Андрей Жвалевский - Гимназия №13
– Я увела. Они в кабинете химии в полной безопасности.
Раздался глухой стук, словно баран со всего маху не вписался в ворота.
– А ты?
– А я в полной безопасности здесь.
Серый воздуховорот во дворе разом закрутился быстрее, и какая-то невообразимая тварь впечаталась в окно, едва не разбив его.
– Почему ты в этом так уверена? – язвительно спросил Антон, отпрянув от стекла.
– Потому что я с тобой, – спокойно ответила девочка.
Вроде Антон только на секунду отвлекся от окна, только на секунду глянул в Лёлины глаза, чтоб понять, издевается она или говорит серьезно, а когда посмотрел во двор в следующий раз, там уже никого не было. Абсолютная тишина и чернеет громада дуба. Севка сидел на подоконнике с обиженным видом и очками в руках.
– Севка! Что случилось?
– Не знаю, – сказал Севка, протирая очки шторой. – Я очки снял, а оно вдруг кончилось.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Антон у Лёли.
– Нет, – ответила Лёля. – Но ты разберешься.
– Мы разберемся, – сказал Антон, опять встретился с Лёлей глазами, и ему показалось, что он поставил свою подпись на очень важном документе. На сегодня – самом важном в своей жизни.
Ему стало неуютно и сразу захотелось сбежать.
– Так, пошли к девочкам, – скомандовал он, – нам лучше сейчас не разбредаться.
* * *В кабинете химии царили покой, порядок и умиротворение. Кабинетный сидел в центре стола, завернутый в полотенце, а вокруг него вились Люба с Машей, аккуратно расчесывая спутанную бороду.
– Что вы делаете? – удивился Антон.
– А я мультик вспомнила про домовенка Кузьку, – сказала Маша. – Помните, он там говорил, что сначала добра молодца надо помыть, покормить, а потом уже расспрашивать? Вот мы и решили…
Кабинетный выглядел абсолютно довольным жизнью, только что не урчал от удовольствия.
– Ну как? – спросил он, перехватив взгляд Антохи. – Кончилось?
– Кончилось, домовой-батюшка, – не слишком приветливо ответил тот. – Только вот что кончилось?
– А что надо, то и кончилось, – ответил кабинетный в тон Антону. – Да и не кончилось оно, а только временно прекратилось… Спасибо, девицы-красавицы, отмыли, причесали. Теперь слушайте, я вам сказку расскажу.
И домовой затянул длинную историю про Ивана-царевича, Серого волка и многочисленных царей, которых они по дороге обманули.
– И вот говорит ему тогда Серый волк…
– Коня бери, да уздечку не трогай, – перебила его Маша.
– Ха! – воскликнул кабинетный. – Так вы в курсе?
– Конечно! Эту сказку все дети знают, еще в садике.
– Да ну? – прищурил глаза домовой. – Знать это одно, а вот понимать – дело другое. Ну, раз вы такие умные…
Антон сердито наступил Лёле на ногу. Мол, раз уж мы договорились вместе разбираться, так помогай! Лёля в ответ легонько наступила на ногу Антону и завела свою песню:
– Батюшка-кабинетный, не желаешь ли теперь откушать?
– Не жалаю, – ответил тот тоном купца из старого фильма. – А вот выпить жалаю! Водки! Царской!
Лёля такого поворота не ожидала, да и Антоха слегка опешил. Пьющий домовой – это как-то не укладывалось во все то, что он успел узнать об этом странном народе. Зато Севка оживился.
– Это мы мигом! – сообщил он тоже на какой-то старый манер. – Не извольте сумлеваться!
И кинулся в лаборантскую.
– Культурный, что ли? – с неодобрением поинтересовался кабинетный.
– Читает много, – ответила Лёля.
Севка тем временем притащил и водрузил на стол две большие колбы, закрытые притертыми стеклянными пробками. По тому, как осторожно он с ними обращался, стало понятно, что жидкости в колбах не простые. Прихваченную с собой мензурку Севка установил в центре стола и осторожно, следя за делениями на боку мензурки, налил маслянистой жидкости из одной колбы. Сразу запахло хлоркой. Маша побледнела, и озабоченная Люба вывела ее в коридор. Лёля поморщилась, но ничего не сказала. Кабинетный с удовольствием втянул едкий запах в мохнатые ноздри. Севка тем временем первую колбу запер и так же аккуратно добавил немного жидкости из второй.
Тут хлоркой уже не запахло, а завоняло так, что Лёля отошла поближе к двери. Даже у Антона заслезились глаза, а привычный к реактивам Севка только чихнул, протягивая готовую смесь кабинетному:
– Испей, батюшка!
Кабинетный принял мензурку, еще раз с удовольствием понюхал (Лёля высунулась в коридор и дышала ртом), потом медленно, по глоточку, принялся вливать коктейль в горло.
– Супер! – восхитился Севка. – Это ж смесь соляной кислоты с азотной! Золото растворяется, а он…
– А мне в самый раз, – сказал кабинетный, ставя мензурку на стол. – Молодец. Так, а теперь отнеси продукты в кладовку, да притащи оттеда купоросу!
Севка, который снова вошел в роль слуги, отвесил поклон до полу и уволок колбы в лаборантскую. И как только он шагнул на порог, кабинетный щелкнул пальцами. Тут же дверь в лаборантскую захлопнулась, слегка поддав Севке под тощий зад.
– Эй! – возмутился Севка из-за двери. – Что за дела!
– Да, – шагнул к кабинетному Антоха, – что за фокусы?
– Вот такие вот дела, – захихикал кабинетный. – Забираю я вашего Севку в рабство.
– Чтооо? – возмущенно спросили Антоха и Лёля.
– Ну не совсем рабство… – кабинетный оглядел кабинет. – Меня отмыли, причесали, напоили, за это спасибо. А в лаборантской бардак! Реактивы абы как свалены. Вот он поможет мне все прибрать, да и отпущу я его с миром.
– Но зачем же обманывать было? – возмутилась Лёля. – Попросил бы ты нас по-хорошему, мы б и так помогли!
– А чего это я должен по-хорошему, а? – прищурился кабинетный. – Чего это я вам вообще помогать должен? Вас, между прочим, никто сюда не звал, сами во всем виноваты…
Антон сжал кулаки. Домовой одним прыжком оказался на столе.
– Короче, – продолжил он оттуда, – Севка пока у меня посидит. Уж больно он умный. Попробуйте без него справится.
Кабинетный прошел сквозь стену в подсобку, но на полпути развернулся обратно.
– Еды нам принесите. И побольше. Столовой в курсе, что я люблю.
На этот раз он ушел окончательно.
Антон, расшвыривая все, что попадалось на его пути, направился к лаборантской, шипя от ярости:
– Да я щас эту дверь вышибу, да кости этому «химику» пересчитаю…
Лёле пришлось буквально повиснуть на нем, чтоб он действительно не начал громить дверь.
– Антон, Антоха, Антоша, ну пожалуйста, не надо…
Антон попытался стряхнуть ее с себя, но она держалась цепко.
– Пожалуйста, не руби сплеча! Нельзя с ними силой, только хуже будет. Взорвет еще что-нибудь, а там Севка.
На шум появились Маша с Любой, которые, недолго думая, стали помогать Лёле. Это Антона слегка притормозило, но до полной остановки было еще далеко.
– Послушай, – быстро затараторила Лёля. – Это же опять загадка, задание. Только в этот раз мы должны без Севки справиться.
– Ничего мы никому не должны! – взвился Антон.
– Должны. Себе, – тихо сказала Люба. – Мы должны домой попасть. Очень к маме хочется…
При упоминании мам все притихли, Машка захлюпала носом, а вся злость Антона медленно испарилась. Находиться в окружении трех девчонок, у которых глаза на мокром месте, было крайне неуютно.
– Делайте, что хотите! – заявил он.
И ушел, хлопнув дверью.
Некоторое время в кабинете химии раздавалось только сосредоточенное хлюпанье. Маша хотела к маме, Люба ее жалела, а Лёля отходила от сцены с Антоном.
Наконец, девчонки пришли в себя, огляделись…
– Что будем делать? – спросила Люба.
– Искать, – пожала плечами Лёля.
Она сидела на первой парте, и вид у нее был совершенно замученный.
– У тебя идеи есть? – спросила Люба.
Лёля мотнула головой. Идей у нее не было.
Люба вздохнула. Она поняла, что придется временно брать бразды правления в свои руки, и сказала:
– Ладно. Сидите здесь, а я пойду к Мишке, возьму фонарик. В темноте мы здесь точно ничего не найдем.
Лёля опять вяло кивнула.
Люба ушла, и Маша тут же начала жаться к Лёле. Уселась рядом с ней, долго рассматривала ее понурое лицо, и не выдержала наконец:
– Лёль, ты не переживай, он вернется.
– Севка? Конечно, вернется.
Машка замялась:
– Нет, Антон…
– Антон? Куда вернется?
Машка смутилась еще сильнее.
– К тебе, – почти шепотом сказала она.
– Ко мне? – изумилась Лёля.
Маша захихикала:
– Да ладно тебе, ты что, не понимаешь?
– Что?
– Что Антон в тебя втрескался!
Лёля даже закашлялась от неожиданности.
– Антон что?
– Да что ты в самом деле! Неужели не видишь? Он с тобой спорит все время и злится на тебя. А когда тебя рядом нет, злится еще больше.
Лёля затравленно посмотрела на Машу:
– Так это злость, а не… не… Короче, ни в кого он не втрескался.
Тут на Лёлино счастье дверь кабинета распахнулась и влетела Люба с фонариком и большой корзинкой.
