Сьюзен Коллинз - Грегор и подземный лабиринт
— Ну нет, не все! Ты будешь учиться. Будешь тренироваться каждый раз, как у тебя выдастся свободное время, — и здесь, и дома, если, конечно, когда-нибудь попадешь домой, — ответил Живоглот. — При малейшей возможности ты обязан тренироваться. Мастером тебе не стать, но азы, при должном упорстве, освоишь.
— Ладно. Хорошо. Я согласен. Я буду тренироваться. Но сейчас — сейчас мы, надеюсь, закончили? — В голосе Грегора звучал вызов — если честно, Живоглот его порядком утомил. А если совсем честно — Грегор был сыт по горло!
Морда Живоглота неожиданно оказалась прямо перед его лицом — глаза крысы сузились. Они пылали гневом.
— Слушай, Наземный, — прошипел Живоглот, — в один прекрасный день тебе придется понять, что никакого значения не имеет тот факт, что ты разбил все кровяные шарики — если ты не в состоянии пользоваться в темноте эхолокаций. Ты меня понял?
— Ну… — Грегор попытался отодвинуться, но Живоглот даже не пошевелился. — Ладно, буду практиковаться. Честно, — сказал он.
— Вот и чудно! — ответил Живоглот. — А теперь надо поспать — мы оба слегка подустали.
Пока они в полном молчании возвращались в город, Грегор думал про себя, будет ли Живоглот колебаться хотя бы пару секунд, прежде чем убить его. В первом походе Живоглот не трогал его потому, что они нуждались друг в друге: Грегору Живоглот был нужен, чтобы найти папу, а Живоглот рассчитывал, что Грегор поможет ему свергнуть короля Грызера, а значит, в будущем стать во главе крысиного народа.
Сейчас Грегор по-прежнему был нужен Живоглоту — из-за «Пророчества Погибели». Но если бы он стал Живоглоту бесполезен — разве тот не расправился бы с ним с великой охотой и готовностью?
Грегор еле переставлял ноги, карабкаясь по лестнице туда, где, как он думал, была его спальня. Был поздний час — примерно в это же время он прибыл в город прошлой ночью, — и все вокруг спали. Грегор заблудился и не видел никого, кто мог бы подсказать ему дорогу. Обходя дворец в поисках стражей, он вдруг очутился у деревянной двери, что вела в комнату пророчеств Бартоломью из рода Сандвичей.
Дверь была чуть приоткрыта, и это очень удивило Грегора: обычно она всегда была надежно заперта. Значит, внутри кто-то был.
Грегор приоткрыл дверь и вошел.
— Эй? Есть кто живой?
Вначале он подумал, что комната пуста. Только еле горела лампадка возле «Пророчества Погибели». Но тут в дальнем углу зала послышался тихий шорох, и на свет вышла она.
— Ох! — Грегор даже вздрогнул — не столько от неожиданности, сколько от того, как ужасно она выглядела.
Прежде Грегор видел Нериссу лишь однажды, когда она прощалась со своим братом Генри перед началом похода. Все, что помнил про нее, — это что она была очень худа и выглядела крайне нервной. Тогда она сунула ему в руки переписанное ею «Смутное пророчество», а Люкса потом рассказала Грегору, что Нерисса может предсказывать будущее или что-то в этом роде. Уже тогда она выглядела слишком худой и болезненной. А сейчас — изможденной. Ее глаза, в которых отражались факелы, казались бездонными, а под глазами у нее были не фиолетовые тени, как у Люксы, а черные круги. Волосы девушки, такие длинные и серебристые, были спутаны и всклокочены. Она куталась в плотную шаль — так, словно ее мучил озноб.
— О, извини. Я не хотел… то есть я случайно… я искал, где бы мне поспать… то есть я имею в виду, свою спальню, — совсем запутался Грегор, отступая к дверям. — Извини.
— Нет, Наземный, подожди! — с легкой дрожью в голосе произнесла Нерисса. — Постой. Побудь немного со мной.
— Ну да, конечно, — ответил Грегор, хотя больше всего на свете ему хотелось поскорее отсюда убраться. — Как твои дела, Нерисса? — спросил он и страшно разозлился на себя: а как ты думаешь, идиот, как у нее дела?!
— Я… Мне нездоровилось, — устало произнесла Нерисса.
Она вовсе не пыталась вызвать к себе жалость — и от этого было еще грустнее.
— Слушай, мне правда жаль, что так вышло с твоим братом… — с трудом выговорил Грегор.
— Я думаю, это к лучшему. То, что он умер, — отозвалась Нерисса.
— Ты так считаешь? — Грегор был обескуражен ее прямотой.
— Да, если учитывать, что могло произойти, — сказала Нерисса. — Если бы он преуспел в объединении с крысами — все мы были бы уже мертвы. Ты, твоя сестра, твой отец. Весь мой народ. Да и сам Генри. Но сам понимаешь — я по нему страшно скучаю.
Может, она и чокнутая, конечно, но зато имеет мужество смотреть правде в глаза.
— А ты знаешь, почему он это сделал? — не удержался Грегор.
— От страха. Он очень боялся. Я знаю. Думаю, что в глубине души он надеялся, объединившись с крысами, получить хоть какую-то уверенность в собственной безопасности. Он так мечтал о безопасности, — ответила Нерисса.
— Но он ошибался, — заметил Грегор.
— Разве? — Самым жутким у Нериссы была ее улыбка.
— Да… Ты же сама сказала… Если бы он добился своего — мы все были бы мертвы, — растерялся Грегор.
Все-таки она чокнутая, конечно. На всю голову.
— О да! Его способ бороться со страхом был небезупречен. — Нерисса явно потеряла всякий интерес к разговору и повернулась лицом к «Пророчеству Погибели». Ее костлявые пальцы потянулись к надписи и пробежали по ней медленными, осторожными движениями, словно она была слепой и читала по методике Брайля. — А что насчет тебя, Воин? Ты готов встретиться с Мортосом?
Что еще за Мортос? Живоглот должен был бы рассказать ему об этом хоть что-нибудь.
— Ты имеешь в виду… белую крысу? — нерешительно спросил Грегор.
— Разве Викус тебе не сказал? Мы называем белую крысу Мортосом, — ответила Нерисса. — Догадываешься, что это значит?
— Не особенно, — признался Грегор.
— Мортос — это и есть Погибель! — торжественно объявила Нерисса.
Ах вот как! Погибель. Ну а дальше-то что?..
— Все еще не очень понятно, — сказал Грегор.
— Катастрофа. Смерть. Горе, — нанизывала слова Нерисса, в упор глядя на недоумевающего Грегора. — Это все очень, очень печально, — неожиданно заключила она.
— О, теперь-то я понял! — хмыкнул Грегор. — Короче, крыса. Викус говорил, я для нее угроза или что-то в этом роде. И я что-то типа должен помочь вам ее убить.
Нерисса глянула на него с удивлением:
— Помочь нам? О нет, Грегор, ты все не так понял… И потом ты один можешь забрать у Мортоса свет. Смотри, тут ясно написано. — Ее палец быстро пробежал по строчке на стене:
СМОЖЕТ ЛИ ВОИН ЛУЧ СВЕТА ЗАБРАТЬ И НАДЕЖДУ?
Когда прошлой ночью Викус рассуждал о пророчестве, Грегор был слишком взволнован тем, что крысы охотятся за Босоножкой, и не смог как следует сосредоточиться. Да Викус особо и не распространялся.
Для подземцев слова «свет» и «жизнь» часто означают одно и то же.
Значит, когда говорится «забрать луч света» — имеется в виду кого-то убить. И его, Грегора, миссия заключается в том, чтобы убить Мортоса. Это он знал.
Но при этом он надеялся, что подземные пошлют с ним свое войско. Хорошо обученное войско.
Нерисса заставила его новыми глазами взглянуть на эту строчку:
СМОЖЕТ ЛИ ВОИН ЛУЧ СВЕТА ЗАБРАТЬ И НАДЕЖДУ?
У Грегора появилось нехорошее предчувствие.
— Что за дела? — пробормотал он. — Ты хочешь сказать, что… То есть вы ожидаете, что я… своими руками… я должен…
— Да, Грегор, ты должен его убить, — просто сказала Нерисса. — Мортос может погибнуть от твоей руки.
ЧАСТЬ 2
ОХОТА
ГЛАВА 10
А может, на самом деле спать не обязательно.
Может, это просто так считается — что всем нужно спать, и люди просто привыкают к этой мысли и потому ложатся спать, когда приходит время. А на самом деле есть такие, кому спать как раз не обязательно.
Грегор подумал, что он из таких, ведь, несмотря на жуткую усталость, он провел ночь, не сомкнув глаз. Он лежал и представлял себе гигантскую белую крысу, которую, как решил какой-то безумец, ему необходимо убить собственными руками. Крысу, которая значительно больше и соответственно сильнее Живоглота. Грегору она представлялась как минимум вдвое выше его самого и как минимум раз в девять-десять тяжелее.
И какое имеет значение, сколько он, Грегор, отбил кровяных шариков? Эта белая махина раздавит его как муху.
Викус, само собой, в детали не вдавался. Так же как в прошлый раз, он не заморачивался на том, что четверо из путешественников, согласно пророчеству, должны погибнуть. Викус вообще не говорил о вещах, которые, по его выражению, «Грегор не готов воспринять». Интересно, как долго на этот раз он собирался молчать о том, что Грегору предстоит иметь дело с Мортосом в одиночку? Да как можно дольше! В голове у Грегора пронеслось видение: вот он, Грегор, пытается в ужасе спрятаться от истекающего слюной белого монстра, а Викус трогает его за плечо и с жизнерадостной улыбкой произносит: «А, да, и кстати — если верить Сандвичу, ты должен убить ее один и голыми руками. Так что действуй!»
