Кир Булычев - Пашка-троглодит
– Леску?
– Очень крепкую тонкую нитку.
– Я твоих слов не понимаю, мальчик, – сказал троглодит и кинул копье в рыбину. В последний момент рыбина увернулась, но далеко отплывать не стала, будто издевалась над рыбаком.
Гром поспешил за своим копьем, которое поплыло вниз по течению, а Пашка кричал вслед:
– Если у вас нет нейлона, то можно вытащить из кого-нибудь очень длинную жилу. У кого очень длинная жила?
– Он ее не отдаст, – ответил троглодит. Он наконец-то догнал копье и теперь возвращался обратно, вверх по течению. Рыбина плыла за ним – одной ей было скучно. – Ты говори, говори, – попросил Гром. – Мне интересно тебя слушать. В твоей голове поселилась мудрость. А по виду никогда не догадаешься.
Пашка подумал и решил, что ничего обидного в словах первобытного человека нет, поэтому стал объяснять дальше:
– На конце лески обязательно должен быть крючок. Это тебе понятно?
– Не очень, – признался троглодит.
– А что такое вопросительный знак, ты знаешь? – спросил Пашка. Он увлекся и совсем забыл, что троглодиты неграмотные. Когда видишь перед собой взрослого дядю, хоть и одетого в шкуру, трудно представить, что он не умеет читать и писать.
Пашка стал думать, как бы получше рассказать про крючок. Но придумал не сразу. А когда придумал, то попросил:
– Гром, погляди на меня.
Гром замер с копьем, поднятым для удара, потом повернулся к Пашке.
Пашка показал ему указательный палец, согнутый крючком:
– Видишь?
– Вижу, – печально ответил Гром, который уже устал обучаться рыбной ловле.
– Вот такую штуку мы должны сделать из железа или чего-нибудь твердого. И на конце будет такая острая зазубрина.
– Понял, – сказал троглодит так, что Пашка сообразил, что Гром ничего не понял.
Рыбина отплыла в сторону и провалилась.
– Ты закидываешь удочку в воду и ждешь, пока рыба клюнет.
– Рыба не птица, – сказал Гром и стал вылезать на берег. – Она клевать не умеет.
Пашка подобрал камешек и кинул его. Тот два раза подскочил на воде и утонул.
– Ты больше не будешь сегодня рыбу ловить? – спросил он. – А жалко. Мне есть еще чему тебя научить. Ты даже не подозреваешь, как интересно сделать бредень или невод.
Гром пошел вверх не оглядываясь, а Пашке не хотелось оставаться на берегу в одиночестве.
Он повернулся и через плечо кинул последний камень. В тот момент троглодит тоже обернулся и спросил:
– Ну, ты идешь, маленький обманщик? – и замер с разинутым ртом.
Оказывается, рыбина, которой тоже было интересно послушать, как Пашка изобретает удочку, вылезла из воды почти наполовину, и камень, наугад пущенный Пашкой, угодил ей прямо в голову. Оглушенная рыбина поплыла по реке белым брюхом вверх.
– Держи ее! Йеех! – завопил троглодит и, отбросив копье, кинулся в воду. Он догнал рыбину чуть раньше, чем это сделал крокодил, и выскочил на берег, прижимая ее к груди обеими руками. Хвост и голова рыбины свешивались вниз.
Пашка просто обалдел от неожиданности и сначала даже не понял, что рыбину оглушил именно он. Но троглодит, который шагал, с трудом удерживая скользкую рыбину в руках, все объяснил.
– Седой! – сказал он. – Приблудный мальчик! Ты великий охотник! Ты так заговорил рыбу, что она подставила тебе голову.
– А разве я плохо бросил камень? – спросил Пашка.
– Гениально! – ответил троглодит.
Вдруг Пашка почувствовал неладное и обернулся.
Этого еще не хватало!
Четыре или пять ископаемых крокодилов топали за ними по тропинке, спешили, толкались, стремясь отнять добычу у рыбаков.
Зрелище было таким ужасным, что Пашка подпрыгнул и, чуть не сбив Грома с ног, помчался наверх.
Он несся, ничего не видя перед собой, подобно неуправляемой ракете, и потому даже не заметил, как врезался головой в волосатую спину какого-то существа.
Существо тоже не ожидало нападения сзади, оно ткнулось носом в траву, издав при этом пронзительный испуганный крик.
И мгновенно кусты вокруг ожили. Оказалось, что там скрывалось несколько громадных обезьян, или похожих на обезьян людей, которые, услышав панический вопль своего родича, кинулись бежать, топоча, как стадо слонов, теряя дубинки и камни. Главное – спасти свою жизнь!
Существа вылетели толпой на площадку перед пещерой, повернули направо и с треском ринулись по заросшему кустарником обрыву, тогда как обитатели пещеры застыли от ужаса, открыв рты и не смея пошевелиться.
Потому что они увидели банду разбойников, которые, похоже, собирались напасть на пещеру. Но кто-то их прогнал.
И тут же появился Тот-кто-прогнал-злых-чу.
Это был юный охотник Седой. Его глаза сверкали от страха, но никто этого не увидел. Все решили, что глаза его сверкают от ярости.
Мама заключила Пашку в свои горячие объятия, стала его тискать, целовать и кричала при этом:
– Он – наш спаситель. Злые чу шли нас убить. Седой их увидел. Седой их побил! Седой прогнал целую банду чу.
– Кого-кого? – спросил Пашка.
Он высвободился из объятий Мамы. Как всякий сообразительный ребенок, Пашка уже понял, что никто не собирается ругать его за трусость, а наоборот, все думают, что он совершил геройский поступок.
Каждый старался дотянуться до Пашки, похлопать его, погладить. Даже злая старуха Туча криво усмехнулась.
А Девочка-без-имени поцеловала Пашку в щеку, страшно покраснела и убежала в пещеру под хохот всего племени.
Тут пришел Гром с рыбиной в руках. Но крокодилы, которых так испугался Пашка, следом не появились. Пашка понял, что они испугались криков и топота.
Все начали объяснять Грому, что Пашка, увидев бандитов чу, не побоялся кинуться на них и заставил их убежать.
«Сейчас Гром расскажет, что все было не так, что я убежал от крокодилов...» Пашка даже замер. Но оказалось, что Гром не видел крокодилов, и поэтому он протянул руку Пашке, сказав:
– А я думал: куда он побежал? Бежит – молчит. Не хотел раньше времени бандитов спугнуть, да? В другой раз зови меня. Вдвоем лучше.
– Нет, – сказал Паша, – вдвоем не лучше. Вдвоем они бы нас услышали.
Гром согласился:
– Вдвоем хуже. Один – лучше. Седой умный.
– А то! – сказал Пашка, который уже искренне верил, что сражался с бандитами чу.
Тут Гром вспомнил про рыбу и стал описывать подвиг Пашки, который не только знает все хитрости и секреты рыбной ловли, но и одним броском обыкновенного камня уложил такую рыбину!
– Лосось, – сказала Мама. – Редкая добыча. Будем жарить или так съедим?
– Так съедим! – закричали троглодиты.
– Икру не трогать, – строго предупредила Мама. – Икра – вождю. Полезно для здоровья.
Вдруг послышался стон, доносившийся снизу, со склона.
Пес поднял ухо и тявкнул.
Взрослые троглодиты схватили дубинки, заостренные палки и камни и осторожно пошли по направлению к стону.
Пашка отправился за ними, а троглодитские дети остались возле пещеры под охраной старухи и Крота.
Идти далеко не пришлось. Под большим деревом лежал, неудобно подогнув ногу, один из разбойников. Пашка сразу вспомнил рассказ Ричарда и фильм, который смотрел перед путешествием.
Это же неандерталец! Загадочный обитатель каменного века! Неандертальцы жили вместе с первобытными людьми, но потом исчезли. И никто не знает, что с ними случилось. Значит, Пашка – на пороге исторического открытия.
– Погодите! – закричал он, увидев, что Гром поднял дубинку и направился к неандертальцу. Тот попытался отползти, но подняться не смог – наверное, сломал ногу.
Неандерталец оказался не меньше человека ростом, куда шире в плечах и с более крупными и сильными руками. Словом, он выглядел могучим созданием. Лоб у него был низкий, покатый, брови так тяжело нависали над глазами, что и глаз-то не было видно, нос расплющенный, губы выпячены – нет, это просто горилла какая-то!
Неандерталец пытался защищаться, скалился, показывая очень большие зубы – такими можно и руку откусить. Ясное дело, он был обречен.
Но тут листва раздалась, и появились волосатые руки – несколько рук. Это остальные разбойники вернулись за своим пострадавшим товарищем.
Пашка снимал, стараясь не упустить ни одной детали этой сцены. Ведь его фильму цены не будет! Встреча людей с неандертальцами. Как жаль, что он не сумел снять собственную стычку! Ведь это он обнаружил засаду неандертальских разбойников. В другой эпохе ему за это полагался бы орден. А тут... Может, лишнюю косточку дадут на обед?
Но он приехал сюда не за орденами и косточками. Он – ученый. Его долг – все увидеть, понять и рассказать другим.
Гром опустил дубинку, но опоздал.
Пашка почувствовал облегчение от того, что Гром не успел убить неандертальца.
А троглодит начал ругаться страшными первобытными словами. Пашка постарался успокоить его.
– Понимаешь, – сказал он, – неандертальцы все равно вымрут. Скоро их не останется. Неужели тебе хочется, чтобы именно люди, разумные кроманьонцы, оказались причиной гибели неандертальцев?
