Проклятие Энтаны - Брюс Алина
– Селлин, – только и бросил мужчина и скрылся в каюте.
– Спасибо, – проговорила я в закрывшуюся дверь.
Сжав кожаный ремешок, я вздохнула. Самое сложное позади.
Когда я вернулась, Ферн всё так же неподвижно лежал на кровати и, казалось, спал, но едва я приблизилась, как он повернулся и, приоткрыв глаза, пробормотал:
– Опять ты.
– Я достала для тебя камень, он помогает при морской болезни. С ним тебе станет лучше.
Ферн сухо, безжизненно рассмеялся.
– Это вряд ли.
– Почему?
Осторожно подойдя к кровати, я протянула кожаный браслет, но Ферн лишь скользнул по нему взглядом, не делая попыток забрать.
Да что с ним такое?
Не для того я разбудила среди ночи Карателя, чтобы сейчас Ферн отказывался от помощи! Я нагнулась и, повозившись с ремешком, наконец застегнула его на широком запястье.
– Вот! Через какое-то время тебе должно полегчать.
Ферн застыл и словно даже дышать перестал, но не успела я испугаться, как он прошипел сквозь стиснутые зубы:
– Уж лучше б ты меня ненавидела… – И после мгновения звенящей тишины потребовал: – Уйди!
С трудом проглотив обиду, я молча покинула каюту и двинулась к ближайшему выходу из коридорчика. С каждым шагом во мне всё сильнее вскипало возмущение, и, откинув бархатную портьеру, я так стремительно вышла в кают-компанию, что едва не сбила с ног Тайли. Та покачнулась и в последний миг ухватилась за мое плечо.
– Ой!
– Прости!
– Вира?.. – Девушка отпустила меня и взволнованно спросила: – Что-то случилось? Я услышала, как кто-то ходит, и голоса…
Оправившись от неожиданности, я ответила, стараясь скрыть раздражение:
– Я отнесла Ферну воды и… попросила у Карателя что-нибудь от морской болезни. Он дал мне камень, так что Ферну должно стать лучше.
Тайли удивленно посмотрела на меня и открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала и просто кивнула. Затем неловко пожелала мне доброй ночи и первой вернулась на нашу половину.
Я постояла, чувствуя, что раздражение вспыхнуло с новой силой. Я не ждала от Ферна особенной благодарности, но его слова… Сколько еще он будет так себя вести?.. Осознав, что с силой сжимаю платье, я заставила себя расслабить пальцы.
Селлин обязательно подействует, и уже завтра Ферн будет как новенький и все вместе мы начнем продумывать план по поиску камня-сердца. Да, именно так. Выдохнув и разгладив ткань, я зашагала к себе – торопливо, чтобы прогнать непрошеную мысль: а что, если дело вовсе не в морской болезни?..
* * *На завтрак Ферн не явился.
Тщетно прождав его, мы приступили к еде в молчании. Только Донни, который умудрялся есть и болтать одновременно, разбавлял тишину.
После завтрака мы отправились проведать Ферна. Но на наш стук он лишь глухо крикнул:
– Проваливайте!
Обменявшись напряженными взглядами, мы услышали, что стюарды пришли убрать со стола, и, не сговариваясь, остались неловко топтаться в коридорчике: после того как мы столкнулись с ними перед завтраком, нам не хотелось лишний раз попадаться им на глаза. Вполголоса Кьяра предложила продолжить занятия, пока не принесут карты. Тайли тут же согласилась, а Донни что-то неразборчиво пробормотал под нос.
Когда за стюардами наконец закрылась дверь, мы вернулись в кают-компанию, и у подножия ближайшей лестницы нас встретил Каратель. Он сказал:
– Госпожа Вира, следуйте за мной.
Донни оживился и с надеждой спросил:
– А нам можно на палубу?
Я вопросительно посмотрела на Карателя – кажется, это был мой сосед, – но он, не глядя на меня, ровным тоном ответил:
– Приказа не было.
Донни сник и со страдальческим видом поплелся к столу.
Когда мы с Карателем вышли на палубу, на несколько секунд меня ослепило яркое солнце, отражающееся от поверхности воды. С наслаждением вдохнув свежий морской воздух, я огляделась. Похоже, мы уже покинули Альвионскую бухту и вышли в Оре́нское море. Слева по борту тянулись в отдалении выгоревшие на летнем солнце холмы, а справа сверкала сине-зеленая гладь, и лишь вдали, у самого горизонта, темнела земля. Пряные острова. Я бы с удовольствием задержалась, но Каратель уже открыл соседние двойные двери, и мне пришлось зайти внутрь.
Если наша кают-компания показалась роскошной, то лишь потому, что мы не видели вот эту: повсюду черное дерево, вместо скамей вокруг овального стола массивные стулья, обитые золотистым бархатом, искусно сделанные светильники с люминариями, зеркала в позолоченных рамах… И никаких портьер – все помещения скрывались за резными дверями. Похоже, эту кают-компанию Имрок Дейн готовил для себя.
Даэрра Немея о чем-то тихо переговаривалась со вторым Карателем. Закончив разговор, она жестом подозвала меня к столу, на котором лежало несколько карт и высилась стопка книг. Вспомнив опавшее лицо Донни, я спросила:
– Простите, можно ли нам – моим друзьям – выйти на палубу прогуляться?
Карательница резко ответила:
– Нет. Команда и так в напряжении – из-за вас. Чем меньше вы будете показываться, тем лучше. Готовьтесь к долгой прогулке по Энтане.
– Долгой прогулке?..
– Причаливать мы не будем – корабль останется на рейде. Но никто не собирается возить вас туда-сюда на шлюпке каждый день. Для первого раза дам вам в Энтане три дня. Потом посмотрим. – Она положила руки в перчатках на карты и сказала: – Это всё, что имеется у нас в наличии. Вот здесь, – она отточенным движением взяла сверху одну из карт, – отмечены места, где предположительно мог бы располагаться камень. Начнете с них. Каратель Дерри, – она кивнула на стоящего рядом с ней мужчину, – введет вас в курс дела. Ознакомитесь со всем сейчас, до того как сойдете на берег. Надеюсь, не стоит напоминать, что лишнего времени у вас нет.
Мое сердце оглушительно заколотилось, когда я, собравшись с духом, сказала:
– Кинн мог бы нарисовать для нас копии карты – тогда мы могли бы разделиться, не опасаясь потеряться в городе.
Даэрра Немея замерла, отвернувшись от меня, и я почувствовала, как холодеют руки. Неужели?..
– Что ж, если он и впрямь на это способен… – наконец сказала она. – Отнесите ему карту и бумагу с карандашами, Каратель Росс, – обратилась она к тому, кто привел меня.
Тот коротко поклонился и отошел к секретеру, из которого достал листы бумаги. Голова у меня закружилась от облегчения, и я попросила:
– Пожалуйста, позвольте и мне увидеть Кинна.
Карательница чуть наклонила голову, вперив в меня пронзительный взгляд, и после томительной паузы коротко бросила:
– Каратель Росс, сопроводите.
– Спасибо, – с чувством сказала я.
Мне показалось, что Карательница усмехнулась, но я постаралась не придавать этому значения. Главное, Кинн здесь, на корабле, а остальное неважно.
…Мы спускались в трюм.
Я до последнего надеялась, что ошибаюсь, однако Каратель, не останавливаясь, вел меня всё дальше вниз, пока мы не оказались в полутемном чреве корабля. В прохладном воздухе резко пахло смолой, солью и водорослями, качка здесь ощущалась сильнее и громче шумел гребной винт. Где-то встревоженно кудахтали куры. Но, пока мы двигались мимо ящиков с провизией и бочек с пресной водой, я отметила, что по крайней мере здесь сухо и не слышно грызунов.
Кинна держали в камере – наспех сколоченной небольшой клетушке, отгороженной спереди решеткой. Внутри светил один-единственный крохотный люминарий, выхватывающий из полумрака узкую лежанку, откидной столик, а в углу – тумбу с кувшином и тазом для умывания.
Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Это какое-то изощренное издевательство. Нас, пленных дремер, разместили в более чем хороших условиях – так неужели на всём «Дартеллии» не нашлось свободной каюты для Кинна?..
– Вира!
Поднявшись с лежанки, Кинн тут же подошел к решетке, и даже в тусклом свете я увидела, что с нашей прошлой встречи он еще больше осунулся. К горлу подступил комок. Это всё из-за меня. Кинн оказался здесь из-за моего желания, чтобы он плыл с нами.
