Пол Стюарт - Древний странник
Квинт дрожал.
— Холодно, — сказал он.
— Облачная вахта предсказывает снег, — мрачно ответил Линиус. — Поэтому нужно действовать как можно скорее.
— Где действовать? — спросил Квинт, стараясь поплотнее закутаться в свою накидку и не отстать от профессора.
— С этими клетками достаточно трудно управиться даже в хорошую погоду, — объяснил Линиус. А в снег и в дождь с ними совсем пропадёшь.
— Клетки? — удивился Квинт. — Я думал, ими давно уже не пользуются.
— Я пользуюсь, — просто ответил Высочайший Академик и добавил: — Надеюсь, твой отец обучил тебя основам хождения под парусом?
— Да, — немного сконфуженно ответил Квинт. — Да, конечно.
— Вот и хорошо. Управляться с небесными парусами и управлять клеткой Нижнего Неба — в этом много общего. В наши дни ученики Рыцарской Академии, конечно, тренируются на парусниках в Нижнем Городе, но когда-то они проходили основы управления клетками Нижнего Неба.
Квинт кивнул, но промолчал. У него не было желания оставаться в Санктафраксе ни минуты дольше, чем необходимо, поэтому он избегал говорить о Рыцарской Академии. Линиус, казалось, не заметил его молчания.
— Я люблю ночной Санктафракс, — говорил он, — без всей этой дневной суеты. Прибывающие и отбывающие корзины, сплошной шум. Я понимаю, что мы, академики, зависим от существ Нижнего Города, но какие они беспокойные! Шумят, кричат, дудят о своих товарах. Каждый день я с нетерпением ожидаю полуночи, когда последний из них вернётся к себе домой в Нижний Город и Санктафракс превратится в то, чем он и должен быть: прибежищем мирного, тихого течения академической мысли.
Как раз в этот момент из здания слева от них раздался пронзительный вопль удивления, за которым немедленно последовал взрыв презрительного смеха. «Пить или вылить! Пить или вылить! Пить или вылить!»
Квинт вопросительно взглянул на профессора. Тот вздохнул:
— Некоторые из нас, возможно, не столь сильны в академической рефлексии.
— Кто это вопил? — спросил Квинт.
— Вахта Штормов. — Линиус нетерпеливо поднял глаза. — Во время одной из своих смехотворных церемоний посвящения, судя по звучанию. — Он нахмурился. — Штормовики могут быть такими же непредсказуемыми, как и погодные условия, которыми они занимаются.
По мере продвижения к цели шум постепенно замирал, и тяжёлая, непроницаемая тишина снова окружила их. Высочайшему Академику она, казалось, была по душе, но Квинту она казалась жутковатой, неестественной. Ему трудно было поверить, что место, которое он всегда видел оживлённым, может стать таким пустынным. Возможно, из-за этого ему постоянно казалось, что из темноты на него пристально смотрят странные глаза, призрачные лица мелькают в тенях. Присматриваясь, он ничего не мог обнаружить — но он не мог избавиться от чувства, что за ними постоянно следят.
Они подошли к пристани. Деревянное покрытие заскрипело под их ногами; профессор широкими шагами направился к древней клетке, свисавшей со своей лебёдки у края мостков. Профессор щёлкнул ржавым замком, поднял клетку до уровня пристани, распахнул жалобно заскрипевшую решётчатую дверь и пригласил Квинта внутрь.
— Прошу! — сказал он.
Квинт уставился на сооружение, болтающееся на цепи, с некоторым внутренним трепетом. В отличие от лифтовых корзин, поднимающих и спускающих пассажиров из Нижнего Города и обратно, эта клетка Нижнего Неба была древней конструкцией. Её хрупкая рама, зарешеченный летучий валун-противовес, потускневшие воронки и трубы выглядели такими ненадёжными, такими хилыми.
— Она надёжнее, чем кажется, — заверил его Ли-ниус, устраиваясь в своём сиденье. Он зажёг принесённый с собой фонарь и фонарь клетки, затем повернулся к Квинту. — Конечно, работа с клеткой всегда несёт в себе элемент риска, особенно когда в воздухе лёд.
Квинт поёжился. Над его головой парила птица-снежник, крича, как плачущий грудной ребёнок. Стиснув зубы и стараясь выглядеть храбро, Квинт схватился за раму и влез в клетку. Она затряслась и закачалась.
Профессор закрыл дверь.
— Здесь, — указал профессор, — вверх-вниз, как там они называются, а это, что ли, рычаги.
— Рычаги противовесов, — понимающе кивнул Квинт. — Всё проще, чем на «Укротителе Вихрей», но если принцип тот же, то они управляют углом, скоростью и балансом.
Профессор выглядел поражённым.
— Так ты сможешь с ними управиться?
Квинт наклонился и потянул один из рычагов на себя, затем толкнул другой. Клетка послушно качнулась сначала в одном, затем в другом направлении.
— Баланс отлажен. Можно отчаливать, — одобрительно кивнул Квинт.
— Давай, пока не стало ещё холоднее, — согласился Линиус Паллитакс и похлопал себя по карману. — Пора проверить, насколько точно я перевёл свиток, который ты мне принёс. Старая лесная письменность иной раз хуже головоломки. Надеюсь, что я не наделал слишком много ошибок. — Он помолчал, лицо его исказилось налётом усталости и тяжёлых раздумий. — Да будет Небу угодно, чтобы я был точен. Давай вниз, Квинт.
Лебёдка провернулась, цепь зазвякала, и клетка начала опускаться. Из тени на пристани выступила массивная фигура с глубоким шрамом на лице. Это был Бэгзвил, плоскоголовый гоблин-страж, пристально следивший за Высочайшим Академиком и его учеником с самого момента их прибытия на пристань.
Когда клетка Нижнего Неба исчезла из виду, Бэгзвил вытащил из кармана моток толстой бечёвки. Это была его память. Мысленно повторив все, что он видел и слышал, Бэгзвил перенёс информацию на шпагат, завязав на нём несколько узлов. Потом узлы помогут ему восстановить всё в голове — и продать сведения тому, кто будет щедрее.
Сначала, пока клетка не спустилась достаточно низко от мостков пристани, возможности управления были ограниченными. Когда длина цепи между клеткой и пристанью стала наконец значительной, валун-поплавок получил достаточно воли и Квинт смог управлять клеткой. Онемевшими от холода пальцами он без труда выполнял указания Линиуса Паллитакса, и клетка скользила или правее, или ближе к скале.
— Прекрасно, Квинт! — похвалил профессор. — Небеса над нами, мне понадобилось бы полчаса, чтобы выполнить этот несложный манёвр!
— Надо лишь развить чутьё, как говорил мой отец, — поскромничал Квинт. Он повернулся к профессору. — Я думаю, он не давал о себе знать с тех пор, как оставил меня в Санктафраксе?
— Твой отец? — рассеянно переспросил Линиус Паллитакс. Его внимание притягивала изрытая дырами поверхность скалы, проплывавшая перед их глазами. — Нет. Не давал. И я не ожидаю.
Неожиданно он рванулся вперёд и повернул рычаг тормоза. Клетка резко застопорилась и опасно накренилась. Квинт бросился к рычагам.
— Что вы делаете? — завопил он, на мгновение забыв, с кем говорит. Его руки молниеносно манипулировали рычагами, пока наконец клетка не выпрямилась. — Извините, профессор, но клетка старая и дряхлая. С ней надо осторожнее. Продолжаем спуск?
— Мы прибыли, — сказал Линиус.
Квинт ничего не понимал. Клетка висела около самой скалы. Как раз на этой неделе Квинт проходил тему Небо Санктафракса в школе Фонтанного Дома. В академических целях его подразделяли на три части: Нижнее Небо — область между скалой Санктафракса и Нижним Городом; для его изучения использовались клетки; Верхнее Небо простиралось выше поверхности парящей скалы, его изучали башни небоведов; кроме того, небо вокруг самой скалы. Тут он затруднялся сказать, кто его изучал.
— Это — Среднее Небо?
— Да, конечно, — ответил Линиус. — И Среднее Небо представляет особый интерес, дорогой мой, если бы только мои уважаемые коллеги знали это. В нащи дни это немодно, но здесь, в Среднем Небе, воздух проходит сквозь нашу гигантскую скалу. Таинственные загадки ждут здесь своего решения. Старые землеведы знали это. — Он указал на полукруглое пятно справа.
— Можешь ты направить клетку туда?
— Попытаюсь, — ответил Квинт.
Он выбрал лебёдочную цепь и сбалансировал рычаги. Клетка мягко покачнулась и поплыла вправо. Когда пятно подплыло ближе, Квинт увидел, что это небольшое отверстие в массиве скалы. Когда они подошли вплотную, профессор резко высунул руку за решётку и схватился за выступ скалы рядом с отверстием. Видно было, что он не раз обматывал шнур вокруг выступа, чтобы закрепить клетку.
— Так, — сказал профессор, покидая своё сиденье и снимая с крюка фонарь. — Теперь я должен кое-что сделать. Один. Ты будешь ждать меня здесь. Не покидая этого места. Понятно?
— Да, — сказал Квинт, — но…
— Сейчас нет времени для расспросов, — сказал профессор, открывая дверь и вскарабкиваясь на выступающий край скалы у отверстия, которое, как теперь Видел Квинт, было входом в туннель, ведущий в глубь скалы. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее. — С этими словами он пригнулся и нырнул в туннель. Квинт какое-то время видел жёлтый свет фонаря и слышал стремительные шаги профессора и постукивание посоха, но затем свет померк, и звуки шагов затихли.
