Томас Брецина - Как братьев превращают в лягушек

Чтобы успокоиться, она закрыла гла­за и представила себе детали: вот они с Тинкой стоят, воздев руки для заклина­ния. Чтобы напугать братьев, они сооб­щают им, что обладают таинственными силами и прямо сейчас заколдуют их. Спасения нет. Стэн, рыдая, падает на колени, так как не хочет получить зеле­ную кожу и боится за свою прическу. Фрэнка волнуют наушники. Они никак не подойдут к лягушачьей голове. Тор-стен, конечно, тоже в панике: какая де­вушка поцелует лягушку, которая в лучшем случае превратится в Торстена, но уж никак не в принца? Да, кстати, Дэвида все это могло бы позабавить, потому что малыш был на стороне сес­тер.

Лисси почувствовала, как по рукам в ее пальцы стекаются колдовские силы. Непроизвольно она вытянула большие пальцы и мизинцы и сделала колдов­ские хлопки.

Хлоп! И Фрэнк, только что гонявший футбольный мяч, превратился в амфи­бию.Хлоп! И Стэну больше не понадобит­ся гель для волос.Хлоп! Король поцелуев Торстен стал земноводным.Хлоп! И Дэвид заодно.

Донельзя довольная собой, Лисси от­кинулась назад.

Мальчишки отчаянно квакали и умо­ляюще трясли зелеными перепончаты­ми лапками, но Лисси только злорадно ухмылялась. Может быть, она не скор­мит их аистам, а посадит в террариум. Лучше всего с лестницей, по которой они смогут подниматься и спускаться. Лягушки будут предсказывать погоду и принесут наконец хоть какую-то пользу.

«А если вы будете квакать черес­чур громко, придет аист. Щелк, щелк, щелк!» — пригрозила Лисси.

Сильный удар в бок заставил Лисси вздрогнуть. Тинка, сидевшая рядом, пристально смотрела на сводную сестру. С заднего сиденья донесся взрыв смеха, очень похожего на ржание.

— Проснись, — шепнула Тинка, — ко­гда засыпаешь, ты делаешь вот так. — Она несколько раз открыла и закрыла рот, шлепая при этом губами.

Лисси почувствовала, что краснеет.

— Эй, Борис, прибавь газу! — крик­нул Стэн приемному отцу. — У нас с Фрэнком в четыре репетиция ансамбля,

и нам бы не хотелось опоздать.

Оба мальчика играли на гитарах в ан­самбле под названием «Голодные кан­нибалы». Музыка, которую они сочиня­ли и исполняли, звучала так, будто кто-то выбрасывал из холодильника на пол кастрюли, тарелки и чашки, сопровож­дая свои действия первобытными кри­ками.

В следующее воскресенье конкурс ансамблей, и мы выступаем! — объявил Фрэнк.

Раздайте членам жюри затычки для ушей, — проворчала Тинка.

Сестричка, ты была и остаешься в музыке на нулевом уровне, — издева­тельски заявил Стэн.

Тинка промолчала. Лисси целиком поглотили мысли о мести.

Переступив порог дома, Лисси скрылась в своей комнате, бросилась в гамак и натянула на голову одеяло.

Тинка подошла к ней и сказала:

Эй, подруга, не вешай нос —  все будет хорошо. Через неделю прыщи сойдут.

А до этого что? Прикажешь надеть резиновую маску? — донеслось из-под одеяла.

Можно использовать маскирующий карандаш. — Тинка не оставляла попы­ток успокоить сводную сестру,

Но Лисси оставалась безутешной:

— Фрэнк их все равно увидит и опять

будет дразниться.

Тинка примостилась на один из дере­вянных ящиков, в которых Лисси держала свои вещи. Над ее головой висела полка со ста сорока четырьмя какту­сами.

— Как бы мы ни колдовали, все обо­рачивается против нас! — высказала Тинка свою догадку. — Отопление для госпожи Ворм, огромный паучище, а те­перь еще эта беда с прыщами.

Лисси выглянула из-под одеяла од­ним глазом, вокруг которого не было прыщей:

Удалось только стереть память и наколдовать еду.

Я хотела отомстить Лидофским, а ты — мальчишкам. И оба раза все обернулось против нас самих.

Колдовство — это абсолютная глу­пость, — проворчала Лисси.

Было около шести вечера, когда Тин­ка услышала телефонный звонок. Сразу же вслед за этим господин Тедимайер закричал наверх:

— Лисси, Тинка, это вас! Вы спусти­тесь?

Лисси не собиралась покидать гамак, поэтому вниз отправилась Тинка. У две­ри гостиной стоял Борис Тедимайер, размахивая трубкой радиотелефона.

Алло, — сказала Тинка, Она дума­ла, что звонит кто-то из их многочис­ленных подружек.

Алоха! — радостно ответил мягкий теплый голос.

Ало... что?

Алоха! Так приветствуют друг дру­га на Гавайях.

В душе Тинки запели колокольчики. Адвокат Хютер рассказывал, что госпо­жа Шикетанц поселилась на Гавайях. Сияя, он тогда сладко произнес что-то вроде «Да-да, любовь».

Это вы, госпожа Шикетанц?

Ты мне нравишься, детка. Тебя зо­вут Тинка, не правда ли?

Да, правильно. Мы... то есть дом... — Тинка вдруг перестала сообра­жать, о чем говорит. Голова у нее пошла кругом.

Как поживает Казимир? Он в по­рядке?

Лисси кормит его молоком. Он стал сторожевым котом.

А как дела с экзаменом на пригод­ность? Я слышала, правление Клуба колдуний настаивает на нем! — Хотя госпожа Шикетанц и находилась за ты­сячи километров, голос ее звучал так, будто она звонила из соседнего дома.

Тинка заметила любопытный взгляд господина Тедимайера. Правда, он делал вид, что читает газету, но при этом по­стоянно наблюдал за девочкой.

— Подождите, пожалуйста, я только выйду из дома.

Тинка выскочила на террасу и исчез­ла в дальнем углу сада, где находилась компостная куча. Там она прикрыла ру­кой микрофон и несколько раз огляну­лась, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает. Почти шепотом Тинка рассказала о пауке и прыщах.

Госпожа Шикетанц терпеливо слуша­ла, не перебивала и только изредка по­смеивалась:

— Деточка, сохраняйте спокойствие, вы выдержите экзамен и справитесь с братьями. Но обратите внимание вот на что...

Тинка вся превратилась в слух. Ей было понятно, о чем говорит госпожа Шикетанц, хотя сделать это было не­легко.

А теперь пора заканчивать Чтобы не разочаровать моего Чарли, я посе­щаю школу танцев хула, — призналась, хихикнув, госпожа Шикетанц.

Школу танцев? Хула — это что-то вроде танца живота с цветочным венком вокруг шеи? — Тинка не смогла пред­ставить себе госпожу Шикетанц с ее се­дыми волосами до плеч танцующей та­нец хула.

Сегодня у меня первый урок. На­деюсь, прострела у меня не случит­ся! — Госпожа Шикетанц снова до­вольно хихикнула. — Если вам понадо­бится помощь, потяните за цепочку в туалете в моем... — она быстро попра­вилась, — в вашем доме. Я снова дам о себе знать. Положитесь на меня. Алоха!

Прежде чем Тинка успела попро­щаться, связь прервалась. А у нее оста­лось еще очень много вопросов.

Сначала Лисси и слышать ничего не хотела.

— Представь себе, госпожа Шикетанц записалась в школу танцев, — сообщила Тинка, обращаясь к той выпуклости под одеялом, которую сочла Лиссиной голо­вой.

В гамаке началось движение. Одеяло было отброшено, и показалась растре­панная шевелюра Лисси.

Танцы? Госпожа Шикетанц по меньшей мере вдвое старше моей ба­бушки!

Теперь я точно знаю, что мы дела­ли неправильно.

Что? — Лисси выскочила из гамака и начала проверять пальцами влажность земли в горшках с кактусами.

Как колдуньи мы не должны же­лать другим ничего дурного. Иначе про­изойдет именно то, что произошло: кол­довство поразит нас самих.

Абсолютно неинтересно, — провор­чала Лисси. — Как же мы отомстим братьям?

Тинка резко повертела головой в раз­ные стороны:

Нет-нет, никакой мести. Наше кол­довство должно приносить пользу.

Абсолютно, крайне, сверхнеинте­ресно! — Лисси была разочарована.

Но Тинка, возвращаясь из сада после телефонного разговора с госпожой Шикетанц, уже обдумала новые возможно­сти «положительного» колдовства и кое-что придумала.

— Спорим, наше колдовство станет суперинтересным?

Лисси с сомнением посмотрела на нее.

Тинка и Лисси с нетерпением ждали пятницы. Не только в ежедневнике, но и в почасовом календаре они зачеркивали каждый час, приближавший их к уик-эн­ду в собственном доме.

Фрэнк, Стэн и Торстен показали себя на этой неделе с худшей стороны. Когда они подмешали в Тинкин шампунь зе­леную краску для волос, а под Лиссину простыню подложили кактус, терпение девочек лопнуло. Хотя сводные сестры не любили ябедничать, на этот раз роди­тели узнали обо всем.

Мальчишкам пришлось оплатить ви­зит Тинки к парикмахеру, у которого она должна была восстановить прежний

оттенок. Правда, деньги Тинка сэконо­мила, наколдовав прежний цвет по кни­ге «Окраска волос без краски. Стрижка волос без ножниц». Лисси получила но­вый кактус в коллекцию и компенсацию за моральный ущерб — десять пачек фи­гурной жевательной резинки,

Мы вам это припомним, — пообе­щал Фрэнк сквозь зубы.