Кеннет Оппель - Серебряное крыло
Тробб медленно пополз вперед. Крепко прижав к дрожащему телу крылья, он приблизился к сетке. Уже наполовину протиснулся сквозь нее и вдруг замер, словно загипнотизированный, глядя на вращающиеся лопасти.
Шрт-шрт-шрт.
— Они крутятся слишком быстро, — срывающимся голосом произнес он, вжав голову в плечи. — Меня засосет внутрь.
Шрт-шрт-шрт.
— Давай, пошевеливайся!
— Я не могу.
Гот укусил Тробба за хвост. С визгом тот рванулся вперед. Гот слышал, как огромные лопасти мягко разрубают воздух. Когда одна из них зацепила Тробба и срезала с плеча клок шерсти, тот заорал от ужаса, но уже проскочил мимо лопастей, целый и невредимый.
Сердце Гота неистово билось. Он быстро пролез сквозь сетку, глубоко вздохнул. Лопасти вращались так быстро, что казалось, воздух вращается вместе с ними.
Выбрав момент. Гот рванулся вперед.
Шрт.
Взмах лопастей прогремел в ушах, слегка оглушив его.
Но он проскочил мимо, не задев их. И вот он уже снаружи, он вырвался из Человеческой тюрьмы!
— Свободен! — торжествующе взревел Гот, но крик застрял у него в горле.
Где же джунгли?
Множество ярких огней, потоки незнакомых звуков ошеломили его. Вокруг высились огромные, сияющие огнями каменные башни. Гот описал небольшой круг, пытаясь понять, где находится. Он ожидал, что его будут приветствовать джунгли — знакомые приметы, запахи густого, влажного леса, крики братьев и сестер.
Но эта местность совершенно чужая ему. Шум внизу почти непереносим, он пульсировал в ушах и мешал Готу что-нибудь увидеть. Он лишь смутно улавливал внизу какое-то движение.
Вдруг он почувствовал, что вокруг ужасно холодно. В джунглях никогда не бывало так холодно. Его ненависть к людям стала еще сильнее. Куда они увезли его? В панике он взглянул на звезды.
И не смог узнать ни одной.
А где же луна? Гот поднялся выше, надеясь увидеть джунгли хотя бы на горизонте. Однако внизу расстилалось только бескрайнее море огней.
«Может быть, — подумал он в страхе, — в этих местах нет луны, нет ни востока, ни запада, ни севера и ни юга».
— Где мы? — запричитал Тробб.
Но тут наконец среди облаков показалась луна, и Гот немного успокоился. Она была точно такая же, какую он знал, со знакомыми линиями и пятнами.
— Люди завезли нас из джунглей, — сказал он Троббу. — На север. — Он слышал рассказы об этих краях, ужасные рассказы.
— Здесь слишком холодно. Давай вернемся, — сказал Тробб.
— Куда? — прошипел Гот. — Обратно в тюрьму?
— Там по крайней мере тепло.
— Нет, я намерен вернуться в джунгли.
— Но мы даже не знаем, далеко ли они.
Гот с презрением посмотрел на Тробба. Первоначально он собирался съесть его, как только они выберутся наружу. Устроить себе маленький праздник по случаю победы. Но теперь, в этой незнакомой обстановке, он решил пока не убивать его. Гот не мог полагаться только на себя, ему снова может понадобиться помощь. Придется пока не трогать это никчемное существо.
— Мы должны найти дорогу домой, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — И мы найдем ее, клянусь Зотцем!
— Мы замерзнем.
— Заткнись! — оборвал его Гот.
Было холодно, и ему нужно много пищи, больше, чем обычно. Пища помогает сохранить тепло. Он пошарил локатором вокруг. Возвратившееся эхо принесло ему изображение птиц, сидящих на карнизах высокой квадратной башни.
Голуби. Много жирных, больших голубей.
Гот поджал когти и бросился вперед.
Голуби
Шейд и Марина летели над городом, пораженные открывающимся перед ними зрелищем.
Бесконечная сеть огней уходила к самому горизонту. В какой-то момент Шейду даже почудилось, что эти огни на самом деле звезды и он летит вниз головой. Внизу грохотали машины — гудки, металлический скрежет, казалось, насквозь пронизывали воздух.
Шейд очень устал. Они ничего не ели с тех пор, как влетели в город. Здесь почти не было насекомых, а те, которых удавалось поймать, были какими-то противными на вкус. Больше всего он хотел поскорее найти метку, определить нужное направление и выбраться из этого неприятного места.
Впереди на сотни футов поднималась в небо огромная квадратная башня.
, Эта башня была не похожа на маяк. Она вся была украшена выступами и резьбой, с множеством окон.
светящихся и темных. На одной стороне, почти на самом верху, располагался большой светящийся круг — больше и ярче, чем луна. Внутри круга виднелись какие-то черные метки. Шейд издалека слышал равномерное щелканье, доносящееся из-за крута. На вершине высилась маленькая башенка, на которой рядами располагались узкие окна.
— Что это? — нетерпеливо спросила Марина.
Шейд вызвал в памяти звуковую карту и попытался найти в ней что-то похожее. Высокая башня, заостренная башенка — что-то такое было…
Вдруг из-за круга раздались удары, он которых Марина и Шейд вздрогнули. Бом! И снова: Бом! бом! И все затихло.
— Звук с маминой карты! — возбужденно воскликнул Шейд. — Это то самое место!
Они подлетели к башенке и опустились на узкую деревянную перекладину, прибитую поперек узкого окна. Шейд стал внимательно рассматривать силуэт башенки на фоне ночного неба.
— Нет, — сказал он, — это что-то другое. — И вдруг вспомнил: — Металлический крест. На этой башне нет креста. Мы ошиблись.
— Шейд! — тихо произнесла Марина. — Ты чувствуешь запах?
Только теперь Шейд заметил слабый неприятный запах, шедший из окна. Внезапно между сломанными дощечками просунулась большая голова с хохолком, и острый клюв цапнул его за предплечье. Шейд смотрел на круглый блестящий глаз, слишком ошеломленный, чтобы чувствовать боль. Потом понял, что его тянут с перекладины внутрь башенки через окно.
Его, колотя крыльями, грубо затащили внутрь. Он видел только беспорядочное мелькание: окна, деревянные планки, множество незнакомых птиц — все это вертелось перед ним, в то время как его волокли ниже и ниже. Предплечье было крепко стиснуто птичьим клювом.
— Мы поймали двоих! — раздался птичий голос. — Проснитесь! Проснитесь!
Наконец его куда-то бросили, минуту спустя рядом с ним со стоном упала Марина.
Они лежали в яме, покрытой липким птичьим пометом. Вонь была такая сильная, что Шейда чуть не вырвало. Птицы, которые поймали их, закрывали ловушку просмоленными дощечками.
— Будите капитана! — послышался голос наверху.
— Голуби! — выдохнула Марина.
— Ты видела их раньше? Она кивнула:
— Они живут в городе. Их здесь полно.
— Но… почему они не спят? Она затрясла головой:
— Кажется, они поджидали нас…
— Этого не может быть. Мы ничего не сделали. Ночь наша.
— Не похоже, что это их волнует. Нас поймал патруль. Такое уж наше везение.
Яма была не слишком просторная. Сквозь щели между неплотно пригнанными деревянными планками пола Шейд видел свет и слышал ритмичный стук. Он догадался, что свет исходит от того странного светящегося круга на башне.
Он взлетел к дощечке, закрывающей яму, и толкнул ее. Дощечка не сдвинулась с места. На ней стояли голуби, Шейд видел кончики их когтей по краям. Этим путем отсюда не выбраться.
— Что они собираются сделать с нами? — прошептал он, поворачиваясь к Марине.
Вдруг доска отодвинулась в сторону, и двое голубей-стражников схватили их, выволокли из ямы и бросили на пол. Шейд съежился рядом с Мариной и беспокойно огляделся по сторонам.
Они были в самом низу башенки. Наверху, образуя гигантскую сеть, перекрещивались деревянные балки. На балках, ворча и сердито хлопая крыльями, сидело множество птиц.
— Дайте больше света! — прокричал один из стражей.
Шейд увидел, как два голубя притащили большую просмоленную щепку, и вдруг в башне взвился столб слепящего света. Он зажмурил глаза, прислушиваясь к ужасной суете и пытаясь найти какой-нибудь выход из положения.
Невозможно проскочить невредимыми мимо такого скопища птиц. Голуби были не такие большие, как совы, но все же намного больше Шейда — с мощными грудными клетками, сильными крыльями и странно мерцающими глазами-бусинками.
Вся башенка была наполнена низким, угрожающим ворчанием птиц: курр, курр, курр — от него у Шейда мороз пробегал по коже.
Вдруг на одной из нижних балок птицы раздвинулись в стороны, и в освободившееся место опустился большой голубь с выпяченной вперед грудью и высоко поднятой головой.
— Докладывайте, сержант.
— Есть, капитан. Мы поймали этих двоих как раз около башни, — отрапортовал один из голубей, кивком головы указывая на съежившихся пленников.
— Отличная работа, сержант! — Капитан сверху посмотрел на Шейда и Марину. — Это те, которых ты видел, рядовой?
Тощий голубь-солдат слетел вниз и стал разглядывать Шейда и Марину. В его правом плече зияла рваная рана, которая до сих пор кровоточила; он казался чрезвычайно возбужденным и испуганным — голова дергалась из стороны в сторону, глаза горели.
