Десантники «Сил Спасения» - Каплан Виталий Маркович
– А ты что же, Светка, думаешь, они и вправду все записи просматривают? – раздался третий голос, низкий и какой-то очень уж гладенький. – Проверки делаются выборочно, раз в месяц. Это же всем известно. Да к тому же операторы тоже люди, сама понимаешь. Не тебе объяснять.
– А вдруг всё-таки? – не унималась Светлана Андреевна. – Что тогда?
– А ничего. Сиди себе тихо, как мышка, – ворчливо сказала Марва, – авось обойдётся. И поменьше трепись о своих похождениях. Мы-то ладно, мы свои, а то ведь, конечно, всякое бывает. Вон на четвёртой была такая Валечка, Наблюдательница, только-только её приняли, и месяца после Обработки не прошло. Ну вот, она тоже этим занималась. Только по-глупому, безо всяких предосторожностей. Ну, раз попробовала, второй, а потом, само собой, попалась. Ясное дело, она в слёзы: я, мол, не знала, что нельзя, я исправлюсь. А ей текст Уложения суют под нос, и там, в Уложении, есть параграф про эти самые дела. Сама договор подписывала, сама и отвечай. Она даже к Ярцеву пробилась, а тот ей через секретаршу – по личным вопросам, мол, не принимаю. А какой же это личный вопрос, если Санитарная Служба именно по таким делам и работает? Тогда Валечка совсем уж отчаялась, решила к самому Сумматору пойти, да её, конечно, не пустили. В общем сперва ее в карантин, а потом уж и на Первый Этаж. Вот оно как, девоньки, бывает.
– А может, её простят? Она там, на Первом, перевоспитается, ну и вернут её снова? – с надеждой спросила Светлана Андреевна.
– Ну ты такая наивная, Светочка, просто жуть, – хихикнула третья Наблюдательница. – Как это её вернут, если она на Первом побывала? Навсегда это, девчонки. Она ведь видела, что там творится. Мало ли что ей в голову взбредёт? Вдруг болтать начнёт, да ещё при объектах? Услышат, задумаются – и пожалуйста, процесс пошёл… Это же объекты! А тут – сбой в программе, и привет. Такие случаи уже бывали.
– Ну уж прямо, Елена Александровна, – хмыкнув, возразила Светлана. – С чего бы им задумываться? Они же глупые, тем более Питьё каждый день. Ни о чём таком они не догадаются. Да и те, кто программы составлял, небось не глупее нас были.
– А вот у Петровича другое мнение, – помолчав, сказала Елена Александровна. – Вы вчера на собрании были? Ах да, у вас же смена… А я была. Ну вот, он там такое выдавал, девчонки! Попросил слова, влез на трибуну, и видно – его аж распирает всего. А глаза злющие, как у кота побитого. Ну, во-первых, он сомневается в Стрессовом Методе. Не верит он, понимаете ли, что Откровение снимет отрицательный потенциал. Нет, говорит, убедительных доказательств. Это раз. Во-вторых, он, оказывается, сомневается в программной схеме. Мол, есть в ней неопределённости, стало быть, можно ждать непредсказуемых эффектов. И вообще он сказал, всю методику надо пересматривать. Сейчас, говорит, не времена Первого За́мка, не будем повторять их ошибок. Вот в таком плане.
– Ну, он у нас Второго Ранга, где уж нам за его мыслями угнаться, – задумчиво протянула Светлана Андреевна.
Костя насторожился. Спросонья он мало что понимал, да и речь шла о чём-то ему неизвестном. Но теперь, когда они переключились на Серпета, он вслушивался изо всех сил.
– Эх, девочки… Молодые вы, – вздохнула Марва. – Поработали бы с моё, иначе бы говорили. Неизвестно ещё, как Сумматор посмотрит на фантазии Петровича. Кто знает, сколько нашему Петровичу осталось во Втором Ранге ходить? Сумматор не любит, когда в таком тоне да насчёт Первого Замка. Я тут многих прытких повидала, знаю, что говорю.
– Это ты верно, тётя Маша, – поддакнула Елена Александровна. – Странные у него мысли, а может, и вредные. Тем более внешнее положение нестабильно. Читали сегодняшнюю сводку? Город опять активизировался. Скоро, наверное, вообще объявят боевую готовность. Нам на собрании намекнули.
– Да, девоньки, рискует наш Петрович. – Марва плеснула себе в кружку из электрического чайника, бросила кусочек сахара и зазвенела ложкой. Отхлебнув, продолжала: – Жаль, конечно, если что. Мужчина он не вредный, пять лет уже у нас работает, а ни одного рапорта на Наблюдательниц не подал.
– Писанины не требует, как другие, – вставила Светлана Андреевна. – Хороший дядька.
– Хороший-то он хороший, – не спеша, задумчиво проговорила Елена Александровна, – да только наше дело маленькое. Решать с Петровичем будет Сумматор. А вообще, если честно, я Петровича что-то не понимаю. Чего ему не хватает? Деньги получает такие, что нам и не снились. Дачку ему выделили в Природном Секторе. Я, конечно, сама не видела, но говорят – шикарная дачка. Чин, опять же, немалый. Так нет же, всё ему не хватает. Учёность свою демонстрирует. Он, значит, самый умный, а мы тут все дурочки. А эти идейки его? Что значит «сейчас другие времена»? Да разве можно так про Первый Замок? Это же наша слава, наша гордость, разве не так? Ну, были ошибки, а где их не бывает? Но можно ли всё перечёркивать? Тем более Петрович-то Первого Замка и не видел, на готовенькое пришёл. Что за чистоплюйство? Нет, милые мои, так дело не пойдёт. Потом опять же. Мы за кем числимся? За Петровичем. Он доиграется со своими вольностями, начнут его просвечивать – так и за нас примутся. Неужели не ясно?
– И значит, все записи просмотрят? – испуганно спросила Светлана Андреевна.
– А ты как думала, Светка? – неожиданно ленивым тоном произнесла Елена Александровна и не спеша налила себе чаю. Потом бросила пару кусочков сахара и так же медленно принялась размешивать. – Это же такие дела! Шум на весь Корпус! Моментально пришлют комиссию. И пожалуйста, Глобальная Проверка. Всех на просветку потащат. И нас, и обслугу, и объектов.
– Их-то зачем? – вздохнула Марва и хрустнула сухариком.
– То есть как зачем? – удивилась Елена Александровна.
– Да жалко их. Дети всё ж таки.
– Ну ты даёшь, тётя Маша, – усмехнулась Елена Александровна. – А ещё столько лет в Системе проработала. Неужели не понимаешь? Их-то в первую очередь просветят. Мало ли какие новшества Петрович в ихние программы внёс? Кто его знает… – Она понизила голос. – Может, он вообще Городу продался? Не случайно же на собрании такие речи толкал. Может, он уже успел всяких дел наворотить? Может, он программы запортил, и теперь этим заново прошивку менять? Недаром же он так программы поносил. Может, вообще этих стереть придётся и новых набрать.
– Как это стереть? – удивилась Светлана Андреевна. – Они ведь живые!
– А вот так и стереть, – снова усмехнулась Елена Александровна, – как ластиком. Вжик-вжик – и нету. Вы, милые мои, подумайте лучше о том, как бы и нас за компанию не того… вжик-вжик.
– А что, могут?! – охнула Светлана Андреевна.
– А то нет! – горько вздохнула Елена Александровна. – Забыла, где находишься? Это тебе не как во внешнем мире, тут церемониться не станут. У них Великие Цели, что им какие-то Светка, Ленка, Машка?
– Как же так? – Светлана Андреевна готова была разрыдаться.
– А вот так. Между прочим, нас никто сюда насильно не тянул. Знали, на что идём. И чем рискуем, тоже знали, денежки, они ведь нигде легко не достаются.
– И что же нам теперь делать? – дрожащим голосом спросила Светлана Андреевна.
Костя вдруг вспомнил, какая она была на обеде. И странности эти все, и лицо в красных пятнах. Сейчас, наверное, у неё такое же лицо. Конечно, отсюда не разглядишь, но ведь и так ясно.
– Ну, пока ещё можно кое-чего сделать, – устало произнесла Елена Александровна. – Во-первых, мне кажется, Старик должен знать о его гнилых настроениях. Нечего их покрывать.
– Откуда же он узнает? – удивилась Светлана Андреевна. – Он же на собрания наши не ходит. Мы ведь кто для него – нижнее звено, мелочь рыбья.
– Значит, нужно сделать, чтоб узнал, – слегка раздражённым голосом, точно разговаривая с глупым ребёнком, проговорила Елена Александровна. – В конце концов, можно же сигнализировать.
– А это как? – удивилась Светлана Андреевна.
– А вот так, лапочка ты моя. Мы, трое Наблюдательниц, пишем Сумматору письмо. Не по служебным каналам, а личное. Так, мол, и так. У Воспитателя Второго Ранга Латунина нездоровые настроения… Тут надо кое-чего перечислить. Просим разобраться, ибо Общее Дело, и всё такое. Вот.
