Крессида Коуэлл - Как переиграть историю дракона
— МОЛЧАТЬ! ТИШИНА! ТИХО! — рявкнул Стоик. — ТЫ УЖЕ ВЫСКАЗАЛСЯ, ИККИНГ, А ТЕПЕРЬ Я ДЕРЖУ КАМЕНЬ!
Иккинг притих.
Стоик с огромным трудом справился с праведно-кипящим гневом, а затем продолжил, каждым жестом и каждым словом демонстрируя Начальственное достоинство:
— Мой сын дезертирует, и я разрешаю вам следовать за ним. Но я никуда не ухожу. Я останусь здесь, и буду сражаться до самого конца. «Никогда Не Сдаёмся» — это девиз Кровожадного.
Хулиганы переглянулись.
— И мы будем сражаться с Вами! — тут же выскочил Сопляк.
А Иккинг наблюдал, глубоко страдая, как его отец похлопал ухмыляющегося Сопляка по спине и сказал ему, что он рад видеть, что хоть в Ком-То есть дух Кровожадного Карасика.
— НИКОГДА НЕ СДАЁМСЯ! — завопили счастливые Хулиганы.
Они все слились в воодушевлённом музыкальном хоре «Эти болота, НАШИ болота… эти болота — ВАШИ болота…», исполненном мужскими голосами такой красоты, что заставили бы богов расплакаться на своих грозовых тучах.
— О, брат, — застонал Иккинг, его плечи поникли.
— Что ты ещё здесь делаешь, Иккинг? — надменно вопросил его отец. — Я думал, что ты уезжаешь.
Стоик сурово указал на выход из амфитеатра.
Когда они вышли, Рыбьеног ждал их с Чемоданом-Для-Побега на спине.
— Итак? — нетерпеливо заговорил он. — Кажется, наконец до всех дошло, что надо убираться отсюда.
— До всех, кроме нас, Хулиганов, — уныло буркнул Иккинг. — Очевидно, мы Никогда Не Сдаёмся.
— И это действительно так, — заявила Камикадза, появляясь как из воздуха и весело размахивая мечом. — Мне стыдно за нас, Бой-баб, сбежавших, как кролики при первом признаке маленькой опасности. Итак, какой теперь план, Иккинг? Чем теперь займётся Команда Иккинга, а?
— Мы не можем уехать без остальных Хулиганов, — сказал Иккинг. — А они, ясно дело, собираются остаться здесь, что бы ни случилось… в таком случае, мы должны Сами попытаться остановить извержение Вулкана.
Рыбьеног обомлел.
— Ушам своим не верю, — сказал он. — Остановить извержение Вулкана? Как мы собираемся остановить извержение Вулкана? Своими голыми руками? Попросить его: «Будьте любезны»?
— Если Огне-Камень достаточно силён, чтобы сохранять вулкан бездействующим в течение тысяч и тысяч лет, — сказал Иккинг, — может быть, если мы ВЕРНЁМ его Вулкану, тогда мы сможем предотвратить его извержение…
— Может быть! — пискнул Рыбьеног. — А что произойдёт, если НЕТ?
Иккинг промолчал.
— Ай-да Положительный Герой! — улыбнулась Камикадза, в полном восторге от предстоящего им Несомненно Опасного и Явно Рискованного Похода.
И вытащила из жилетки Огне-Камень.
— Где ты его взяла? — изумился Иккинг.
— Я стибрила его из-под толстого носа Стоика, пока он был занят пением, — беззаботно пояснила Камикадза.
Значимус повернулся уходить, но Иккинг остановил его.
— Куда это Вы собрались идти? — поинтересовался Иккинг. — Вы мне нужны, чтобы показать нам дорогу на Остров Лава-Мужланов.
— Полагаю, я всё ещё твой ТелО’Хран, — сказал Значимус. — Но я пойду с вами только до острова. Забираться на Вулкан — это работа Героя, а я вышел из Геройского Бизнеса навсегда.
— Ладно, — воспрял духом Иккинг, — всё, что нам сейчас надо сделать, так это взять быструю лодку, приплыть на Остров Лава-Мужланов, бросить Камень в Вулкан, прежде чем он взорвётся, и приплыть назад домой. Всё просто. За мной!
— И это — ВСЁ, что мы должны сейчас сделать? — взвизгнул Рыбьеног.
Им пришлось с боем прокладывать себе дорогу в Гавани через толпы улепётывающих Викингов. Корабль, который они взяли, «Сапсан», было самым быстроходным Хулиганским судном во флоте.
— Мы вернём его, — оправдывался перед собой Иккинг, чувствуя себя очень виноватым, — а если нет… ну, если нет, то тогда это уже не будет иметь значения.
На такой радостной ноте, с солнцем, поднимающимся высоко в небе в Солнечное воскресенье, Иккинг, Рыбьеног, Камикадза, Значимус Исключительный, экс-Герой, Беззубик, Ветроход и Белый Дракон отплыли из Хулиганской Гавани в Поход-По-Предотвращению-Извержения-Вулкана.
На рисунке Камикадза.
11. ПОХОД-ПО-ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ-ИЗВЕРЖЕНИЯ-ВУЛКАНА
«Сапсан» был очень быстроходным судном.
Стояла всё та же обжигающая жара, но в воздухе витало ощущение, что погода скоро изменится и перерастёт во что-то штормовое.
Последние месяцы моря вокруг острова Олух были сверхъестественно ровными и гладкими, как лужи. Но внезапно со стороны Самой Высокой Горы налетел горячий ветер, шквалами неся, как осенние листья, огромные хлопья сажи через Остров Олух и по Угрюмому Морю.
Только спустя пару часов этот знойный ветер вынес их прямо из Архипелага в Открытое море. Над головами летел непрерывный поток драконов, спасающихся с Острова Лава-Мужланов, а к ним присоединилось зловещее облако дыма, двигающееся от туда же. Время от времени грохотало, но было не ясно: то ли это гром, то ли Вулкан.
«Жаль, что я не смог объяснить папе, что я делаю… — думал Иккинг, с тоской глядя назад, на очертания Острова Олух. Почему-то получалось, что когда он старался сделать как лучше, то наоборот разочаровывал своего отца. — Теперь он считает меня предателем… если нам не повезёт, то он будет думать, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сбежал… Если бы он только ВЫСЛУШАЛ то, что я пытался сказать».
Но Стоик редко слушал.
Рыбьеног вцепился в свой Чемодан-Для-Побега, бормоча себе под нос:
— Это не хорошая идея… это не хорошая идея… это не хорошая идея…
— Я не совсем уверен, какая польза для Команды от паренька с лицом, как у рыбы, Иккинг, — прошептал Значимус. — Ты — Лидер, маленькая блондинка — Носительница Камня, но что ОН делает? Он скорее оказывает отрицательное влияние.
— Не обманывайся внешностью, — прошептал Иккинг в ответ. — Он — Берсерк.
— В самом деле? — несказанно удивился Значимус. По его опыту Берсерки, в основном, были гораздо КРУПНЕЕ и обычно не страдали от астмы, экземы и X-образными ногами.
Наконец на горизонте появился силуэт Острова Лава-Мужланов с дымящимся Вулканом, и вид его был таким зловещим, что даже Беззубик сник и потерял часть своего нахальства и взгромоздился на плечо Иккинга.
Казалось, что боль бесконечно долго томилась в заточении на острове: земля содрогалась лихорадочной дрожью, а море безумно раскачивалось.
Выжженный ландшафт был усеян зеленовато-жёлтыми пятнами, похожими на прыщи или гнойники, как будто это симптомы какой-то смертельной заразной болезни, но, когда они подплыли ближе, стало ясно, что это — не пятна, а Яйца, тысячи и тысячи Яиц злобных Истребителей, ждущих извержения Вулкана, чтобы вылупиться и распространить своё мрачное опустошение по всему Архипелагу.
Они нашли для высадки длинную впадину пляжа, изогнутую в виде подковы, и «Сапсан» скользил по илистому мелководью, пока его днище не коснулось чёрного песка.
Ветроход отказался ступать на остров.
Значимус вздохнул.
— Я отведу лодку немного от берега и буду рядом, на всякий случай… на всякий случай…
Значимус так и не закончил фразу, но она повисла, невысказанная, в воздухе… на всякий случай, если по какому-то невообразимому чуду вы ВСЁ-ТАКИ вернётесь сюда живыми.
— Удачи, ребята, — крикнул Значимус.
Три маленьких, каких-то неправильных с точки зрения Героических Саг, Героя неохотно потащились вверх по пляжу.
Рыбьеног взял свой чемодан с собой. Он знал, что это глупо, но почему-то чувствовал себя немного более защищённым со своим Чемоданом-Для-Побега. Он придавал ему храбрость. Как будто он может уехать, как только захочет. И, конечно, у него были с собой хорошие чистые носки и штанишки, чтобы переодеться, когда попадёт в Валгаллу.
На рисунке Беззубик и Яйцо Истребителя.
12. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ОСТРОВ ЛАВА-МУЖЛАНОВ
Яиц Истребителей было так много, что они с трудом пробирались через них. Яйца были отложены сотни лет тому назад, они были уложены очень глубоко в почву и за эти годы заросли травой, мхом, вереском и папоротником. Однако теперь вся растительность была выжжена дотла и их, похожих на гигантские толстые белые личинки, стало видно.
Яростный, бешенный, царапающий шум доносился из Яиц. Сначала было не ясно, что это за шум, но когда Викинги забрались выше, им начали попадаться Яйца, у которых не было белой засаленной непрозрачности свиного жира, как у их собратьев-Яиц, расположенных ниже по склону.
У этих Яиц наружный слой был тоньше, и тонкие линии появлялись по всей поверхности, как трещины на фарфоре, который вот-вот разобьётся. И беглого взгляда было достаточно, чтобы догадаться, что они скоро вылупятся, а на некоторых скорлупа была настолько тонкой, что стала прозрачной, и Истребитель-детёныш был отчётливо видим внутри, весь искривлённый и спутанный в сердитом узле.
