Юлия Галанина - Гонцы в Ньямаголе
– Нет, ребятки, – засмеялась довольная Королева Ньяма. – Не все так просто. Налейте-ка мне компоту, да пододвиньте вон тех плюшек, я от нашего разговора с уважаемым чародеем так проголодалась, словно неделю не ела.
* * *– Не зря, оказывается, наши предки самой ценной частью сокровищницы считали книгохранилище, – счастливо сказала Королева Ньяма, управившись с компотом и плюшками. – Как вы в путь отправились, я места себе не находила, ни есть, ни спать не могла. Вот так хожу ночью по коридорам, бессонницей маюсь, дай, думаю, поищу старые записи о том, как чародей Ньямагол выручил. Все равно сна нет. И нашла, слава Хранителям Кухни! Не то бы мы нашего спасителя только и видели.
– Почему?
– Оказывается, если Диск отдать без уговора, то ничего волшебника не связывает, он может и не выполнять обещанного. Судя по нашей беседе, он именно так и собирался поступить. Но если отдающий Диск и чародей вслух произнесут, за что он отдается, то не выполнить обещанного чародей не сможет, иначе проку от Диска будет, что от этой вот тарелки. Теперь чародей, к своему неудовольствию, связан Словом.
– Интересно, – сказал Полосатик. – Получается, Диск уже раз отдавали? Или то был другой Диск?
– Не знаю, – вздохнула Королева Ньяма. – В магистрате знают. Вроде бы чародей был вынужден опять вернуть его городу. Любви у него от этого ни к Ньямаголу, ни к магистрату не прибавилось. И не прибавится. Да Торакатум с ним, пусть не любит, лишь бы помог. Пойдемте спать, завтра очень тяжелый день, только бы он прошел, как надо!
– Спокойной ночи! – поднялись данюшки.
Затычка пошел к двери, но потом неожиданно остановился и сказал:
– Вы за дракончиком его присматривайте. Он на своего хозяина очень похож. Подожжет дворец за нечего делать. А надежнее всего поставить около двери ведро холодной воды. Чуть что – раз Жожика туда. И все дела.
– Хорошо, – улыбнулась Королева Ньяма. – Я поставлю.
Глава двенадцатая. Поединок
Наверное, весь Ньямагол проснулся ни свет ни заря.
Весь, кроме чародея.
Чародей принципиально спал до обеда.
– Обед подадите мне в апартаменты в три часа, – сообщил он, нехотя открыв опухшие глаза. – В пять часов я жду парадный экипаж около главного входа. Передайте глашатаям, пусть созывают народ на стены к шести. А тот, кто хочет увидеть все своими глазами, пусть занимает места уже сейчас. Потом поздно будет, это говорю я, ньямагольский чародей! Пусть захватят платочки, чтобы приветственно махать и утирать благодарные слезы. Мне сейчас принесете жаркое по-королевски, бульон и бутылочку “старого ньямагольского”, а Жожику ведерко красного жгучего перца, горлышко прочистить, да не прошлогоднего, а свеженького! Сюсеньке воздушных пирожных и миндального крема. Да, и тряпочку, пыль с Диска смахнуть. Он тут у вас совсем грязью зарос, в руки взять противно!
Выслушав эти распоряжения с каменным лицом, Королева Ньяма повернулась, чтобы выйти.
– И пусть сюда этот тощенький придет! – закричал ей вдогонку чародей. – Который пристяжным слева всю дорогу шел! Сюсю покормит, она к нему привыкла.
– Меня он зайти не просил? – ехидно спросил Затычка, услышав распоряжения чародея. – Пристяжного справа? Жожика помыть перед представлением? Пошли, Шустрый, места занимать. И без тебя Сюселинда пирожным не подавится. Ну его!
– Занимайте, я подойду, – сказал Шустрик. – На этого мне плевать, но с собачкой попрощаюсь. Жалко ее. Я быстро.
Сюся ему очень обрадовалась. Печальные глаза ее оживились, она завиляла хвостом и радостно лизнула Шустрика в щеку.
Чародей это заметил и оскорбился.
– Вы свободны, молодой человек, – процедил он, хватая Сюселинду на руки. – Нам пора готовится к выходу. Покиньте помещение.
И громко зашипел на ухо собачке:
– Сюсенька, рыбка, у тебя дурной вкус! Я найду тебе другую няньку, более культурную, воспитанную и опрятную! А почему, собственно, няньку? Ты у меня, цыпа золотая, будешь иметь не одну, а сразу трех! А? Как тебе нравится?
Шустрик только усмехнулся.
Жожик к этому моменту слопал свое ведро перца и теперь пыхал пламенем на штору.
– Тебя опять в воду окунуть? – строго спросил Шустрик.
Дракончик подпрыгнул, замотал головой и принялся старательно дуть на тлеющую штору, пытаясь ее загасить.
– До свидания, – вежливо попрощался Шустрик и вышел.
* * *Никто не знал, как чародей собирается расправиться с Опустошителями Полей.
Народу на стенах высыпало видимо-невидимо. Только те, кто не мог двигаться, остался дома. Шустрик еле-еле протиснулся сквозь плотную толпу к друзьям.
Их так сжали со всех сторон, что ребра трещали, но зато было хорошо видно. Пока под стенами города было совершенно пусто. Ни Опустошителей, никого.
Время подходило к семи часам вечера. Люди терпеливо ждали. Кисло переглядывались между собой члены магистрата. Изредка вздыхала серьезная Королева Ньяма.
Наконец, к воротам, не спеша, подъехал пышно убранный экипаж. Ворота раскрылись. Из экипажа вылез ньямагольский чародей и вразвалочку пошел сквозь воротную арку.
Со стен было хорошо видно, как он выходит из города.
Чародей шел, как на утренней прогулке. В своей высоченной белой шляпе, длинном синем балахоне и желтых башмаках. Ветер качал стайки помпонов на его одеянии. На правом плече чародея сидел зеленый дракончик, в левой руке он держал поводок. Рядом с ним семенила Сюселинда в ярко-розовом костюмчике, серебряном ошейнике, но без чепчика.
Эта разноцветная троица неторопливо вышагивала по дороге взад и вперед, словно кого-то поджидая.
И тут удивленные горожане увидели, как вдалеке по направлению к городу несется облако серо-коричневой пыли.
Когда облако приблизилось, стало видно: это мчится стая Опустошителей Полей, поднимающая копытцами пыль.
Чародей перестал расхаживать туда и сюда, остановился, поджидая пришельцев.
Сначала казалось, что стая промчится по дороге, просто втоптав чародея и его домочадцев в дорожную пыль, но постепенно Опустошители снизили скорость и, сбившись в серую массу, стали осторожно приближаться к чародею.
Чародей, отвернувшись от приближающихся Опустошителей Полей, посмотрел в сторону магистрата, застывшего на балконе над воротами, и чуть приподнял шляпу в насмешливом приветствии. Дракончик пыхнул пламенем.
Опустошители остановились, взрывая землю копытцами. Потом расступились и пропустили вперед вожака с красными глазами.
Нервно приплясывая на вытянутых в струнку ногах, вожак стал приближаться к чародею, не сводя с него красных глаз.
Ньямагольский чародей поправил шляпу и тоже двинулся вожаку навстречу, грозно хмурясь и топорща бороду.
Они медленно сближались.
И вот, когда черный предводитель стаи Опустошителей Полей оказался совсем близко, нежная, хрупкая Сюся печально вздохнула, подняла грустные глаза в небо, неожиданно высоко подпрыгнула и вцепилась острыми зубками в нос вожака.
Опешивший Опустошитель Полей истошно завизжал и замотал головой, пытаясь стряхнуть с себя комнатную собачку. Но Сюся в кружевном розовом туалете болталась у него на носу, словно гигантский клещ, даже не думая разжимать челюстей.
Дикий визг вожака, казалось, был слышен во всех самых далеких угла Ньямагола.
Теперь в дело вступил чародей.
Упершись каблуками желтых башмаков в землю, он изо всех сил тянул к себе поводок, стараясь отцепить Сюселинду от противника.
Это ему удалось не сразу.
Со стены казалось, что чародей и темно-серая тварь играют в перетягивание розовой тряпочки.
Наконец Сюсе надоело висеть в воздухе и она разжала зубки.
С воем предводитель Опустошителей Полей кинулся прочь, забыв про свою стаю, про все на свете.
За убегающим вожаком помчались остальные Опустошители. Без остановки они пробежали земли Ньямагола до самой границы и безвозвратно растворились в просторах Харацинских степей.
И все остальные стаи, словно получившие невидимый приказ, тоже покинули разоряемый край. Опустошители исчезли, словно дурной сон.
Горожане стояли на стене молча, с раскрытыми ртами. Они собственными глазами видели все, и не могли поверить в то, что увидели. Данюшки тоже стояли в молчании, только Шустрик вдруг покинул друзей и заторопился вниз.
“Неужели пошел выполнять обещанное?” – удивился Затычка.
Лично он был не в силах оторваться от зрелища одиноко стоящего на дороге ньямагольского чародея и улепетывающих во все лопатки Опустошителей.
“А ведь точно шляпу чародею на плечи наденет, он такой…” – подумал про друга Затычка.
Но месть Шустрика не удалась.
Убедившись, что Опустошители бегут, не оборачиваясь, ньямагольский чародей взял опять погрустневшую Сюсю под мышку, с издевкой раскланялся зрителям на стенах, встал так, чтобы всем было хорошо его видно, картинно поднял вверх правую руку, щелкнул пальцами – и бесследно исчез.
