацами как в поезде, стол и два стенных шкафа. За маленькой дверью, в глубине каюты — душевая и туалет.

Библиотеку я знаю очень хорошо — ведь это детище моих рук, если выражаться «высоким стилем». В большой просторной каюте так же, как и в кают-компании, расставлены 36 кресел, тоже полукругом. Прямо против них в стену вделан большой экран. Кроме экрана, перед каждым креслом стоит пюпитр с маленьким экранчиком. Вдоль стен — «библиотечные» шкафы — автобибы. В них нет книг, они сверху донизу забиты кристаллами. На каждом таком кристалле записано какое-нибудь произведение.

В самом помещении библиотеки стоят далеко не все автобибы. Свободное пространство между жилыми каютами и наружной обшивкой также забито ими. Я хорошо это знаю, потому что сам их монтировал. Профессору пришлось затратить много сил, чтобы получить кристаллы или магнитные плёнки из различных научных учреждений. Кроме того, мы и сами делали записи.

Это был титанический труд, несмотря на то, что на кристаллозапись средней книги, так страниц на 300, уходило всего 10–15 минут. Книгу укладывали на смотровой столик авторидера. Фотоглаз в считанные секунды прочитывал страницу, информация поступала на внешние устройства электронной машины, которая перерабатывала её в свои коды и передавала процессору записи.

Автомат авторидера переворачивал страницу, и вот уже готов очередной кристалл. И все равно на весь этот труд ушло около двух лет!

— Но зато нашей библиотеке может позавидовать даже Британский музей! — говорил профессор.

Каталог библиотеки помещался в особом шкафу.

Человеку, сидящему в кресле, достаточно набрать на диске, вделанном в правый поручень, шифр автобиба и произведения, чтобы на экране появилось изображение текста, если это была книга, или кадры видеозаписи.

Большой экран предназначался для коллективных просмотров, маленький — для индивидуального чтения. На маленький экран можно заказывать только книги, у него нет звуковой части, на нем появляется текст в виде страницы книги. «Переворот» страницы производится кнопкой в левом поручне.

После библиотеки осмотрели кухню-столовую. Отделкой она напоминала скорее лабораторию — сплошной никель и стекло. Здесь мы увидели электрическую плиту, которая включается простым выключателем, в шкафу рядом с ней — набор кастрюль, и простых, и с герметическими крышками и мешалками внутри — специально для условий невесомости.

Тут тоже стоит экранчик, такой же, как индивидуальные в библиотеке… Чтобы повар мог вызвать рецепт любого блюда из автобиба на экран и не бегать каждый раз в библиотеку.

Кроме того, здесь же стояли два холодильных шкафа, набитых тубами. Других продуктов мы на кухне не нашли.

Посреди кухни — длинный стол, наглухо привинченный к полу, и табуретки вокруг него.

В конце коридора была ещё одна дверь. Когда мы её открыли, то очутились в холодном помещении, уставленном стеллажами, на которых в проволочных ящиках хранились всевозможные консервы в банках. Даже на первый взгляд было видно, что этих запасов нам хватит на долгие годы.

— А рыбий жир здесь есть? — спросила Сабина.

— Ты любишь рыбий жир? Сейчас попробую найти.

— Я не люблю, но мама говорила, что он очень полезен для маленьких детей. — С этими словами она посмотрела на Джека, себя она явно не причисляла к маленьким детям.

— Не хочу рыбьего жира! — закричал Джек.

— Успокойся, Джек, — сказал ему Март, — здесь его нет. В космосе рыбий жир не пьют!

В конце склада вертикальная лесенка вела наверх к квадратному лючку, который не запирался.

Мы попали в длинный коридор, по обеим сторонам которого шли двери с различными надписями. Например: «Орудия труда. Ручной инструмент», «Медицина. Препараты», «Медицина. Инвентарь».

Несколько отсеков содержали лёгкие механизмы, начиная от двухколесного садового трактора и кончая небольшой дождевальной установкой. Мы долго ломали головы, как доставать их оттуда, если «Ласточка» сядет на какой-нибудь планете, пока не решили отложить это «на потом». Мы уже многие вопросы откладывали «на потом», и Сабина записывала их в специальный «напотомный» блокнот.

Кроме того, здесь же находились два отсека с надписями: «Регенерация воды и воздуха», в которые попасть мы не смогли, потому что двери запирались шифрованными замками, да наверное, нам и не следовало заходить в эти помещения. И ещё были два отсека, набитые возможными швейными изделиями и просто материалом, а в одном даже электрические швейные машины.

Во всех помещениях потолок постепенно снижался от коридора к задней стенке. Это говорило о том, что мы находимся в верхней части цилиндра ракеты.

Больше осматривать в верхнем ярусе было нечего, и мы спустились в склад. Когда уже собирались выйти из склада, Джек неожиданно закричал: